— обратился Шеннон к Джерико. — Никого не пускайте туда, Ред, и сами не входите.
Помощник в сползающей портупее с безрадостным видом последовал за Джерико на второй этаж.
— Это точно, что его убили те ребята?
— Шеннон думает, что это они.
— А вы?
— Они потерпели поражение, и теперь их переполняет злоба.
— Вы обыскивали дом?
— Только этот этаж.
— Так, значит, кто-нибудь из них мог остаться, в подвале, например, да мало ли где! Знаете что, скажите Шеннону, что я не хочу оставаться здесь один.
— Скажу, — согласился Джерико.
Он спустился в вестибюль и возле двери, ведущей в столовую, привлек внимание Боба Уилсона и поманил его. Уилсон подошел к нему, и они отошли в сторонку, чтобы их разговор не достиг ушей Ломекса.
— Ты думаешь, оставаться здесь действительно опасно? — спросил его Уилсон.
— Посмотри на колеса моей машины. И лошадей кто-то выпустил. Наверное, этот человек ушел отсюда, пока я переодевался. Но о Баумане он позаботиться успел.
— А до того был этот твой приятель с ружьем.
— Это был Бауман.
— Как!
— Томми сказал мне. Он знал.
— Боже мой! А ты знаешь, какую историю Бауман рассказывал всем подряд, после того как ты уехал с Таней?
— Могу себе представить.
— Если бы я не знал тебя, то спросил бы себя…
— А теперь не спрашиваешь? — Джерико безрадостно улыбнулся.
— Господи, конечно нет, Джонни. Но когда у них кончится истерика, кто-нибудь может вспомнить об этом и рассказать Шеннону…
— Ты думаешь, я способен убить человека таким способом? Искромсав ножом и ослепив?
Уилсон покачал головой:
— Наверное, кто-то нашел отличный способ, чтобы отвести от себя подозрения. На этих ребят ополчился весь город. Желание выставить их отсюда настолько велико, что горожане готовы воспользоваться любым предлогом.
— Ты собираешься подкинуть эту идею Шеннону? — резко спросил Джерико.
— Не валяй дурака, Джонни. Я просто рассуждаю… — Он поднял обеспокоенный взгляд на своего друга. — Что произошло между тобой и Лиз?
— Мы поговорили. Она пришла ко мне в спальню посреди ночи, чтобы попросить защиты.
— Защиты от чего?
— Спроси ее сам. И кстати, Боб, я ведь ехал сюда не для того, чтобы устроить себе праздник секса. Таня доехала со мной до города, и около десяти я высадил ее на Мэйн-стрит. С тех пор я ее не видел. Все ее вещи остались в комнате. Я начинаю беспокоиться. Ты не знаешь, есть ли у нее в городе знакомые, кроме Бауманов?
— Уверен, что нет, — ответил Уилсон. — Она приехала, чтобы сделать мне любезность. Я знаю ее с тех пор, когда она еще не была знаменитостью, я тогда отвечал за связи с общественностью в городском балете. Я сам приглашал ее.
— Между нами произошла небольшая ссора. Она могла нанять машину или вскочить в автобус или поезд и вернуться в город, наплевав на вещи, которые здесь оставила. Теперь я надеюсь, что так она и поступила.
— Не могу себе представить, чтобы она сбежала с аукциона и даже не позвонила мне.
— Сегодня в этом кровожадном местечке могло произойти все, что угодно. Меня беспокоит одна вещь, Боб.
— Только одна?
— На твоей записке было проставлено время — 12.25. Но ведь на аукцион вы уехали раньше? Вам нужно было успеть на завтрак.
— Да, мы выехали около полудня. Я возвращался.
— Ты возвращался сюда?
— Да. Лиз забыла свою чековую книжку, на которую я возлагал большие надежды. — Он рассмеялся. — Послать за ней было некого, поэтому я вызвался сам. К тому же я надеялся застать вас с Таней. Предполагалось, что вы с ней будете открывать шоу. А времени оставалось немного.
— Ты видел Баумана?
— Господи, конечно нет. Мне незачем было заходить в комнату Томми.
— Тогда он мог быть еще жив. А в доме ты с ним не встречался?
— Нет.
— Когда мы с Дэвидом подъехали, перед домом не было ни одной машины. Естественно, вы не могли уехать и оставить его без машины.
— У него оставалась спортивная машина. «Корвет», по-моему. Так его не было перед домом?
— Нет, — Джерико вздохнул. — Ты понимаешь, что в это время, в двенадцать двадцать пять, в доме мог находиться убийца или даже несколько.
— Ничего себе!
— Видно, тебе везет больше, чем ты можешь предположить. — Джерико едва заметно улыбнулся. — Во всяком случае, Роберт, если ты начнешь указывать на меня пальцем, мне не останется ничего другого, как обратить палец на тебя. Кто, кроме Лиз, знает, что ты возвращался за чековой книжкой?
— Она могла кому-нибудь сказать. Сам я не говорил. Я спешил поскорее найти ее и вернуться.
