- Я что-то не замечал, чтобы тебя до сих пор это беспокоило.
- Это ты говоришь к чему?
- Ты не можешь сражаться сразу за обе стороны, Кэти.
- Я…
- Я не кляну тебя ни за что. Черт, я горд за тебя, за то, чего ты достигла. Но через несколько дней здесь высадятся войска ООН. И они будут стрелять в нас. Поэтому не требуй, чтобы я доверял тебе только потому, что когда-то знал одну маленькую девочку. Она давно уже умерла. Ты убила ее в тот день, когда поступила на службу.
Эти слова заставили ее задуматься. Она взглянула на незнакомую женщину и увидела ледяной взгляд голубых глаз, направленный на нее. Она посмотрела на Дааля и увидела такие же светлые глаза и недоверчивый взгляд. «Он презирает тебя», - подумала она. Слова всплывали в сознании раньше, чем она успевала подавить их: «Он презирает тебя и имеет на это право. Когда ты стала такой лицемерной?»
Она беспощадно оттолкнула от себя эту мысль.
- То, о чем ты говоришь, походит на войну, - сказала она.
- Это и есть война. И ты выбрала тех, за кого ты, пятнадцать лет назад.
Она посмотрела на вертолетную площадку и увидела, как группа охранников окружила ее по периметру.
Нет. Не группа. Строй. За строем стояли техники компании в бело-оранжевых комбинезонах и руководство шахты - в синих. По эту сторону строя была волнующаяся толпа шахтеров и жителей Шэнтитауна.
Они стояли, склонив головы, согнув плечи, стараясь не глядеть в упор на людей компании, и гудели на низких тонах, словно осиный рой, который неосторожно потревожили.
Ли знала этот звук. Это был гул толпы, готовой разорвать кого-то. Началась забастовка.
- Уходи! - сказал Дааль.
Она пошла, чувствуя спиной буравивший ее взгляд двух пар светлых глаз. Как будто эти глаза могли разглядеть все насквозь, через кожу и сталекерамику, и понять, что она все-таки струсила.
Должно быть, она заснула в челноке, поскольку не помнила дорогу на станцию.
Когда они причалили, она еле добралась до своего жилища, не обращая внимания на замусоренные коридоры, открытые двери и спасателей, прибывавших со всех других станций, управлявших горными работами в системе. Она едва могла сконцентрировать взгляд, а глаза и горло горели, словно их ободрали.
Она прижала ладонь к датчику на двери и подождала немного в коридоре, пока он читал ее имплантат. Она вошла внутрь до того, как почувствовала легкое ощущение необъяснимой тревоги, предупреждавшее об опасности.
Прежде чем она смогла отреагировать, чья-то жесткая рука закрыла ей рот.
- Оставь ведьму в покое, - прошептал ей в ухо мужской голос, - и не задавай вопросов, на которые ты не хочешь получить ответов.
Она просканировала и убедилась, что у напавшего на нее нет оружия. Это была хорошая новость. Плохой новостью было то, что у него стоял защитный экран, что означало наличие внутреннего оборудования.
Он развернул ее и стукнул головой о стенку так сильно, что у нее выступили слезы.
- Несчастные случаи происходят и на станции, - прошептал он, - а не только под землей.
А затем он исчез - как раз в тот момент, когда Ли поняла, что запах, который она уловила, исходил от дешевого лосьона, которым пользовался Кинц.
СТАНЦИЯ АМК: 25.10.48
Ей постучали в дверь, когда было уже далеко за два часа ночи по станционному времени.
- Кто там? - спросила Ли, находясь в полусне. Она попыталась вспомнить, была ли она одета, когда легла, чтобы не оказаться в неприличной ситуации. Прозвучавший шепотом ответ заставил ее полностью проснуться и поспешить к двери.
Как только дверь со свистящим звуком отворилась, стоявшая за дверью Белла чуть не упала Ли на руки. Ли, поддерживая ее, проводила Беллу к постели. Белла уцепилась за нее, словно тонула. Ли откинула волосы с ее лица и увидела новый синяк, ярким цветом выступивший на фоне старого, уже поблекшего до оттенка слоновой кости.
Сначала она подумала, что это сделал Хаас. Но вспомнила, что Белла никогда и ни в чем его не обвиняла. И Ли не слышала от нее ничего, кроме намеков. Хааса уже несколько дней не было на станции, сначала он был в Хелене, затем руководил спасательными операциями с поверхности планеты. Значило ли это, что он вернулся? Или это сделал кто-нибудь другой? И что, в конце концов, она знает о Белле?
- Хаас не знает, что я здесь, - сказала Белла, дрожа всем телом. - Он… заснул.
- Пошли, спустимся в службу безопасности. Ты сможешь там написать заявление.
- Нет, - прошептала Белла. - Ты рано или поздно улетишь отсюда. И не останется никого, чтобы защитить меня.
