– хитро поинтересовался Гвидо.
– Смотря о чем, – недоверчиво произнесла Сара.
– Обойди-ка все спальни и определи, какая из них станет нашей. Целиком полагаюсь на твой вкус.
– Нет, это твоя квартира, поэтому и решай сам, – самоустранилась она.
Гвидо словно ждал такого ответа. Он обнял ее за талию и, заглянув в ее глаза, проговорил:
– Тогда придется опробовать их все.
– Перестань. Я только пару часов, как из постели, – воспротивилась она.
– И у тебя не кипит кровь при виде меня?! – шутливо возмутился Гвидо. – Ну же! Разопьем шампанское, отметим выгодное денежное вложение, похулиганим немного. А потом выйдем на прогулку. Тут недалеко я видел бакалейную лавку, накупим продуктов, забьем холодильник, ты приготовишь что-нибудь вкусненькое на ужин… – сыпал идеями Гвидо Барбери.
Сара была озадачена. Очевидно, что он затеял основательно сблизиться с ней. А это вызывало двойственные чувства, Гвидо внимательно вгляделся в ее растерянное лицо.
– Если не хочешь никуда выходить, мы могли бы сделать заказ на дом, – осторожно проговорил он. – Но мы все еще не определились со спальней, – вспомнил Гвидо и потянул Сару за руку.
– Сэр, вы неисправимы, – признала она, шмыгнув носом.
Ближе к вечеру пара выбралась на прогулку. Держась за руки, они неторопливо вышагивали по тротуару, направляясь к присмотренной Гвидо бакалейной лавочке. Но прежде на пути попался небольшой итальянский ресторанчик, и они нырнули под его навес. Их тотчас усадили за столик в тихом и уютном зале. Гвидо сделал заказ, и им подали пасту и отличное красное вино.
Полтора часа промелькнуло незаметно.
Вернувшись, домой, Гвидо, как и планировал, заказал продукты по телефону. Они дружно заполнили провизией холодильник, после чего продолжили тестирование спален на пригодность.
Сидя в своем офисе в понедельник утром, Сара никак не могла сосредоточиться. Секретарше Джен пришлось несколько раз повторить предложение приготовить ей кофе.
Когда, наконец, Сара ответила ей неуверенным кивком, Джен настороженно посмотрела на начальницу и проговорила:
– Вы выглядите как человек, которому удалось изобрести универсальное лекарство против ожирения. Это так?
– Увы, нет, – рассеянно покачала головой Сара, продолжая изучать складки портьер.
– Проснитесь, мадам. Ваш кофе подан, – окликнула ее из соседней галактики Джен, вновь войдя в кабинет с подносом. – Уикенд был незабываем? – предположила секретарша.
– Именно так, – охотно отозвалась Сара Бичем.
– Я вас не виню. Если бы у меня был мужчина, хотя бы отдаленно похожий на мистера Барбери, я бы позабыла, как меня зовут, – мечтательно пролепетала Джен.
Сара нахмурилась и пожала плечами. На этом доверительный разговор между подчиненной и начальницей следовало считать оконченным. Джен осмотрительно ретировалась, оставив Сару в агонии тотальной занятости.
Ближе к обеду в офис доставили целую кучу роз, вызвавших удушье у половины онемевших от изумления бухгалтеров.
– Ты так платишь за удовольствие? – спросила Сара Гвидо по телефону.
– Сделал приятное, – возразил он.
– Не заблуждайся. Человеку свойственно тяготиться долгом. С другой стороны, это позволяет ощутить плюсы моего положения. И знаешь, какой вывод я сделала за несколько последних недель?
– Интересно послушать, – отозвался Гвидо.
– Любовницей быть не в пример приятнее, чем законной женой. Прежде я такого и предположить не могла.
Гвидо выдержал многозначительную паузу, после чего авторитетно проговорил:
– Очень рад, что благодаря моим скромным усилиям ты возвысилась в собственных глазах.
– Усилиям настолько скромным, что ты вряд ли рискуешь перестараться, – отпарировала Сара и, сославшись на крайнюю занятость, завершила этот странный разговор.
Вечером пятницы Гвидо Барбери прибыл к ее дому и позвонил в дверь, когда Сара еще не успела переодеться после работы. Сегодня она была чрезвычайно не расположена пускать его в свои пределы, но Гвидо, настойчиво не отрывавший пальца от кнопки звонка, выбора ей не оставил. Он горел желанием похвастаться перед Сарой своим новым нешуточным приобретением, поэтому, не переступая порога ее квартиры, потребовал, чтобы Сара вышла на улицу.
У ее дома стоял новехонький и дорогущий спортивный автомобиль. Гвидо Барбери сиял от гордости, как начищенный медный чан.
– Что скажешь?! – воскликнул он, не сводя влюбленного взгляда со своей новой игрушки.
