- Особенно тяжело давались массовые сцены, где принимали участие сотни человек. Пришлось осваивать и украинский язык. Фильм снимался на Украине, и все роли исполняли в нем украинские артисты».
Сериал широко обсуждался в дискуссиях, шедших на каналах Центрального китайского телевидения. В них принимали участие как представители старшего поколения и молодежь, студенты, школьники. На одну из таких дискуссий пригласили и меня - русского журналиста.
Вопрос был поставлен так: «Может ли сегодня в Китае Павел Корчагин служить идеалом для подражания». Представители старшего поколения доказывали, что герой Николая Островского своей силой воли, духом самопожертвования ради высоких целей, верой в светлые идеалы помог им выжить в нелегкие времена, осваивать китайскую целину, пережить послевоенную разруху и «культурную революцию».
Некоторые представители молодого поколения считали образ Корчагина, этого «коммунистического Христа», как выразился один из участников дискуссии, «надуманным, конъюнктурным». Это вызвало несогласие большинства.
Студенты-русисты, побывавшие недавно в России и посетившие музей Николая Островского в Москве, рассказали о своих встречах и беседах с русскими сверстниками. Нет, не забыли здесь Павку Корчагина. Дискуссия была жаркая. И это, наверное, главный аргумент в защиту того, что Павел Корчагин продолжает свою жизнь на китайской земле.
Идеи патриотизма, справедливости, самопожертвования привлекают современную китайскую молодежь. Поэтому так много молодых зрителей на постановках советских пьес, хотя билеты стоят довольно дорого. Когда я решил посмотреть в Пекинском драматическом театре пьесу «А зори здесь тихие» Бориса Васильева, то билеты пришлось покупать с рук.
Но вернемся в зал театра, где подходит к концу спектакль «Клоп». В финале размороженный Присыпкин обращается к зрительному залу:
«Граждане, братья, свои, родные. Сколько вас. Когда же вас всех разморозили?!»
Вопреки моему ожиданию реакция зала была специфической: вначале - гробовое молчание, а потом взрывы смеха и аплодисменты, которые сопровождали почти все сцены. Китайский зритель увидел в «Клопе» не только комедию.
ПУШКИН И КИТАЙ
На тихой шанхайской улице Юэлянлу (что в переводе означает «Улица луны»), на высоком гранитном постаменте стоит скромный памятник Александру Сергеевичу Пушкину. Это единственный не только в Китае, но и во всей Азии памятник великому русскому поэту.
В Китае редко увековечивают в бронзе и граните великих мира сего, редко присваивают их имена улицам и площадям.
Памятник основателю Китайской Республики Сунь Ятсену в Пекинском парке его имени и улица Сунь Ятсена в южном городе Гуаньчжоу - исключение, как и улицы Сталина и Горького в северном городе Далянь.
Это всего лишь напоминание о важных исторических событиях, которые не могли не оставить след на китайской земле: уважение к основателю первой китайской Республики и людям России, которая помогли в трудной борьбе китайского народа с японскими захватчиками, за светлое будущее. Но эти исключения не стали традицией. Здесь полагают, что памятник и память о человеке не одно и то же. Памятники Мао Цзэдуну в некоторых китайских городах тоже не в счет. Они всего лишь дань определенной эпохе - прокатившейся по стране «культурной революции». Ни до, ни после нее таких памятников не ставили.
Памятник Пушкину в Шанхае - не только символ любви к великому русскому поэту, но и свидетельство глубокого влияния русской культуры на общественную и интеллектуальную жизнь Китая. Влияние это проявляется порой очень неожиданно…
Наверно, ни в одной стране мира не услышишь выступления хора, где женщины в ранге министров действующего правительства исполняют песни на русском языке. А здесь такой хор есть, и его выступления пользуются успехом.
Вряд ли есть еще страна, где ее Президент встречу с русскими журналистами может начать с произнесенной по-русски фразы: «Ну, как, друзья, дела идут, контора пишет?», и выдать фейерверк русских пословиц и поговорок.
В какой еще стране к пушкинскому юбилею 1998 года сразу в нескольких провинциях страны вышли полные собрания сочинений поэта? Причем, все эти переводы - оригинальные, плод усилий местных литераторов. Более трех десятков высококлассных переводчиков трудятся по всему Китаю над наследием Пушкина. Перевод «Евгения Онегина», например, существует в 18 вариантах.