— А «корвет» стоял перед домом?
Уилсон нахмурился:
— Честно говоря, не помню. Понимаешь, я не думал о Баумане. Поэтому мне было ни к чему смотреть, здесь ли его машина.
Шеннон вышел в холл, вытирая свое круглое лицо безукоризненно белым льняным платком.
— Они так кричат, что я даже сосредоточиться не могу, — сказал он.
Подошел к затянутой сеткой входной двери и некоторое время постоял, разглядывая лужайку перед домом. Потом вернулся и, сосредоточенно нахмурившись, спросил:
— Насколько рискованно, по-вашему, было бы послать одного из моих помощников за подкреплением?
— А согласятся ли они сами поехать? — поинтересовался Уилсон. — Мне показалось, что они до смерти напуганы.
— Предположим, что один из них согласится, — продолжал Шеннон — он явно предпочитал обращаться к Джерико. — Вы человек, привычный к опасности. У вас должно быть какое-то мнение.
— Возможно, — ответил Джерико, — что ваш человек сядет в машину и доедет без всяких осложнений. Теперь хиппи должны были уйти достаточно далеко отсюда. Вероятно, опасность уже миновала. Как вы заметили, Прентиса они пропустили.
— А как заметили вы, сын Прентиса — один из них.
— Но они знали, что он едет за подмогой.
— Знали. Но не остановили его. Это может означать…
— Это может означать, что они ушли. Они не дали мне уехать, выведя из строя мою машину, потому что тогда у них не было бы времени, чтобы скрыться.
— Выходит, теперь есть шанс, что опасность позади, — заключил Шеннон. — Насколько мы рискуем?
Джерико посмотрел на Шеннона в упор:
— Вы не спросили, не вызовусь ли я добровольцем.
— Итак?
— Не думаю, что готов согласиться.
— Тогда кто?
— Сегодня утром я был в усадьбе Уолтура, Шеннон. И присутствовал при избиении, взрывах, убийствах. И видел, как Фарроу со своими людьми без разбору стрелял по убегающим людям. Эти ребята — революционеры. Вы читаете газеты? Они не отступают перед властями. На насилие они отвечают насилием. Взрывают, поджигают, убивают. Око за око.
— Настанет время, когда они получат хороший урок.
— Так пойдите и дайте им его. — С этими словами Джерико отвернулся.
— Вы не закончили вашу мысль.
Джерико устало повернулся к Шеннону:
— Стоит таким вещам начаться, как они превращаются в настоящую оргию насилия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Помощник в сползающей портупее с безрадостным видом последовал за Джерико на второй этаж.
— Это точно, что его убили те ребята?
— Шеннон думает, что это они.
— А вы?
— Они потерпели поражение, и теперь их переполняет злоба.
— Вы обыскивали дом?
— Только этот этаж.
— Так, значит, кто-нибудь из них мог остаться, в подвале, например, да мало ли где! Знаете что, скажите Шеннону, что я не хочу оставаться здесь один.
— Скажу, — согласился Джерико.
Он спустился в вестибюль и возле двери, ведущей в столовую, привлек внимание Боба Уилсона и поманил его. Уилсон подошел к нему, и они отошли в сторонку, чтобы их разговор не достиг ушей Ломекса.
— Ты думаешь, оставаться здесь действительно опасно? — спросил его Уилсон.
— Посмотри на колеса моей машины. И лошадей кто-то выпустил. Наверное, этот человек ушел отсюда, пока я переодевался. Но о Баумане он позаботиться успел.
— А до того был этот твой приятель с ружьем.
— Это был Бауман.
— Как!
— Томми сказал мне. Он знал.
— Боже мой! А ты знаешь, какую историю Бауман рассказывал всем подряд, после того как ты уехал с Таней?
— Могу себе представить.
— Если бы я не знал тебя, то спросил бы себя…
— А теперь не спрашиваешь? — Джерико безрадостно улыбнулся.
— Господи, конечно нет, Джонни. Но когда у них кончится истерика, кто-нибудь может вспомнить об этом и рассказать Шеннону…
— Ты думаешь, я способен убить человека таким способом? Искромсав ножом и ослепив?
Уилсон покачал головой:
— Наверное, кто-то нашел отличный способ, чтобы отвести от себя подозрения. На этих ребят ополчился весь город. Желание выставить их отсюда настолько велико, что горожане готовы воспользоваться любым предлогом.
— Ты собираешься подкинуть эту идею Шеннону? — резко спросил Джерико.
— Не валяй дурака, Джонни. Я просто рассуждаю… — Он поднял обеспокоенный взгляд на своего друга. — Что произошло между тобой и Лиз?
— Мы поговорили. Она пришла ко мне в спальню посреди ночи, чтобы попросить защиты.
— Защиты от чего?