– Детские забавы, вот что! – резанула по уху менторским тоном Сара.
– Это моя новая машина, – обиженно пробубнил он.
– Зачем нужна гоночная машина в Лондоне – в пробочной столице Соединенного Королевства? Красоваться в заторах?
– Но это шикарная вещь! – взывал о понимании Гвидо.
– Купил и купил. Это твои деньги. Поступай, как знаешь, – отмахнулась Сара и вернулась в дом.
Но, оказавшись через несколько минут в этой машине и покатив с Гвидо по вечернему Лондону, она забыла и усталость, и внезапно вспыхнувшее раздражение. Ей было легко и спокойно, и так естественно…
А потом вновь последовали ежедневные телефонные звонки, когда они могли говорить обо всем на свете и ни о чем конкретно, потому что только так можно было избежать препирательств.
Два месяца Сара привыкала к тому, что больше не одна. Она, как и прежде чувствовала себя пронзительно одинокой, но считаться таковой более не могла. Однако теперь у нее было хоть что-то, помимо рациональной занятости.
Скучную жизнь лондонского бухгалтера расцветили посещения ресторанов, театров, приятные вечера на двоих, когда она готовила ужин в новой квартире Гвидо, накрывала на стол, зажигала свечи, и они вместе посмеивались над тем, как это, глупо и не убедительно – двое «старых циников» при свечах. После ужина они могли просто сесть перед телевизором, якобы для того, чтобы что-то посмотреть, но тотчас засыпали оба, сморенные усталостью.
Но когда они отправлялись сразу в спальню, то могли не спать до самого рассвета, прекрасно сознавая, что с пробуждением возникнут сложности.
И все же отношение Сары к этим новшествам продолжало оставаться неоднозначным, а по утрам стало непросто подниматься с постели, словно старость уже приблизилась и смыкает когтистые руки на шее. Доходило до дурноты. Первую половину дня Сара чувствовала себя совершенно разбитой, никчемной, подавленной. Слабость, головокружение, тошнота. Словно длинная темная тень ложилась на нее. К обеду же все пугающее и гнетущее развеивалось, и она снова чувствовала привычную легкость, бодрость духа и сил, была энергична и задорна, работа спорилась, сама она блистала.
Сара видела в этой странности проявление ее внутреннего конфликта, подсознательное неприятие роли любовницы. Но переписать условия она не могла, поскольку не знала, в каком направление это необходимо сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
– Смотря о чем, – недоверчиво произнесла Сара.
– Обойди-ка все спальни и определи, какая из них станет нашей. Целиком полагаюсь на твой вкус.
– Нет, это твоя квартира, поэтому и решай сам, – самоустранилась она.
Гвидо словно ждал такого ответа. Он обнял ее за талию и, заглянув в ее глаза, проговорил:
– Тогда придется опробовать их все.
– Перестань. Я только пару часов, как из постели, – воспротивилась она.
– И у тебя не кипит кровь при виде меня?! – шутливо возмутился Гвидо. – Ну же! Разопьем шампанское, отметим выгодное денежное вложение, похулиганим немного. А потом выйдем на прогулку. Тут недалеко я видел бакалейную лавку, накупим продуктов, забьем холодильник, ты приготовишь что-нибудь вкусненькое на ужин… – сыпал идеями Гвидо Барбери.
Сара была озадачена. Очевидно, что он затеял основательно сблизиться с ней. А это вызывало двойственные чувства, Гвидо внимательно вгляделся в ее растерянное лицо.
– Если не хочешь никуда выходить, мы могли бы сделать заказ на дом, – осторожно проговорил он. – Но мы все еще не определились со спальней, – вспомнил Гвидо и потянул Сару за руку.
– Сэр, вы неисправимы, – признала она, шмыгнув носом.
Ближе к вечеру пара выбралась на прогулку. Держась за руки, они неторопливо вышагивали по тротуару, направляясь к присмотренной Гвидо бакалейной лавочке. Но прежде на пути попался небольшой итальянский ресторанчик, и они нырнули под его навес. Их тотчас усадили за столик в тихом и уютном зале. Гвидо сделал заказ, и им подали пасту и отличное красное вино.
Полтора часа промелькнуло незаметно.
Вернувшись, домой, Гвидо, как и планировал, заказал продукты по телефону. Они дружно заполнили провизией холодильник, после чего продолжили тестирование спален на пригодность.
Сидя в своем офисе в понедельник утром, Сара никак не могла сосредоточиться. Секретарше Джен пришлось несколько раз повторить предложение приготовить ей кофе.
Когда, наконец, Сара ответила ей неуверенным кивком, Джен настороженно посмотрела на начальницу и проговорила:
– Вы выглядите как человек, которому удалось изобрести универсальное лекарство против ожирения. Это так?