Ли смотрела на нее, понимая, что все сказанное Беллой - правда. Ей было противно от этого, противно потому, что она ничего не могла сделать, чтобы изменить положение вещей.
Белла вздрогнула и высвободилась из рук Ли.
- Где ты взяла это? - спросила она, подняв с пола книгу «Ксенограф», принадлежавшую Шарифи. - Это книга Ханны.
- Я взяла у нее в комнате.
Белла посмотрела на Ли с уже знакомым оценивающим выражением на лице.
- Почитай мне, - сказала она. - Как Ханна.
Ли задумалась.
- Пожалуйста, я хочу послушать твой голос.
Ли полистала книгу, раздумывая, какие места Ханна стала бы читать Белле. Она вспомнила свои скрытные детские привычки, приобретенные во время чтения библиотечных книг: перегибать книгу так, чтобы следующий читатель не догадался, что ей понравилось, не подглядел бы ее чувства во время чтения. Была ли Шарифи похожей на нее скрытной хранительницей секретов? Ли сомневалась в этом. Той Шарифи, которую она наблюдала, той Шарифи, о которой рассказывали Белла, Шарп и Коэн, неинтересно было хранить какие-нибудь секреты.
Она подняла книгу и уронила ее так, чтобы та раскрылась. Она увидела на полях пометку, сделанную аккуратным почерком Шарифи, и прочитала подчеркнутые фразы.
«Я пишу эти слова, сидя в нашем полевом лагере. За мной высятся восьмитысячники Йоганнесбургского мас сива - ни на один из них еще никто не поднимался. Слева от меня соленые мелководья древнего океана, по берегам которого я бродил в течение двух лет. Справа от меня поднимаются горы, нанесенные на карты Картрайтом и Даширом. Полностью нетронутые, чужие и совершен ные, как и в первый день, когда мы увидели их.
Но по дороге к лагерю я прошел мимо терраформиру ющей фабрики. Я видел бассейны, где разводили водорос ли, и фермерские поля. Теперь у меня есть колосок пше ницы. Он - на листе бумаги, на котором я сейчас пишу. Я поднял его с межи. Жизнь в травинке.
Жизнь для другой планеты. Для этой - смерть и мед ленное неотвратимое гниение вслед за лучшими намере ниями.
Мы творили эти планы, мы занимались картографи ей. Монахи и верующие. Мы пришли в этот край подоб но святым, приходящим в пустыню. Мы пришли, чтобы измениться.
Но ничто не меняется. Все, до чего дотронутся люди, меняется».
А на полях были слова, написанные рукой Шарифи:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
- Это ты говоришь к чему?
- Ты не можешь сражаться сразу за обе стороны, Кэти.
- Я…
- Я не кляну тебя ни за что. Черт, я горд за тебя, за то, чего ты достигла. Но через несколько дней здесь высадятся войска ООН. И они будут стрелять в нас. Поэтому не требуй, чтобы я доверял тебе только потому, что когда-то знал одну маленькую девочку. Она давно уже умерла. Ты убила ее в тот день, когда поступила на службу.
Эти слова заставили ее задуматься. Она взглянула на незнакомую женщину и увидела ледяной взгляд голубых глаз, направленный на нее. Она посмотрела на Дааля и увидела такие же светлые глаза и недоверчивый взгляд. «Он презирает тебя», - подумала она. Слова всплывали в сознании раньше, чем она успевала подавить их: «Он презирает тебя и имеет на это право. Когда ты стала такой лицемерной?»
Она беспощадно оттолкнула от себя эту мысль.
- То, о чем ты говоришь, походит на войну, - сказала она.
- Это и есть война. И ты выбрала тех, за кого ты, пятнадцать лет назад.
Она посмотрела на вертолетную площадку и увидела, как группа охранников окружила ее по периметру.
Нет. Не группа. Строй. За строем стояли техники компании в бело-оранжевых комбинезонах и руководство шахты - в синих. По эту сторону строя была волнующаяся толпа шахтеров и жителей Шэнтитауна.
Они стояли, склонив головы, согнув плечи, стараясь не глядеть в упор на людей компании, и гудели на низких тонах, словно осиный рой, который неосторожно потревожили.
Ли знала этот звук. Это был гул толпы, готовой разорвать кого-то. Началась забастовка.
- Уходи! - сказал Дааль.
Она пошла, чувствуя спиной буравивший ее взгляд двух пар светлых глаз. Как будто эти глаза могли разглядеть все насквозь, через кожу и сталекерамику, и понять, что она все-таки струсила.
Должно быть, она заснула в челноке, поскольку не помнила дорогу на станцию.
Когда они причалили, она еле добралась до своего жилища, не обращая внимания на замусоренные коридоры, открытые двери и спасателей, прибывавших со всех других станций, управлявших горными работами в системе. Она едва могла сконцентрировать взгляд, а глаза и горло горели, словно их ободрали.
