Вместе мы выкрадем у людей бесценные магические вещи - все их свитки, и мечи, и любые заколдованные безделушки. Мы соберем все эти предметы и заставим Врата открыться. Нас никто не остановит. Одно ваше появление должно испугать любое живое существо, которое…
Потомки дружно повернули головы направо, к входу в пещеру. Келлендрос заворчал и неохотно двинулся посмотреть, кто или что забрело в его обитель, в надежде, что это не Малистрикс. Дракон не собирался сообщать ей о создании потомков, к тому же ему хотелось утаить от нее свои планы, связанные с открытием Врат и возвращением к жизни Китиары.
- Есть здесь кто-нибудь? - послышался слабенький голосок.
„Это не Малис, - подумал Келлендрос. - Но кто?“- Он вглядывался в темноту, но, несмотря на свое острое зрение, видел лишь тени и какое-то слабое свечение.
- Можно к вам присоединиться? - От стены отделилась тень или, вернее, отвалился кусок камня. Камень покатился к Келлендросу, на ходу меняя форму. - Помнишь меня? - спросил камень, продолжая трансформироваться. - Я знаю, прошло почти тридцать лет с нашей встречи, но я льщу себя надеждой, что меня не так-то легко забыть.
- Трещина, - проворчал дракон. Это был тот самый подземный житель, что сновал возле каменного круга Врат. Он еще тогда объяснил Келлендросу, почему тот не сможет вернуться во Мглу. Синий гигант заревел, готовясь спалить дерзкого червяка, посмевшего вторгнуться в его логово.
- Погоди! - закричал земляной колдун, разгадав намерение дракона. - Я пришел, чтобы помочь тебе.
Рык застрял в горле Келлендроса, готовый в любое мгновение вырваться наружу.
- Я все слышал. Дурная привычка подслушивать, - затарахтел подземный житель. - Значит, ты все еще хочешь открыть Врата… спустя столько времени. Хотя для тебя, наверное, время не имеет значения.
- Наглец, - выплюнул Келлендрос.
- Может, оно и так, - продолжал человечек, но я тоже, как и прежде, хочу открыть Врата. Ты правильно мыслишь, для этого нужно собрать всю магию воедино. Но тут не всякая магия сгодится у меня есть идея…
Келлендрос унял рык и, подвинувшись, позволил Трещине пройти в пещеру.
Призыв
Усыпальница располагалась в поле неподалеку от Утехи. Ее построили несколько десятилетий назад жители Ансалона. Обычное сооружение, простое по замыслу и в то же время величавое и изящное, из черного обсидиана и полированного белого мрамора, привезенного гномами из горного королевства Торбардин.
Внутри покоились тела Соламнийских Рыцарей и Рыцарей Такхизис, павших во время сражения в Бездне. Их имена были высечены на камнях, составлявших внешние стены Усыпальницы, а кроме того, там значились имена рыцарей, чьи тела так и не удалось похоронить. Среди прочих здесь покоился Танис Полуэльф.
Внутрь склепа вели две двери изумительно тонкой работы. На одной из них, сделанной из чистого золота, была выгравирована роза, на другой, серебряной, - лилия. Над запертым входом было искусно вырезано имя Тассельхофа Непоседы. Но тела кендера внутри не было: оно исчезло в Бездне, после того как Тас ранил Хаос и получил каплю крови, необходимую для спасения Крина. Любимое оружие кендера - хупак - вырезали рядом с его именем.
Вокруг Усыпальницы росли деревья, пересаженные сюда эльфами из лесов Сильванести и Квалинести. Когда началось строительство Усыпальницы, деревья были еще саженцами, а теперь они выросли и могли выстоять в любую погоду, укрыв в своей тени многочисленных паломников, посещавших это святое место.
На нижних ступенях Усыпальницы лежали букеты цветов, начавшие увядать в этот теплый, безветренный день. Цветы здесь никогда не переводились, потому что их всегда приносили паломники. Сюда стекались эльфы, кендеры, гномы, люди и даже кентавры. И хотя все держались почтительно, редко кто предавался глубокой скорби. Это место, куда приходили не горевать или печалиться, а вспоминать и размышлять. Это место прославляло жизнь. Здесь собирались целые семьи - особенно семьи кендеров.
Сейчас перед Усыпальницей стояли два кендера. Они не были родственниками. Вообще-то они только что познакомились, но сразу подружились, как обычно и бывает у кендеров.
- Видишь эту ложку? - хвастливо спросил тот, что был поменьше. - Точно такая же была у Тассельхофа. Ею он отгонял призраков. Это магическая ложка.
- Очень хорошая ложка, и, наверное, дорогая, отвечала женщина. Она читала имена на камнях, одновременно стараясь уделить своему новому другу хотя бы толику внимания. - Жаль, у меня такой нет.