А есть тут еще замечательные исследователи творчества Толстого и Есенина, Достоевского и Гоголя, блестящие переводчики «серебряного века» русской поэзии - знатоки Мандельштама и Ахматовой, а также Евтушенко и Вознесенского. Недавно государственную премию по литературе получил китайский литературовед Го Юнфу. Он посвятил свою жизнь переводам и исследованию стихов Сергея Есенина. Вышло несколько книг стихов поэта в удивительно точном и по интонациям, и по духу переводе Го Юнфу. Он составил также многотомное описание жизни поэта, день за днем, час за часом…
Откуда у крестьянского парня из далекой провинции Шэньси такая любовь к России, к Есенину. Ведь он никогда не был у нас. Русскому языку учился в Китае. Он так ответил на мой вопрос: «Есенин открыл для меня удивительный мир русской деревни, замечательный образ России, красоту и силу русских людей, природу вашей страны. Еще в юности я был покорен его лирикой. Китайские читатели любят Есенина, он им не наставник, а задушевный друг…» - Не удивительно, что последнее издание стихов Есенина в переводе Го Юнфу было полностью распродано в Пекине в один день.
Совсем недавно по приглашению писательской организации, этот шестидесятилетний литературовед впервые побывал в России, был на родине своего кумира, в селе Константиново. Он вернулся из этой поездки окрыленный, с сияющими глазами.
Сейчас почтенный Го с еще большим энтузиазмом углубился в творчество Есенина, передавая любовь к русскому поэту своим ученикам. Его семинар по Есенину в Пекинском университете пользуется всекитайской известностью.
Влияние русской культуры на китайское общество началось отнюдь не 1 октября 1949 года, когда на площади Тяньаньмынь Мао Цзэдун провозгласил образование Китайской Народной Республики, открыв страницу дружбы между двумя странами, когда повсюду звучала песня «Москва-Пекин», провозглашавшая «дружбу навек». Все начиналось гораздо раньше. Может быть, еще тогда, когда в XVII веке русские казаки, волею судеб заброшенные в далекий Китай, и поступившие на службу к китайскому императору Кан Си, основали на севере Пекина русское подворье. Местные жители часто приходили сюда послушать русские песни в исполнении казаков. Можно было отведать и незнакомую русскую кухню - сливочное масло, соленые огурцы и капусту, русский борщ, сметану, простоквашу, хлеб…
А может быть, это произошло тогда, когда впервые прозвучали на китайском языке пушкинские строки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Сериал широко обсуждался в дискуссиях, шедших на каналах Центрального китайского телевидения. В них принимали участие как представители старшего поколения и молодежь, студенты, школьники. На одну из таких дискуссий пригласили и меня - русского журналиста.
Вопрос был поставлен так: «Может ли сегодня в Китае Павел Корчагин служить идеалом для подражания». Представители старшего поколения доказывали, что герой Николая Островского своей силой воли, духом самопожертвования ради высоких целей, верой в светлые идеалы помог им выжить в нелегкие времена, осваивать китайскую целину, пережить послевоенную разруху и «культурную революцию».
Некоторые представители молодого поколения считали образ Корчагина, этого «коммунистического Христа», как выразился один из участников дискуссии, «надуманным, конъюнктурным». Это вызвало несогласие большинства.
Студенты-русисты, побывавшие недавно в России и посетившие музей Николая Островского в Москве, рассказали о своих встречах и беседах с русскими сверстниками. Нет, не забыли здесь Павку Корчагина. Дискуссия была жаркая. И это, наверное, главный аргумент в защиту того, что Павел Корчагин продолжает свою жизнь на китайской земле.
Идеи патриотизма, справедливости, самопожертвования привлекают современную китайскую молодежь. Поэтому так много молодых зрителей на постановках советских пьес, хотя билеты стоят довольно дорого. Когда я решил посмотреть в Пекинском драматическом театре пьесу «А зори здесь тихие» Бориса Васильева, то билеты пришлось покупать с рук.
Но вернемся в зал театра, где подходит к концу спектакль «Клоп». В финале размороженный Присыпкин обращается к зрительному залу:
«Граждане, братья, свои, родные. Сколько вас. Когда же вас всех разморозили?!»
Вопреки моему ожиданию реакция зала была специфической: вначале - гробовое молчание, а потом взрывы смеха и аплодисменты, которые сопровождали почти все сцены. Китайский зритель увидел в «Клопе» не только комедию.
ПУШКИН И КИТАЙ
На тихой шанхайской улице Юэлянлу (что в переводе означает «Улица луны»), на высоком гранитном постаменте стоит скромный памятник Александру Сергеевичу Пушкину. Это единственный не только в Китае, но и во всей Азии памятник великому русскому поэту.
