– Они хотят играть… – сказал я. – Они хотят поиграть с нами…
– Твою мать… – Тибет провел рукой по волосам. – Во попали…
– Так, спокойно… – Я задумчиво стряхнул пыль с рукава пальто. – За следующим поворотом было узкое окно, помните? Так… а дальше выход на двор… туда нас выманивают… если рванем через окно, у нас будет минуты две преимущества…
– Черт, это же мароссы… – нервно возразил Тибет – нам не хватит и полминуты.
– Знаю… – отрезал я. – Поэтому вынужден обратиться к тебе за помощью.
– А? – Тибет вопросительно оттопырил полную губу и уставился на меня чистыми голубыми глазами.
– Тибет… хватит тормозить! – я начал терять терпение. – Ты же брал «Хмельную сирень»!
Тибет болезненно зажмурился и хлопнул себя по лбу.
– Что ж ты мне раньше не напомнил?!
– У самого голова была другим забита! – огрызнулся я.
Игорь, мрачно слушающий нашу перепалку не сводя с поворота дула пистолета, сокрушенно покачал головой.
Тибет вытащил из внутреннего кармана ветровки плотно запечатанный сосуд из мутного синего стекла и торжествующе потряс им.
– Знал ведь, что пригодится… – улыбнулся он.
– Так, парни… – сжимая в руке «Макаров», я выглянул из-за угла. – Поехали…
Комбинация была разыграна словно по нотам.
Пока я палил по мельтешащим у выхода силуэтам мароссов, Игорь сноровисто вышиб узкую оконную раму. Покрытое многолетними слоями пыли стекло осыпалось на камни острыми осколками…
Сырой воздух ворвался в душное каменное помещение. Какой-то маросс издал истеричный вопль.
Тибет хорошенько размахнулся и швырнул сосуд с «Хмельной сиренью» в сторону выхода. Он раскололся от удара, высвободив облако мерцающей лиловыми искрами пыли.
Облако взметнулось вверх, оседая густым фиолетовым туманом.
Мароссы злобно завопили, заходясь в кашле, очень похожем на человеческий.
– Уходим! – заорал я, выпуская в клубы фиолетового тумана остатки обоймы, ориентируясь на кашель врагов.
Спрыгнув из окна на широкий мощеный двор, с проросшими кое-где сквозь камни чахлыми деревцами, мы кинулись туда, где оставили нашу машину.
Перед тем, как покинуть замок, я остановился, чтобы захлопнуть створку калитки в высоких кованых воротах, и увидел бегущих следом за нами мароссов – самых страшных карателей Ордена.
Они были изящны. Даже по-своему красивы. Как может быть красиво совершенное орудие для убийства… Гибкие тела, затянутые в облегающие маслянисто поблескивающие черные комбинезоны с узорами в виде паутины на груди и спине, темно-серая чешуйчатая кожа, непроницаемо-черные глаза, без намека на белок. Несколько изящных рогов, венчающих втянутый череп, усеянные острыми зубами пасти…
Они бежали легко и быстро, на ходу вытаскивая из закрепленных за спиной ножен свои знаменитые мечи с «двойными» лезвиями и издавая все те же «птичьи трели».
Я захлопнул калитку и кинулся к красной «Мазде», за рулем которой уже обосновался Игорь. Плюхнувшись на пассажирское сиденье, с силой хлопнул дверью.
– Давай, Игорек! Гони!!!
Вдавив педаль газа, Игорь сделал крутой разворот и рванул мимо выбегающих из ворот мароссов.
«Мазда» стремительно понеслась по шоссе.
Тибет нашарил под сиденьем недопитую бутыль виски.
Я молча вырвал ее у него из рук и сделал хороший глоток. Никогда раньше не замечал, какой же виски вкусный напиток! Глубоко вдыхая мокрый ветер, врывающийся через открытые окна и хлещущий по лицу, я полез в карман за сигаретами.
Тибет отпил из бутылки и, высунувшись из окна, заорал в сторону удаляющегося замка:
– Ну что, съели, ублюдки четырехрогие?!
Международный аэропорт Рузине. Предместье Праги. 26 марта. 06:22
Шасси самолета оторвались от взлетно-посадочной полосы, земля за окошком иллюминатора начала медленно удалятся.
– Наконец-то… – Тибет откинулся на спинку пассажирского кресла.
Мы только что, едва не опоздав, заняли свои места в авиалайнере, следующем рейсом Прага-Москва.
Позади была безумная гонка, позади были поспешные сборы… Теперь мы могли позволить себе короткий отдых – ровно столько, сколько длится полет до Шереметьева-2.
Игорь уже клевал носом, кутаясь в плед.
Однако я не мог уснуть. Смотрел на землю – буро-зеленое стеганое одеяло… Думал о беспросветности нашего положения.
В Москве идут самые настоящие боевые действия… настоящая война.
Какие-то неизвестные нападают на штаб человеческих спецслужб. В ответ самый непримиримый сотрудник Управления Котов со своими людьми атакует клуб, где собираются адепты Черного Престола, или, как нас еще называют, – нечисть, нелюдь.
Черной перьевой ручкой я сосредоточенно рисовал рога на голове Киану Ривза, чья фотография украшала обложку толстого глянцевого журнала, выпавшего из широких ладоней задремавшего Тибета.
…При этом шеф КБСК, с помощью тройки вампиров Семьи Тореадор расследующий связь обезвреженной группы вампиров-браконьеров с легендарным князем Даркой, погрузившимся в спячку несколько столетий назад, с разрешения Ордена получает неограниченную власть над Москвой и… над Паутиной…
А спецгруппа КБСК во главе с уполномоченным консультантом самого великого и ужасного шефа едва не превращается в фарш, настигнутая карательным отрядом Серебряных мароссов… И шеф не спешит предупредить нас об опасности.
Закончив с рогами, я добавил звезде блокбастера «Константин» игриво закрученные кверху усы и жгучую бородку-эспаньолку…
Слишком странно все это… ликвидация захваченного нами студента-вампира… Обострение ситуации… Борьба за власть… Провокации… Провокации… Пустой саркофаг – кто поверит в дурацкую легенду о вампирском князе, потерявшем свою любовь? Сказки, чушь.
Стремительными штрихами я скрыл один глаз Ривза черной пиратской повязкой, затем нацепил на бледную щеку киногероя рисованный пластырь, наклеенный крест-накрест…
Неужели нас подставили?
Не может быть… Но Игра… она стоит этого… И ставкой в этой Игре – кровь… Наша кровь.
Я и сам не заметил, как под монотонный гул турбин, расплетая запутанный клубок случайных ситуаций, закономерных ходов и личных выгод, провалился в сон. Тяжелый сон без сновидений.
Аэропорт «Шереметьево-2». Ближнее Подмосковье. 26 марта. 14:07
Разумеется, нас встречали.
Я совершенно не удивился этому. Переступив через желтую черту на полу, символизирующую российскую границу, я уже успел составить полную картину развернувшейся масштабной шахматной партии, в которой мне, Тибету и Игорю досталась роль пешек. Жертв разыгранного гамбита.
Но партия еще не была окончена. И нас, что не могло не радовать, еще не успели сожрать.
А поскольку мы, во-первых, были живы, а во-вторых, игра все еще продолжалась, я имел все основания быть уверенным в нашей победе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68