Она прижала ладонь к датчику на двери и подождала немного в коридоре, пока он читал ее имплантат. Она вошла внутрь до того, как почувствовала легкое ощущение необъяснимой тревоги, предупреждавшее об опасности.
Прежде чем она смогла отреагировать, чья-то жесткая рука закрыла ей рот.
- Оставь ведьму в покое, - прошептал ей в ухо мужской голос, - и не задавай вопросов, на которые ты не хочешь получить ответов.
Она просканировала и убедилась, что у напавшего на нее нет оружия. Это была хорошая новость. Плохой новостью было то, что у него стоял защитный экран, что означало наличие внутреннего оборудования.
Он развернул ее и стукнул головой о стенку так сильно, что у нее выступили слезы.
- Несчастные случаи происходят и на станции, - прошептал он, - а не только под землей.
А затем он исчез - как раз в тот момент, когда Ли поняла, что запах, который она уловила, исходил от дешевого лосьона, которым пользовался Кинц.
СТАНЦИЯ АМК: 25.10.48
Ей постучали в дверь, когда было уже далеко за два часа ночи по станционному времени.
- Кто там? - спросила Ли, находясь в полусне. Она попыталась вспомнить, была ли она одета, когда легла, чтобы не оказаться в неприличной ситуации. Прозвучавший шепотом ответ заставил ее полностью проснуться и поспешить к двери.
Как только дверь со свистящим звуком отворилась, стоявшая за дверью Белла чуть не упала Ли на руки. Ли, поддерживая ее, проводила Беллу к постели. Белла уцепилась за нее, словно тонула. Ли откинула волосы с ее лица и увидела новый синяк, ярким цветом выступивший на фоне старого, уже поблекшего до оттенка слоновой кости.
Сначала она подумала, что это сделал Хаас. Но вспомнила, что Белла никогда и ни в чем его не обвиняла. И Ли не слышала от нее ничего, кроме намеков. Хааса уже несколько дней не было на станции, сначала он был в Хелене, затем руководил спасательными операциями с поверхности планеты. Значило ли это, что он вернулся? Или это сделал кто-нибудь другой? И что, в конце концов, она знает о Белле?
- Хаас не знает, что я здесь, - сказала Белла, дрожа всем телом. - Он… заснул.
- Пошли, спустимся в службу безопасности. Ты сможешь там написать заявление.
- Нет, - прошептала Белла. - Ты рано или поздно улетишь отсюда. И не останется никого, чтобы защитить меня.
Ли смотрела на нее, понимая, что все сказанное Беллой - правда. Ей было противно от этого, противно потому, что она ничего не могла сделать, чтобы изменить положение вещей.
Белла вздрогнула и высвободилась из рук Ли.
- Где ты взяла это? - спросила она, подняв с пола книгу «Ксенограф», принадлежавшую Шарифи. - Это книга Ханны.
- Я взяла у нее в комнате.
Белла посмотрела на Ли с уже знакомым оценивающим выражением на лице.
- Почитай мне, - сказала она. - Как Ханна.
Ли задумалась.
- Пожалуйста, я хочу послушать твой голос.
Ли полистала книгу, раздумывая, какие места Ханна стала бы читать Белле. Она вспомнила свои скрытные детские привычки, приобретенные во время чтения библиотечных книг: перегибать книгу так, чтобы следующий читатель не догадался, что ей понравилось, не подглядел бы ее чувства во время чтения. Была ли Шарифи похожей на нее скрытной хранительницей секретов? Ли сомневалась в этом. Той Шарифи, которую она наблюдала, той Шарифи, о которой рассказывали Белла, Шарп и Коэн, неинтересно было хранить какие-нибудь секреты.
Она подняла книгу и уронила ее так, чтобы та раскрылась. Она увидела на полях пометку, сделанную аккуратным почерком Шарифи, и прочитала подчеркнутые фразы.
«Я пишу эти слова, сидя в нашем полевом лагере. За мной высятся восьмитысячники Йоганнесбургского мас сива - ни на один из них еще никто не поднимался. Слева от меня соленые мелководья древнего океана, по берегам которого я бродил в течение двух лет. Справа от меня поднимаются горы, нанесенные на карты Картрайтом и Даширом. Полностью нетронутые, чужие и совершен ные, как и в первый день, когда мы увидели их.
Но по дороге к лагерю я прошел мимо терраформиру ющей фабрики. Я видел бассейны, где разводили водорос ли, и фермерские поля. Теперь у меня есть колосок пше ницы. Он - на листе бумаги, на котором я сейчас пишу. Я поднял его с межи. Жизнь в травинке.
Жизнь для другой планеты. Для этой - смерть и мед ленное неотвратимое гниение вслед за лучшими намере ниями.
Мы творили эти планы, мы занимались картографи ей. Монахи и верующие. Мы пришли в этот край подоб но святым, приходящим в пустыню. Мы пришли, чтобы измениться.
Но ничто не меняется. Все, до чего дотронутся люди, меняется».
А на полях были слова, написанные рукой Шарифи:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144