— Спроси ее сам. И кстати, Боб, я ведь ехал сюда не для того, чтобы устроить себе праздник секса. Таня доехала со мной до города, и около десяти я высадил ее на Мэйн-стрит. С тех пор я ее не видел. Все ее вещи остались в комнате. Я начинаю беспокоиться. Ты не знаешь, есть ли у нее в городе знакомые, кроме Бауманов?
— Уверен, что нет, — ответил Уилсон. — Она приехала, чтобы сделать мне любезность. Я знаю ее с тех пор, когда она еще не была знаменитостью, я тогда отвечал за связи с общественностью в городском балете. Я сам приглашал ее.
— Между нами произошла небольшая ссора. Она могла нанять машину или вскочить в автобус или поезд и вернуться в город, наплевав на вещи, которые здесь оставила. Теперь я надеюсь, что так она и поступила.
— Не могу себе представить, чтобы она сбежала с аукциона и даже не позвонила мне.
— Сегодня в этом кровожадном местечке могло произойти все, что угодно. Меня беспокоит одна вещь, Боб.
— Только одна?
— На твоей записке было проставлено время — 12.25. Но ведь на аукцион вы уехали раньше? Вам нужно было успеть на завтрак.
— Да, мы выехали около полудня. Я возвращался.
— Ты возвращался сюда?
— Да. Лиз забыла свою чековую книжку, на которую я возлагал большие надежды. — Он рассмеялся. — Послать за ней было некого, поэтому я вызвался сам. К тому же я надеялся застать вас с Таней. Предполагалось, что вы с ней будете открывать шоу. А времени оставалось немного.
— Ты видел Баумана?
— Господи, конечно нет. Мне незачем было заходить в комнату Томми.
— Тогда он мог быть еще жив. А в доме ты с ним не встречался?
— Нет.
— Когда мы с Дэвидом подъехали, перед домом не было ни одной машины. Естественно, вы не могли уехать и оставить его без машины.
— У него оставалась спортивная машина. «Корвет», по-моему. Так его не было перед домом?
— Нет, — Джерико вздохнул. — Ты понимаешь, что в это время, в двенадцать двадцать пять, в доме мог находиться убийца или даже несколько.
— Ничего себе!
— Видно, тебе везет больше, чем ты можешь предположить. — Джерико едва заметно улыбнулся. — Во всяком случае, Роберт, если ты начнешь указывать на меня пальцем, мне не останется ничего другого, как обратить палец на тебя. Кто, кроме Лиз, знает, что ты возвращался за чековой книжкой?
— Она могла кому-нибудь сказать. Сам я не говорил. Я спешил поскорее найти ее и вернуться.
— А «корвет» стоял перед домом?
Уилсон нахмурился:
— Честно говоря, не помню. Понимаешь, я не думал о Баумане. Поэтому мне было ни к чему смотреть, здесь ли его машина.
Шеннон вышел в холл, вытирая свое круглое лицо безукоризненно белым льняным платком.
— Они так кричат, что я даже сосредоточиться не могу, — сказал он.
Подошел к затянутой сеткой входной двери и некоторое время постоял, разглядывая лужайку перед домом. Потом вернулся и, сосредоточенно нахмурившись, спросил:
— Насколько рискованно, по-вашему, было бы послать одного из моих помощников за подкреплением?
— А согласятся ли они сами поехать? — поинтересовался Уилсон. — Мне показалось, что они до смерти напуганы.
— Предположим, что один из них согласится, — продолжал Шеннон — он явно предпочитал обращаться к Джерико. — Вы человек, привычный к опасности. У вас должно быть какое-то мнение.
— Возможно, — ответил Джерико, — что ваш человек сядет в машину и доедет без всяких осложнений. Теперь хиппи должны были уйти достаточно далеко отсюда. Вероятно, опасность уже миновала. Как вы заметили, Прентиса они пропустили.
— А как заметили вы, сын Прентиса — один из них.
— Но они знали, что он едет за подмогой.
— Знали. Но не остановили его. Это может означать…
— Это может означать, что они ушли. Они не дали мне уехать, выведя из строя мою машину, потому что тогда у них не было бы времени, чтобы скрыться.
— Выходит, теперь есть шанс, что опасность позади, — заключил Шеннон. — Насколько мы рискуем?
Джерико посмотрел на Шеннона в упор:
— Вы не спросили, не вызовусь ли я добровольцем.
— Итак?
— Не думаю, что готов согласиться.
— Тогда кто?
— Сегодня утром я был в усадьбе Уолтура, Шеннон. И присутствовал при избиении, взрывах, убийствах. И видел, как Фарроу со своими людьми без разбору стрелял по убегающим людям. Эти ребята — революционеры. Вы читаете газеты? Они не отступают перед властями. На насилие они отвечают насилием. Взрывают, поджигают, убивают. Око за око.
— Настанет время, когда они получат хороший урок.
— Так пойдите и дайте им его. — С этими словами Джерико отвернулся.
— Вы не закончили вашу мысль.
Джерико устало повернулся к Шеннону:
— Стоит таким вещам начаться, как они превращаются в настоящую оргию насилия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41