В Китае редко увековечивают в бронзе и граните великих мира сего, редко присваивают их имена улицам и площадям.
Памятник основателю Китайской Республики Сунь Ятсену в Пекинском парке его имени и улица Сунь Ятсена в южном городе Гуаньчжоу - исключение, как и улицы Сталина и Горького в северном городе Далянь.
Это всего лишь напоминание о важных исторических событиях, которые не могли не оставить след на китайской земле: уважение к основателю первой китайской Республики и людям России, которая помогли в трудной борьбе китайского народа с японскими захватчиками, за светлое будущее. Но эти исключения не стали традицией. Здесь полагают, что памятник и память о человеке не одно и то же. Памятники Мао Цзэдуну в некоторых китайских городах тоже не в счет. Они всего лишь дань определенной эпохе - прокатившейся по стране «культурной революции». Ни до, ни после нее таких памятников не ставили.
Памятник Пушкину в Шанхае - не только символ любви к великому русскому поэту, но и свидетельство глубокого влияния русской культуры на общественную и интеллектуальную жизнь Китая. Влияние это проявляется порой очень неожиданно…
Наверно, ни в одной стране мира не услышишь выступления хора, где женщины в ранге министров действующего правительства исполняют песни на русском языке. А здесь такой хор есть, и его выступления пользуются успехом.
Вряд ли есть еще страна, где ее Президент встречу с русскими журналистами может начать с произнесенной по-русски фразы: «Ну, как, друзья, дела идут, контора пишет?», и выдать фейерверк русских пословиц и поговорок.
В какой еще стране к пушкинскому юбилею 1998 года сразу в нескольких провинциях страны вышли полные собрания сочинений поэта? Причем, все эти переводы - оригинальные, плод усилий местных литераторов. Более трех десятков высококлассных переводчиков трудятся по всему Китаю над наследием Пушкина. Перевод «Евгения Онегина», например, существует в 18 вариантах.
А есть тут еще замечательные исследователи творчества Толстого и Есенина, Достоевского и Гоголя, блестящие переводчики «серебряного века» русской поэзии - знатоки Мандельштама и Ахматовой, а также Евтушенко и Вознесенского. Недавно государственную премию по литературе получил китайский литературовед Го Юнфу. Он посвятил свою жизнь переводам и исследованию стихов Сергея Есенина. Вышло несколько книг стихов поэта в удивительно точном и по интонациям, и по духу переводе Го Юнфу. Он составил также многотомное описание жизни поэта, день за днем, час за часом…
Откуда у крестьянского парня из далекой провинции Шэньси такая любовь к России, к Есенину. Ведь он никогда не был у нас. Русскому языку учился в Китае. Он так ответил на мой вопрос: «Есенин открыл для меня удивительный мир русской деревни, замечательный образ России, красоту и силу русских людей, природу вашей страны. Еще в юности я был покорен его лирикой. Китайские читатели любят Есенина, он им не наставник, а задушевный друг…» - Не удивительно, что последнее издание стихов Есенина в переводе Го Юнфу было полностью распродано в Пекине в один день.
Совсем недавно по приглашению писательской организации, этот шестидесятилетний литературовед впервые побывал в России, был на родине своего кумира, в селе Константиново. Он вернулся из этой поездки окрыленный, с сияющими глазами.
Сейчас почтенный Го с еще большим энтузиазмом углубился в творчество Есенина, передавая любовь к русскому поэту своим ученикам. Его семинар по Есенину в Пекинском университете пользуется всекитайской известностью.
Влияние русской культуры на китайское общество началось отнюдь не 1 октября 1949 года, когда на площади Тяньаньмынь Мао Цзэдун провозгласил образование Китайской Народной Республики, открыв страницу дружбы между двумя странами, когда повсюду звучала песня «Москва-Пекин», провозглашавшая «дружбу навек». Все начиналось гораздо раньше. Может быть, еще тогда, когда в XVII веке русские казаки, волею судеб заброшенные в далекий Китай, и поступившие на службу к китайскому императору Кан Си, основали на севере Пекина русское подворье. Местные жители часто приходили сюда послушать русские песни в исполнении казаков. Можно было отведать и незнакомую русскую кухню - сливочное масло, соленые огурцы и капусту, русский борщ, сметану, простоквашу, хлеб…
А может быть, это произошло тогда, когда впервые прозвучали на китайском языке пушкинские строки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52