- Теперь есть! - воскликнул он и сунул ей ложку. - Считай это подарком на день рождения. Преждевременным или запоздалым. С днем рождения тебя, Блистер.
- Спасибо. - Блистер усмехнулась и, протянув руку в перчатке, чтобы взять ложку, поморщилась от боли: руки плохо действовали после одного несчастного случая, который произошел с ней в юности. Впрочем, она предпочитала о нем не вспоминать. Бросив ложку в один из многочисленных кошелечков, она продолжила читать имена.
- Кстати, а сколько тебе лет? - спросил коротышка, с преувеличенной тщательностью укладывая букет ромашек.
- Много.
- Больше, чем мне?
- Гораздо больше.
- Я так и думал. У тебя почти столько же седых волос, сколько светлых.
- Спасибо.
- Не за что.
Его собственная рыжая шевелюра представляла собой спутанный клубок, мало напоминавший узел на макушке. Блистер решила, что из-за этой копны волос кендера и прозвали Рафом Лохмачом. Зато ее волосы были уложены в аккуратный узел, волосок к волоску. Она всегда подолгу возилась со своей прической, прибегая к новомодным штучкам. Незачем попусту напрягать пальцы, если можно использовать изобретения гномов. Одета Блистер была тоже совершенно иначе, нежели ее новый знакомый. Коротышка вырядился в оранжевую рубаху, которая совершенно не гармонировала с ярко-зелеными штанами с синими заплатами на коленях. А еще на нем был темно-фиолетовый жилет с множеством светло-фиолетовых карманчиков, пришитых желтыми нитками. Блистер же надела бежевые рейтузы и розовую тунику, не доходившую нескольких дюймов до узловатых лодыжек. Обувь из коричневой кожи выгодно сочеталась с кошелечками, которые были чуть темнее копья, оставленного ею на ступенях Усыпальницы рядом с цветами Рафа.
- Бьюсь об заклад, у Таса было точно такое же копье, - произнес Раф, осмотрев с восхищением ее подношение.
- Нет. У него все-таки оно не было сломано.
Блистер кивком указала на трещину в рукояти.
- А зачем ты его оставляешь? Прости, что спрашиваю.
- Это моя любимая вещь, - печально ответила она. - А кроме того, те, кто там внутри, в оружии не нуждаются - ни в целом, ни в ломаном. Это просто дань уважения.
- Понятно. - Раф переключил свое внимание на высокого мужчину, стоявшего в нескольких ярдах от них, под ветвями орешника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Потомки дружно повернули головы направо, к входу в пещеру. Келлендрос заворчал и неохотно двинулся посмотреть, кто или что забрело в его обитель, в надежде, что это не Малистрикс. Дракон не собирался сообщать ей о создании потомков, к тому же ему хотелось утаить от нее свои планы, связанные с открытием Врат и возвращением к жизни Китиары.
- Есть здесь кто-нибудь? - послышался слабенький голосок.
„Это не Малис, - подумал Келлендрос. - Но кто?“- Он вглядывался в темноту, но, несмотря на свое острое зрение, видел лишь тени и какое-то слабое свечение.
- Можно к вам присоединиться? - От стены отделилась тень или, вернее, отвалился кусок камня. Камень покатился к Келлендросу, на ходу меняя форму. - Помнишь меня? - спросил камень, продолжая трансформироваться. - Я знаю, прошло почти тридцать лет с нашей встречи, но я льщу себя надеждой, что меня не так-то легко забыть.
- Трещина, - проворчал дракон. Это был тот самый подземный житель, что сновал возле каменного круга Врат. Он еще тогда объяснил Келлендросу, почему тот не сможет вернуться во Мглу. Синий гигант заревел, готовясь спалить дерзкого червяка, посмевшего вторгнуться в его логово.
- Погоди! - закричал земляной колдун, разгадав намерение дракона. - Я пришел, чтобы помочь тебе.
Рык застрял в горле Келлендроса, готовый в любое мгновение вырваться наружу.
- Я все слышал. Дурная привычка подслушивать, - затарахтел подземный житель. - Значит, ты все еще хочешь открыть Врата… спустя столько времени. Хотя для тебя, наверное, время не имеет значения.
- Наглец, - выплюнул Келлендрос.
- Может, оно и так, - продолжал человечек, но я тоже, как и прежде, хочу открыть Врата. Ты правильно мыслишь, для этого нужно собрать всю магию воедино. Но тут не всякая магия сгодится у меня есть идея…
Келлендрос унял рык и, подвинувшись, позволил Трещине пройти в пещеру.
Призыв
Усыпальница располагалась в поле неподалеку от Утехи. Ее построили несколько десятилетий назад жители Ансалона. Обычное сооружение, простое по замыслу и в то же время величавое и изящное, из черного обсидиана и полированного белого мрамора, привезенного гномами из горного королевства Торбардин.
