– Не припоминаю вас, мисс Райт. – Он глубоко вздохнул, пытаясь сохранить самообладание. – Видите ли, милая леди, я делаю все, что в моих силах, чтобы поддерживать дружественные отношения между моими солдатами и гражданами города и графства. Однако я требую уважения и к себе. Вы готовы покинуть мой штаб по доброй воле, или мне придется позвать солдат, чтобы они выдворили вас силой?
На его губах заиграла улыбка, которая тут же померкла при словах Китти:
– О, я прекрасно знаю, как вы стремитесь поддерживать дружественные отношения с местными жителями. – Она горько усмехнулась. – Я та самая «шлюха», которую, если помните, вы приказали уволить из госпиталя. Наверное, вы хотели тем самым угодить добропорядочным горожанам. Они возлагают на меня вину за смерть одного из местных героев, Натана Коллинза, на самом деле жалкого труса и предателя. Он дезертировал из армии генерала Джонстона и выстрелом в спину убил моего отца. – Она остановилась, чтобы перевести дух, и затем продолжила: – Но я пришла сюда не затем, чтобы говорить об этом. Я требую, чтобы мне, как единственной наследнице, выплатили все деньги, которые армия северян осталась должна моему отцу за верную службу. Благодаря вам и вашей тактике «дружественных отношений» у меня не осталось даже крыши над головой. Мне никогда не платили за работу в госпитале, но, по крайней мере, у меня были место для сна и кое-какая еда. И кроме того, – она через силу улыбнулась, – я жду ребенка от одного из ваших кавалерийских офицеров. Наверняка до вас уже доходили слухи о том, что презираемая всем городом потаскушка беременна.
Огромный нос генерала покраснел даже сильнее, чем щеки.
– Мисс Райт, я не желаю ничего слышать о ваших личных делах.
– Отец моего ребенка – Тревис Колтрейн, – уточнила она, не обращая внимания на его слова, – один из самых храбрых солдат в армии янки, не считая моего отца. Я не знаю человека лучше его. Вернемся, однако, к моему нынешнему положению. По вашей милости мне негде жить, и я решительно настаиваю на том, чтобы жалованье моего отца выплатили мне, и как можно скорее.
Генерал Скофилд медленно опустился в кресло.
– Теперь я понял, кто вы, – произнес он спокойным, ровным тоном. – И мне искренне жаль, что вы вините меня во всех тех бедах, которые на вас обрушились. Но ведь то обстоятельство, что вы ждете ребенка, лежит целиком на вашей совести. Следовало бы подумать, прежде чем вы и капитан Колтрейн… – Он смущенно умолк.
– Я пришла сюда вовсе не затем, чтобы обсуждать мои отношения с капитаном Колтрейном. Это касается только меня и никого больше, – отрезала Китти. – Я здесь для того, чтобы обсудить вопрос о жалованье, которое причитается моему отцу. У меня есть все основания полагать, что правительство осталось ему должно определенную сумму, так как ко времени его смерти при нем не было никаких денег. Теперь эти деньги по праву принадлежат мне, и я надеюсь, что вы лично разберетесь с этим делом и проследите за тем, чтобы их выплатили мне как можно скорее, поскольку на вас отчасти лежит ответственность за то, что меня вышвырнули на улицу.
Генерал запустил короткие, похожие на обрубки пальцы в бакенбарды, губы его изогнулись в язвительной улыбке.
– И кто же ваш отец?
– Джон Райт.
Брови генерала приподнялись, глаза округлились. Он в замешательстве закашлялся.
– Конечно же, я знал вашего отца. Он был отличным солдатом, настоящим воином. Одним из лучших в нашей армии.
– Натан Коллинз убил его выстрелом в спину, – выпалила Китти. – Капитан Колтрейн отомстил за его гибель, поступив с Натаном так, как он того заслуживал. Меня не волнует, что думают обо мне жители графства. Сейчас меня заботит только одно, сэр: как сохранить за собой землю, которая ранее принадлежала моему отцу. Для него эта земля значила все, и он намеревался оставить ее мне. Не буду говорить вам о янки, налетевших сюда, подобно стервятникам, и только выжидающих удобного случая, чтобы скупить земли южан за неуплату налогов, тем более что деньги Конфедерации теперь ничего не стоят.
– Таковы обычные последствия войны, – произнес генерал, пожав плечами. – Я не могу ничего сделать, чтобы пресечь подобные действия, мисс Райт. Не будь я боевым офицером, вероятно, я и сам бы занялся капиталовложениями вроде тех, о которых вы говорили.
– А вы уверены в том, что вы уже в них не замешаны? Только не делайте вид, будто не знакомы с этим грязным развратником, мистером Кори Макреем. Он сам сказал мне, что вы сообщили ему, что мое присутствие в госпитале нежелательно. Кроме того, вы разрешили ему использовать для его конторы старый продовольственный склад, пока он ведет дела по торговле недвижимостью.
Генерал возмущенно фыркнул:
– Я просто оказал дружескую услугу. Склад стоял пустым. Мисс Райт, мне крайне неприятны ваши намеки.
Не обращая внимания на его возмущение, она спокойно продолжала:
– Я твердо намерена жить здесь и обрабатывать свою землю. И я не позволю ни мистеру Макрею, ни кому-либо еще из этих стервятников забрать ее у меня. Если капитан Колтрейн не погиб, то рано или поздно он вернется и женится на мне, хотя только одному Господу известно когда. А пока что я отчаянно нуждаюсь в деньгах и прошу вас проверить полковые ведомости и выяснить, какую именно сумму правительство осталось должно моему отцу ко времени его гибели. Я хочу, чтобы это было сделано как можно скорее.
Он хотел возразить, что ему нет ровным счетом никакого дела до ее желаний, однако понимал, что упрямица не сдастся.
– Да, я понимаю вас, мисс Райт. – Он вздохнул. – Но и вы должны понять – на это потребуется время. Окончательные условия капитуляции по-прежнему висят в воздухе из-за трагической гибели президента Линкольна. Вашингтон в полном смятении. Накопилось слишком много бумажной работы. Кроме того, есть еще солдаты, с нетерпением ждущие демобилизации, чтобы возвратиться по своим домам, и родственники, которых нужно уведомить о том, где похоронены их близкие, с тем чтобы они при желании могли перевезти их останки в другое место. Что же касается платежных ведомостей погибших солдат, то сейчас этот вопрос имеет далеко не первостепенное значение. Осмелюсь заметить, что он находится в самом конце списка.
– Зато он имеет первостепенное значение для меня, генерал, и он стоит впереди всех прочих в моем списке! – Она даже стукнула кулаком по столу, выражая крайнее отчаяние. – Вы не понимаете, что мне приходится голодать? Вчера вечером я ела на ужин корни болотных растений с единственными друзьями, которые у меня еще остались… освобожденными рабами… неграми… славными людьми, они охотно согласились дать мне приют. А утром вместо завтрака я пожевала еще корней, запив их несколькими глотками горячей воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121