Это тоже он мне объяснил.
- То-то он тобой так усиленно интересовался, с какой это радости, а?
- А вот этого, Петрович, не обижайся, я никому не скажу. Да и ты тоже рыбина еще та. Я к тебе всей душой, а ты... - Александр уже засыпал на ходу.
Видя, что серьезного разговора не получится, Кум забрал остатки спирта и, не попрощавшись, ушел.
Следующий день прошел как обычно, если не считать того, что Вера при встрече с Александром опускала глаза и норовила поскорее удалиться, не желая оставаться с бывшим любовником наедине. Кум, напротив, вел себя так, словно никакого разговора вчера и не было.
Вечером, как обычно, были занятия в «зверинце». Оборотень, приготовленный для забоя, мирно пил чай в своем вольере. Не тратя времени на инструкции и наставления, Кум выдал Александру нож, кивнув в сторону переходного шлюза.
Скиф, настроившийся на скорую развязку, вышел из переходника, подошел к пьющему чай мужику и громко спросил:
- Кипяточка не найдется?
От неожиданности, будучи, видимо, от природы человеком трусливым, сидящий маньяк-педофил (а это был именно он) опрокинул стакан с горячим чаем себе на штаны. Чертыхаясь и матерясь сквозь зубы, он пытался стянуть облитые брюки. Александр, глядя на это копошащееся ничтожество, представил себе, что вытворял этот скот с маленькими мальчиками, и от этих мыслей у него непроизвольно сжались кулаки, глаза заволокло красной пеленой. Без затей ногами он начал избивать запутавшегося в штанах насильника. К его удивлению, маньяк не торопился перекидываться в зверя. Вереща, словно пойманный заяц, он лежал на полу, пытаясь закрыться от тяжелых ударов армейских берцев. Довольно скоро один из ударов пришелся мужику в голову, в результате чего он потерял сознание. Александр не стал ждать, пока он очнется, достал нож, перевернул бесчувственное тело на живот, собираясь сразу отрезать ему голову. Как только Скиф сел на насильника верхом и, оттянув голову назад, хотел перерезать ему горло, произошла трансформация, и то, что мгновение назад было неподвижным телом, сразу превратилось в смертоносное детище ночи.
Как потом рассказывал Кум, он такого зрелища не видел за всю свою долгую карьеру ликвидатора. Очнувшийся оборотень вскочил на все четыре лапы и носился по вольеру, пытаясь скинуть прицепившегося сзади охотника. В свою очередь Скиф, крепко обхватив тело оборотня ногами, оттягивал его голову назад и упорно пытался перерезать ему горло. Закончилось это необычное родео эффектным фонтаном алой крови, которая залила все вокруг. Не дожидаясь окончания конвульсий, облитый кровью Скиф хладнокровно отрезал голову оборотня и, держа в одной руке окровавленный нож, а в другой - лохматую голову твари, он издал победный вопль. Затем, подбросив голову вверх, охотник точно футбольный мячик закинул ее в дальний угол, витиевато выругался и вышел в переходной шлюз.
Немного позже, когда Александр привел себя в порядок, они сидели с Кумом в его кабинете и попивали чаек. Посиделки за чаем после посещения «зверинца» давно стали традиционным мероприятием, превращаясь в своеобразный разбор полетов.
- Ну вот, Саша, ты и усвоил главное правило охотника - никакой жалости, нечисть должна быть уничтожена любой ценой. Я только не понял, к чему ты там футбол устроил?
- А черт его знает. Вообще я хотел, чтобы этот гад помучился перед смертью, как те детишки, которых он убивал. Недостоин он был умереть по-людски. Будь моя воля, я бы эту мразь на куски порезал и скормил собакам. Он нелюдем стал еще раньше, чем его сделали оборотнем. - Александр невольно разволновался. - Скажи, Кум, разве справедливо, что изверга, который ради своего удовольствия с живых людей кожу снимает, истязает перед смертью, всего лишь расстреляют? Быстро и без мучений. На мой взгляд, их надо на кол сажать и по телеку на всю страну транслировать, как этот гад корячиться будет.
- Возможно, ты и прав, хотя, как показала практика, суровость наказания ни фига на снижение преступности не влияет. Все дело, как мне кажется, не в жестокости, а в неотвратимости возмездия. Если каждый будет знать, что наказание неизбежно, то преступность резко пойдет на спад. А пока есть шанс провернуть «чистое» дело, ты хоть вешай, хоть на кол сажай, желающие рискнуть всегда найдутся.
Кум налил еще по стакану чая, закурил и продолжил:
- Кстати, ты знаешь, что Вера от нас уходит? Написала вчера заявление о переводе в другое подразделение, на оперативную работу. Сергеев подписал, так что больше вы не увидитесь.
