Переступив через порог, Джаг на мгновение замер, а потом медленно двинулся в глубь влажного туннеля, освещенного фонарями необычной формы и флюоресцентной дымкой желто-зеленого цвета. По обеим сторонам туннеля прямо в стенах были выдолблены ниши, в которых лежали мумифицированные трупы, застывшие в самых различных позах. С первого взгляда можно было подумать, что это деревянные статуи, изъеденные червями. Но это были люди. Все они держались за голову, словно защищались от какой-то угрозы.
Джаг машинально ускорил шаг, и вскоре его глазам предстала совершенно невообразимая картина.
* * *
Химик, выполнявший для охотников определенную работу, был человеком совсем иного склада, нежели его соседи по лагерю. При одном виде наведенного на него карабина он прижался к стене, стараясь не шевелиться.
Кавендиш, совершенно сраженный увиденным, поначалу даже опешил. Зрелище, представшее его глазам, было жутковатым и казалось нереальным.
Лаборатория была битком набита всевозможным оборудованием, предназначенным, очевидно, для переработки кораллов. От большого сосуда с дубильным веществом распространялся тошнотворный запах. На больших матрацах корчились от боли два икара-подростка. К их телам были подсоединены многочисленные прозрачные трубки, по которым подавались какие-то разноцветные жидкости.
Икары были истощены до такой степени, что сквозь прозрачную кожу, за хрупкими ребрами, можно было наблюдать биение их сердец.
К горлу Кавендиша подкатил комок.
– Что вы здесь делаете? – хрипло выкрикнул он. – Что это за крематорий?
– Здесь приготавливается коралловое масло, – торопливо пояснил химик.
– Это мне известно. А что вы делаете с ними? – указал разведчик на маленьких икаров. – Почему они здесь? Что за игры вы затеяли?
Он вдруг вспомнил о своем брате, которого долго держали в специализированном борделе, где несчастный подвергался садистским извращениям богатых клиентов. Совершенно обезумев от ярости, Кавендиш приставил дуло карабина ко лбу химика.
– Что вы делаете с ними? – процедил он.
– Мы... Мы пытались вновь оживить их, точнее, обеспечить их выживание.
– Ах, выживание! – зашипел Кавендиш. – Ты еще смеешь издеваться надо мной!
– Нет, нет, заверяю вас! Испытания идут полным ходом, это правда! Мы пытаемся понять, почему они умирают в первые же дни плена. Очень важно знать, как работает их организм!
– Важно для кого? Я полагаю, для них?
– Если все же...
– Я еще раз спрашиваю, для кого это важно?
– Для нас. Но это не моя вина, заверяю вас. Эти вопросы решаю не я!
– Конечно, не ты! Значит, ты здесь не при чем? Решаешь не ты, но именно ты принимаешь участие в экспериментах! Значит, отвечаешь точно так же, как и остальные! Ты понял меня?
– Да, конечно.
– А теперь говори правду.
– Опыты проводятся для выращивания подобных существ.
Мороз пробежал по коже Кавендиша. Он вспомнил брата, которого довели до скотского состояния такие же люди без стыда и совести, как этот химик. Воспоминания буквально всколыхнули Кавендиша. С перекошенным от ярости лицом он отступил на шаг и резким ударом ствола разбил химику нос. Затем, прижав приклад карабина к животу, Кавендиш открыл беспорядочную стрельбу, разнося вдребезги оборудование лаборатории. Потом он сорвал со стены деревянный брус, служивший вешалкой для одежды, и начал крушить им все, что попадало под руку.
Когда Кавендиш приблизился к ряду бутылок, наполненных коралловым маслом, химик попытался остановить его.
– Только не это! – умоляюще прохрипел он. – Только не это! Здесь целое состояние! Они убьют меня! Они и вас убьют!
Но Кавендиш только рассмеялся в ответ. На секунду остановившись, он глянул химику прямо в глаза, поднял брус и одним ударом очистил всю полку. Бесценная жидкость растеклась и моментально впиталась в сухую землю.
– Вы подписали себе смертный приговор! Они будут преследовать вас даже в аду!
– Побеспокойся лучше о собственной судьбе! У меня нет к тебе ни малейшей жалости!
– Но что я вам сделал плохого?
– Ты существуешь на этом свете. А это уже много. А теперь освободи их! – указал Кавендиш на малышей.
– Это ничего не даст, – забормотал химик дрожащим голосом. – Им перерезали мышцы крыльев. Они не смогут больше ни летать, ни ходить...
Кавендиш с горечью и отчаянием взглянул на подростков. Сейчас он совсем не гордился тем, что принадлежит к роду человеческому.
– Что представляют собой кораллы, которые вы извлекаете из их голов?
– Они выполняют функцию коры головного мозга и органа зрения, – поспешно ответил химик, стараясь быть услужливым. – У них он находится прямо над зрительными буграми. А у нас с вами аналогичный орган располагается в затылочной части мозга за эмисферами. Кроме того, у них он имеет более насыщенную консистенцию.
– Они слышат нас? – кивнул Кавендиш на икаров.
– Это очень трудно определить, – промямлил химик, ощупывая разбитый нос. – Мы еще слишком мало о них знаем.
– Думаю, что они нас слышат, – сказал Кавендиш.
– Почему вы так считаете?
– Надеюсь, им понравится твоя смерть!
Он направил на химика карабин и тут же выстрелил.
– Легкая смерть! – воскликнул Кавендиш. – Может быть, слишком быстрая и безболезненная, но я не сторонник длительной возни!
Он повернулся к изнемогающим от боли пленникам и подошел к ним.
– Я не знаю, как вам помочь, – зашептал он. – Может быть, когда-нибудь и будут созданы тюрьмы для ученых и охотников, но пока что рассчитывайте на меня: я займусь этой сворой! Прощайте!
Смахнув, навернувшиеся на глаза слезы, разведчик передернул затвор карабина и в одно мгновение освободил их от страданий.
После этого Кавендиш выбежал из лаборатории и ринулся к конюшне. Но там остались только три лошади с разбитыми ногами.
Кавендишу ничего не оставалось, как выбрать ту, чьи бока были изодраны ударами шпор. Видимо, хозяин мало о ней заботился.
– Нам с тобой предстоит долгий путь, – прошептал он, и лошадь в ответ мягко толкнула его головой в плечо.
Он быстро накинул на нее уздечку, пристроил седельные сумки и прочее снаряжение, вскочил в седло и галопом погнал лошадь прочь, оставляя горы за спиной.
Через несколько минут Кавендиш остановился и нежно потрепал гриву лошади – этот его машинальный жест свидетельствовал о принятии какого-то важного решения.
Кавендиш крепко выругался, развернул кобылу и погнал ее назад к ущелью.
Глава 13
Зал был похож на облицованный мрамором собор, купол которого возносился на высоту не менее пятидесяти метров и был окутан белесой дымкой.
С обеих сторон по бортам этого окаменевшего корабля возвышались высокие статуи – каменные идолы с незрячими глазами, направленными в небеса, как бы моля об освобождении из гранитного рабства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29