– О, я думаю, не стоит, – вежливо отказалась Эди. – Вам вовсе не нужна дуэнья. Отправляйтесь вдвоем и веселитесь!
– Минуточку! – возразила Келли, присаживаясь на перила перед ней. – Мы с тобой не проводили время вместе с самого первого нашего завтрака. Я почти все время была с Майком, а ты тоскуешь в одиночестве. Так дело не пойдет! Мы хотим, чтобы ты пошла с нами сегодня вечером, и точка!
Реакция Эди оказалась для Келли совершенно неожиданной: та почти рассердилась.
– Нет! Я наслаждаюсь своей книгой и не чувствую никакого желания покидать свою любимую качалку. Но все равно спасибо!
Келли с сожалением вздохнула и сказала, что пойдет принять душ и переодеться.
– Встретимся через час в «Моряке».
Когда она снова сошла вниз, Эди все еще сидела на веранде, положив закрытую книгу на колени. Удивленная ее задумчивым, мечтательным видом, Келли на секунду замерла. Но когда она отворила дверь и та скрипнула, Эди быстро обернулась.
– Мне нравится Майк! – весело воскликнула она. – Он красивый, энергичный и, кажется, добрый. А ты как считаешь?
Келли не хотелось распространяться на эту тему, и она сказала:
– Он хороший учитель. Мне кажется, я уже без ума от подводного плавания.
– Значит, ты рада, что мы приехали сюда, а не остановились в каком-нибудь роскошном отеле в Нассау?
– Ну конечно! Здесь так много интересного!
Она увидела, что Эди смотрит на нее со странным любопытством, и осведомилась:
– Что-нибудь не так?
– Все так. Я просто подумала, что давно не видела тебя такой счастливой. Ты прямо светишься! Я никак не пойму: то ли это островной климат, то ли любовь.
– Любовь? – эхом отозвалась Келли. – При чем здесь любовь? Эди, очнись! Я знаю Майка всего несколько дней, и…
– О, ради Бога! – перебила та, изящно взмахнув рукой. – Какое это имеет значение, если с ним ты становишься счастливой? Так почему бы не позволить себе делать, что хочется, совершать поступки не назло кому-то, а на радость себе?
– На радость себе? – озадаченно повторила Келли.
Эди заговорила торопливо, словно ей наконец представился случай высказаться.
– Вот именно. С самого рождения твоя жизнь шла по строгому материнскому плану, но, став постарше, ты начала бунтовать. Когда бунтарство заставило тебя чувствовать себя виноватой, ты ощутила душевный дискомфорт. И из-за этой вины казнила себя, занималась самоуничижением, когда поступала опрометчиво и безрассудно, но…
– Так ты считаешь, что мой отказ от профессии врача и поступление в ветеринарную школу были опрометчивы и безрассудны? – перебила ее Келли.
– Нет, вовсе нет! Это был мудрый выбор. Ты хороший ветеринар, тебе явно нравится то, что ты делаешь, и я на самом деле верю, что это – твое истинное призвание. Может быть, ты и не стала бы таким хорошим лекарем для животных, если бы у тебя к этому сердце не лежало. Я это понимала, но убедить твоих родителей не сумела. А потом ты почувствовала себя виноватой, что разочаровала родителей и разрушила их мечты, сбежала и вышла за этого неудачника Лена. Подсознательно ты, наверное, ощущала, что из этого ничего не получится. Ладно, хватит разговоров. Но помни мои слова. Не мешай сама себе! Часы тикают!
Келли уже начала спускаться с лестницы, но, услышав это, обернулась, чтобы робко спросить:
– А… когда мы должны возвращаться?
Эди посерьезнела:
– Мы не уедем, пока не отдохнем, но раз уж эта тема возникла, я, пожалуй, покажу тебе вот это!
Она вытащила из книги сложенный желтый листок, который использовала как закладку.
– Это пришло сегодня днем от твоей матери.
– Телеграмма? – Келли потянулась за ней. – Никто сейчас не посылает их. Если уж ей так хочется побрюзжать, то здесь полно телефонов.
– Она думает, что если мы не остановились в роскошном отеле, то, значит, полностью отрешились от цивилизации. Ты ведь знаешь свою мать. Для нее и лондонские отели недостаточно хороши.
Келли рассмеялась, но смех ее угас, когда она прочла краткие, сердитые строчки:
«Немедленно возвращайся! Довольно! Нил совершенно выбит из колеи, и наши сердца разбиты! Как ты можешь так обращаться с людьми, которые тебя любят?»
Покачав головой, Келли свернула листок.
– Это неудивительно, но вот что ставит меня в тупик: она ни словом не поминает о приступах, чтобы заставить нас вернуться!
– Ну, когда ты осмелилась уехать, оставив ее на больничной койке, она, должно быть, поняла, что этот прием больше не срабатывает. Скорее всего Верна теперь использует в качестве оружия шантажа отца и сообщит тебе, что он на смертном одре.
Келли присела на верхнюю ступеньку лестницы, опустив голову на руки и печально глядя вокруг. Вечер так хорошо начинался, а превратился в сплошное уныние. Она жалобно сказала:
– Может, действительно вернемся? Как-нибудь переживу… Зачем оттягивать неизбежное? Скажу Нилу правду – чтоб даже и не помышлял о браке… Мама будет рвать и метать, так что придется уйти с работы, устроиться в Техасе, и пусть все провалится к чертям, а…
– Ну-ка замолчи, Келли!
Келли вздрогнула и уставилась на бабушку. Она никогда не слышала, чтобы Эди говорила таким тоном.
– Меня тошнит от этих разговоров! – решительно произнесла Эди. – Почему бы тебе не повзрослеть и не начать бороться за себя, вместо того чтобы убегать прочь при малейшем признаке надвигающихся осложнений? Если Верна и вправду сообщит, что Уолтер болен, я позвоню напрямую его врачу и выясню, что к чему. Хватит верить всем ее хитростям! Мы вернемся домой, только когда хорошо отдохнем и сами поймем, что мы этого хотим. Согласна?
Келли почувствовала облегчение. Конечно, Эди права. Пора покончить с ролью марионетки, которую постоянно дергают за ниточки.
– Согласна! – Она вскочила и обняла бабушку. – Спасибо тебе за все!
– Это мой долг, – ответила Эди с нарочитой строгостью. – Я чувствую за тебя ответственность: уж слишком ты похожа на меня – такая же мятежница! Ну, хватит сантиментов! И не бойся любить Майка Креймера, если так велит твое сердце…
У «Моряка» Келли неожиданно оказалась в центре внимания. Похоже, Анна уже успела рассказать всему острову о ее необычайной доброте и о поездке в Нассау ради спасения собачки Винни, и теперь казалось, что все местные жители собрались, чтобы выразить ей свою благодарность. Когда наконец общие восторги несколько поутихли, Келли вполголоса сказала Майку:
– Они ведут себя так, будто я по крайней мере сделала бедной собачке какую-то уникальную операцию!
– Они благодарны тебе за твою работу! В конце концов ты здесь в отпуске и вовсе не обязана была кидаться на помощь. Нет, Келли, это было здорово. Признаюсь, и я тоже от тебя в восторге!
– Мне нравится остров Харбор. – Она вдруг почувствовала потребность сказать это. – И живут здесь славные люди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38