- Я так понимаю, руководство не сильно довольно, что она меня с крючка упустила, но в этом ее вины нет, она молчала, как партизан на допросе. Но я так понял, ее все равно крайней выставили.
- Знаешь, Скиф, в этой стремной истории больше всех виноват Сергеев. Когда ты только появился, к тебе пробовали разные подходы, но, как дали заключение эксперты, ты личность крайне независимая, а значит, трудно управляемая. Сергеев же до работы в Отделе занимался агентурной работой и привык держать всех на коротком поводке. Вот и тебя он по старой привычке решил посадить на привязь. Ему все в один голос твердили, что тебя можно и без этих колдовских штучек придержать, тем более здесь, где все прослушивается и просматривается, но он и слушать никого не хотел, приказал провести приворот, а приказы, сам знаешь, не обсуждаются. А когда все уже было сделано, говорить тебе об этом смысла не имело, ты бы все равно ничего не понял. Так что зря ты на нас обиделся, мы тебя не предавали. Ты для меня почти как сын, и в случае необходимости я за тебя и в огонь и в воду, но против приказа я пойти не могу. Не провела бы приворот Вера, прислали бы другую, но приказ был бы исполнен в любом случае. Понимаешь ли, сила любой спецслужбы в том, что это машина, которая не обращает внимания на такие мелочи, как человеческая жизнь, порядочность, законность. Она добивается своего любой ценой. Никого не волнует, что за этой машиной остаются поломанные людские судьбы, растоптанные надежды. И ты, и я всего лишь винтики в этом огромном механизме. Не станет нас - машина Отдела не остановится и даже не заметит нашего отсутствия. Мы для Отдела расходный материал, пусть дорогой, пусть редкий, но расходник, заранее списанный, так сказать, на износ.
Кум замолчал, задумавшись о чем-то своем. Александр его не тревожил, сидел молча, курил. На душе у него было пакостно, поскольку как-то не по-людски он расстался с женщиной, с которой у него были связаны не самые худшие воспоминания. Но, с другой стороны, возможно, так было проще и лучше для всех - без слез, упреков и никому не нужных объяснений.
Глава девятая
Незаметно подошло время выпуска. Для проверки способностей нового ликвидатора была создана своеобразная комиссия, в состав которой входили высшее руководство Отдела, несколько Хранителей и конечно же начальник объекта 15/2 полковник Сергеев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
- То-то он тобой так усиленно интересовался, с какой это радости, а?
- А вот этого, Петрович, не обижайся, я никому не скажу. Да и ты тоже рыбина еще та. Я к тебе всей душой, а ты... - Александр уже засыпал на ходу.
Видя, что серьезного разговора не получится, Кум забрал остатки спирта и, не попрощавшись, ушел.
Следующий день прошел как обычно, если не считать того, что Вера при встрече с Александром опускала глаза и норовила поскорее удалиться, не желая оставаться с бывшим любовником наедине. Кум, напротив, вел себя так, словно никакого разговора вчера и не было.
Вечером, как обычно, были занятия в «зверинце». Оборотень, приготовленный для забоя, мирно пил чай в своем вольере. Не тратя времени на инструкции и наставления, Кум выдал Александру нож, кивнув в сторону переходного шлюза.
Скиф, настроившийся на скорую развязку, вышел из переходника, подошел к пьющему чай мужику и громко спросил:
- Кипяточка не найдется?
От неожиданности, будучи, видимо, от природы человеком трусливым, сидящий маньяк-педофил (а это был именно он) опрокинул стакан с горячим чаем себе на штаны. Чертыхаясь и матерясь сквозь зубы, он пытался стянуть облитые брюки. Александр, глядя на это копошащееся ничтожество, представил себе, что вытворял этот скот с маленькими мальчиками, и от этих мыслей у него непроизвольно сжались кулаки, глаза заволокло красной пеленой. Без затей ногами он начал избивать запутавшегося в штанах насильника. К его удивлению, маньяк не торопился перекидываться в зверя. Вереща, словно пойманный заяц, он лежал на полу, пытаясь закрыться от тяжелых ударов армейских берцев. Довольно скоро один из ударов пришелся мужику в голову, в результате чего он потерял сознание. Александр не стал ждать, пока он очнется, достал нож, перевернул бесчувственное тело на живот, собираясь сразу отрезать ему голову. Как только Скиф сел на насильника верхом и, оттянув голову назад, хотел перерезать ему горло, произошла трансформация, и то, что мгновение назад было неподвижным телом, сразу превратилось в смертоносное детище ночи.