Внутри покоились тела Соламнийских Рыцарей и Рыцарей Такхизис, павших во время сражения в Бездне. Их имена были высечены на камнях, составлявших внешние стены Усыпальницы, а кроме того, там значились имена рыцарей, чьи тела так и не удалось похоронить. Среди прочих здесь покоился Танис Полуэльф.
Внутрь склепа вели две двери изумительно тонкой работы. На одной из них, сделанной из чистого золота, была выгравирована роза, на другой, серебряной, - лилия. Над запертым входом было искусно вырезано имя Тассельхофа Непоседы. Но тела кендера внутри не было: оно исчезло в Бездне, после того как Тас ранил Хаос и получил каплю крови, необходимую для спасения Крина. Любимое оружие кендера - хупак - вырезали рядом с его именем.
Вокруг Усыпальницы росли деревья, пересаженные сюда эльфами из лесов Сильванести и Квалинести. Когда началось строительство Усыпальницы, деревья были еще саженцами, а теперь они выросли и могли выстоять в любую погоду, укрыв в своей тени многочисленных паломников, посещавших это святое место.
На нижних ступенях Усыпальницы лежали букеты цветов, начавшие увядать в этот теплый, безветренный день. Цветы здесь никогда не переводились, потому что их всегда приносили паломники. Сюда стекались эльфы, кендеры, гномы, люди и даже кентавры. И хотя все держались почтительно, редко кто предавался глубокой скорби. Это место, куда приходили не горевать или печалиться, а вспоминать и размышлять. Это место прославляло жизнь. Здесь собирались целые семьи - особенно семьи кендеров.
Сейчас перед Усыпальницей стояли два кендера. Они не были родственниками. Вообще-то они только что познакомились, но сразу подружились, как обычно и бывает у кендеров.
- Видишь эту ложку? - хвастливо спросил тот, что был поменьше. - Точно такая же была у Тассельхофа. Ею он отгонял призраков. Это магическая ложка.
- Очень хорошая ложка, и, наверное, дорогая, отвечала женщина. Она читала имена на камнях, одновременно стараясь уделить своему новому другу хотя бы толику внимания. - Жаль, у меня такой нет.
- Теперь есть! - воскликнул он и сунул ей ложку. - Считай это подарком на день рождения. Преждевременным или запоздалым. С днем рождения тебя, Блистер.
- Спасибо. - Блистер усмехнулась и, протянув руку в перчатке, чтобы взять ложку, поморщилась от боли: руки плохо действовали после одного несчастного случая, который произошел с ней в юности. Впрочем, она предпочитала о нем не вспоминать. Бросив ложку в один из многочисленных кошелечков, она продолжила читать имена.
- Кстати, а сколько тебе лет? - спросил коротышка, с преувеличенной тщательностью укладывая букет ромашек.
- Много.
- Больше, чем мне?
- Гораздо больше.
- Я так и думал. У тебя почти столько же седых волос, сколько светлых.
- Спасибо.
- Не за что.
Его собственная рыжая шевелюра представляла собой спутанный клубок, мало напоминавший узел на макушке. Блистер решила, что из-за этой копны волос кендера и прозвали Рафом Лохмачом. Зато ее волосы были уложены в аккуратный узел, волосок к волоску. Она всегда подолгу возилась со своей прической, прибегая к новомодным штучкам. Незачем попусту напрягать пальцы, если можно использовать изобретения гномов. Одета Блистер была тоже совершенно иначе, нежели ее новый знакомый. Коротышка вырядился в оранжевую рубаху, которая совершенно не гармонировала с ярко-зелеными штанами с синими заплатами на коленях. А еще на нем был темно-фиолетовый жилет с множеством светло-фиолетовых карманчиков, пришитых желтыми нитками. Блистер же надела бежевые рейтузы и розовую тунику, не доходившую нескольких дюймов до узловатых лодыжек. Обувь из коричневой кожи выгодно сочеталась с кошелечками, которые были чуть темнее копья, оставленного ею на ступенях Усыпальницы рядом с цветами Рафа.
- Бьюсь об заклад, у Таса было точно такое же копье, - произнес Раф, осмотрев с восхищением ее подношение.
- Нет. У него все-таки оно не было сломано.
Блистер кивком указала на трещину в рукояти.
- А зачем ты его оставляешь? Прости, что спрашиваю.
- Это моя любимая вещь, - печально ответила она. - А кроме того, те, кто там внутри, в оружии не нуждаются - ни в целом, ни в ломаном. Это просто дань уважения.
- Понятно. - Раф переключил свое внимание на высокого мужчину, стоявшего в нескольких ярдах от них, под ветвями орешника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73