– Увы, нет, – рассеянно покачала головой Сара, продолжая изучать складки портьер.
– Проснитесь, мадам. Ваш кофе подан, – окликнула ее из соседней галактики Джен, вновь войдя в кабинет с подносом. – Уикенд был незабываем? – предположила секретарша.
– Именно так, – охотно отозвалась Сара Бичем.
– Я вас не виню. Если бы у меня был мужчина, хотя бы отдаленно похожий на мистера Барбери, я бы позабыла, как меня зовут, – мечтательно пролепетала Джен.
Сара нахмурилась и пожала плечами. На этом доверительный разговор между подчиненной и начальницей следовало считать оконченным. Джен осмотрительно ретировалась, оставив Сару в агонии тотальной занятости.
Ближе к обеду в офис доставили целую кучу роз, вызвавших удушье у половины онемевших от изумления бухгалтеров.
– Ты так платишь за удовольствие? – спросила Сара Гвидо по телефону.
– Сделал приятное, – возразил он.
– Не заблуждайся. Человеку свойственно тяготиться долгом. С другой стороны, это позволяет ощутить плюсы моего положения. И знаешь, какой вывод я сделала за несколько последних недель?
– Интересно послушать, – отозвался Гвидо.
– Любовницей быть не в пример приятнее, чем законной женой. Прежде я такого и предположить не могла.
Гвидо выдержал многозначительную паузу, после чего авторитетно проговорил:
– Очень рад, что благодаря моим скромным усилиям ты возвысилась в собственных глазах.
– Усилиям настолько скромным, что ты вряд ли рискуешь перестараться, – отпарировала Сара и, сославшись на крайнюю занятость, завершила этот странный разговор.
Вечером пятницы Гвидо Барбери прибыл к ее дому и позвонил в дверь, когда Сара еще не успела переодеться после работы. Сегодня она была чрезвычайно не расположена пускать его в свои пределы, но Гвидо, настойчиво не отрывавший пальца от кнопки звонка, выбора ей не оставил. Он горел желанием похвастаться перед Сарой своим новым нешуточным приобретением, поэтому, не переступая порога ее квартиры, потребовал, чтобы Сара вышла на улицу.
У ее дома стоял новехонький и дорогущий спортивный автомобиль. Гвидо Барбери сиял от гордости, как начищенный медный чан.
– Что скажешь?! – воскликнул он, не сводя влюбленного взгляда со своей новой игрушки.
– Детские забавы, вот что! – резанула по уху менторским тоном Сара.
– Это моя новая машина, – обиженно пробубнил он.
– Зачем нужна гоночная машина в Лондоне – в пробочной столице Соединенного Королевства? Красоваться в заторах?
– Но это шикарная вещь! – взывал о понимании Гвидо.
– Купил и купил. Это твои деньги. Поступай, как знаешь, – отмахнулась Сара и вернулась в дом.
Но, оказавшись через несколько минут в этой машине и покатив с Гвидо по вечернему Лондону, она забыла и усталость, и внезапно вспыхнувшее раздражение. Ей было легко и спокойно, и так естественно…
А потом вновь последовали ежедневные телефонные звонки, когда они могли говорить обо всем на свете и ни о чем конкретно, потому что только так можно было избежать препирательств.
Два месяца Сара привыкала к тому, что больше не одна. Она, как и прежде чувствовала себя пронзительно одинокой, но считаться таковой более не могла. Однако теперь у нее было хоть что-то, помимо рациональной занятости.
Скучную жизнь лондонского бухгалтера расцветили посещения ресторанов, театров, приятные вечера на двоих, когда она готовила ужин в новой квартире Гвидо, накрывала на стол, зажигала свечи, и они вместе посмеивались над тем, как это, глупо и не убедительно – двое «старых циников» при свечах. После ужина они могли просто сесть перед телевизором, якобы для того, чтобы что-то посмотреть, но тотчас засыпали оба, сморенные усталостью.
Но когда они отправлялись сразу в спальню, то могли не спать до самого рассвета, прекрасно сознавая, что с пробуждением возникнут сложности.
И все же отношение Сары к этим новшествам продолжало оставаться неоднозначным, а по утрам стало непросто подниматься с постели, словно старость уже приблизилась и смыкает когтистые руки на шее. Доходило до дурноты. Первую половину дня Сара чувствовала себя совершенно разбитой, никчемной, подавленной. Слабость, головокружение, тошнота. Словно длинная темная тень ложилась на нее. К обеду же все пугающее и гнетущее развеивалось, и она снова чувствовала привычную легкость, бодрость духа и сил, была энергична и задорна, работа спорилась, сама она блистала.
Сара видела в этой странности проявление ее внутреннего конфликта, подсознательное неприятие роли любовницы. Но переписать условия она не могла, поскольку не знала, в каком направление это необходимо сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27