Как потом рассказывал Кум, он такого зрелища не видел за всю свою долгую карьеру ликвидатора. Очнувшийся оборотень вскочил на все четыре лапы и носился по вольеру, пытаясь скинуть прицепившегося сзади охотника. В свою очередь Скиф, крепко обхватив тело оборотня ногами, оттягивал его голову назад и упорно пытался перерезать ему горло. Закончилось это необычное родео эффектным фонтаном алой крови, которая залила все вокруг. Не дожидаясь окончания конвульсий, облитый кровью Скиф хладнокровно отрезал голову оборотня и, держа в одной руке окровавленный нож, а в другой - лохматую голову твари, он издал победный вопль. Затем, подбросив голову вверх, охотник точно футбольный мячик закинул ее в дальний угол, витиевато выругался и вышел в переходной шлюз.
Немного позже, когда Александр привел себя в порядок, они сидели с Кумом в его кабинете и попивали чаек. Посиделки за чаем после посещения «зверинца» давно стали традиционным мероприятием, превращаясь в своеобразный разбор полетов.
- Ну вот, Саша, ты и усвоил главное правило охотника - никакой жалости, нечисть должна быть уничтожена любой ценой. Я только не понял, к чему ты там футбол устроил?
- А черт его знает. Вообще я хотел, чтобы этот гад помучился перед смертью, как те детишки, которых он убивал. Недостоин он был умереть по-людски. Будь моя воля, я бы эту мразь на куски порезал и скормил собакам. Он нелюдем стал еще раньше, чем его сделали оборотнем. - Александр невольно разволновался. - Скажи, Кум, разве справедливо, что изверга, который ради своего удовольствия с живых людей кожу снимает, истязает перед смертью, всего лишь расстреляют? Быстро и без мучений. На мой взгляд, их надо на кол сажать и по телеку на всю страну транслировать, как этот гад корячиться будет.
- Возможно, ты и прав, хотя, как показала практика, суровость наказания ни фига на снижение преступности не влияет. Все дело, как мне кажется, не в жестокости, а в неотвратимости возмездия. Если каждый будет знать, что наказание неизбежно, то преступность резко пойдет на спад. А пока есть шанс провернуть «чистое» дело, ты хоть вешай, хоть на кол сажай, желающие рискнуть всегда найдутся.
Кум налил еще по стакану чая, закурил и продолжил:
- Кстати, ты знаешь, что Вера от нас уходит? Написала вчера заявление о переводе в другое подразделение, на оперативную работу. Сергеев подписал, так что больше вы не увидитесь.
- Я так понимаю, руководство не сильно довольно, что она меня с крючка упустила, но в этом ее вины нет, она молчала, как партизан на допросе. Но я так понял, ее все равно крайней выставили.
- Знаешь, Скиф, в этой стремной истории больше всех виноват Сергеев. Когда ты только появился, к тебе пробовали разные подходы, но, как дали заключение эксперты, ты личность крайне независимая, а значит, трудно управляемая. Сергеев же до работы в Отделе занимался агентурной работой и привык держать всех на коротком поводке. Вот и тебя он по старой привычке решил посадить на привязь. Ему все в один голос твердили, что тебя можно и без этих колдовских штучек придержать, тем более здесь, где все прослушивается и просматривается, но он и слушать никого не хотел, приказал провести приворот, а приказы, сам знаешь, не обсуждаются. А когда все уже было сделано, говорить тебе об этом смысла не имело, ты бы все равно ничего не понял. Так что зря ты на нас обиделся, мы тебя не предавали. Ты для меня почти как сын, и в случае необходимости я за тебя и в огонь и в воду, но против приказа я пойти не могу. Не провела бы приворот Вера, прислали бы другую, но приказ был бы исполнен в любом случае. Понимаешь ли, сила любой спецслужбы в том, что это машина, которая не обращает внимания на такие мелочи, как человеческая жизнь, порядочность, законность. Она добивается своего любой ценой. Никого не волнует, что за этой машиной остаются поломанные людские судьбы, растоптанные надежды. И ты, и я всего лишь винтики в этом огромном механизме. Не станет нас - машина Отдела не остановится и даже не заметит нашего отсутствия. Мы для Отдела расходный материал, пусть дорогой, пусть редкий, но расходник, заранее списанный, так сказать, на износ.
Кум замолчал, задумавшись о чем-то своем. Александр его не тревожил, сидел молча, курил. На душе у него было пакостно, поскольку как-то не по-людски он расстался с женщиной, с которой у него были связаны не самые худшие воспоминания. Но, с другой стороны, возможно, так было проще и лучше для всех - без слез, упреков и никому не нужных объяснений.
Глава девятая
Незаметно подошло время выпуска. Для проверки способностей нового ликвидатора была создана своеобразная комиссия, в состав которой входили высшее руководство Отдела, несколько Хранителей и конечно же начальник объекта 15/2 полковник Сергеев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64