Единственная неприятная вещь, с которой придется смириться, это умопомрачительное количество ступенек. Само здание располагается высоко. Это не только храм, но и отличная смотровая площадка. Оттуда открывается прекрасный вид во все стороны. Из-за этой особенности храм и получил свое название.
– Ты был там? – тихо спросил Дарий.
– Нет, не довелось. Отпугнули все те же ступеньки. Для меня храм особого интереса не представлял, времени любоваться красотами тогда тоже не было, поэтому я прошел мимо. А может, прошел еще и потому, что в то раз у меня не было хорошей компании.
– Я надеюсь, что Затворник сохранил остатки былого ума и в его предложении есть рациональное зерно.
– И на нас обоих снизойдет просветление. – Рихтер сложил руки в молитвенном жесте и напустил на себя благочестивый вид. – Ты слишком долго пробыл в Вечном храме, он уже начал оказывать на тебя свое влияние.
– Я не это имел в виду, – сухо сказал Дарий.
– Извини, я не хотел тебя обидеть. – Некромант встал и принялся прохаживаться по комнате. – Я сам расстроен, отсюда мое дурное настроение. Занятно все-таки: как ты умудрился взять нарисованный цветок? На что это было похоже?
– Ты не поверишь. – Дарий покачал головой. – Да что говорить – я сам себе не верю. Сейчас кажется, что и цветок, и картины мне привиделись. Но цветок был настоящим. Я чувствовал его запах, а стебель на ощупь был твердым и хрупким одновременно. И что самое страшное… – гном перешел на шепот, – он все еще хранил тепло ее рук. Две тысячи лет спустя я чувствовал тепло ее рук… – Гном замолчал, кусая губу.
– Дарий, мне не нравится, с каким видом ты говоришь о Предсказательнице. – Рихтер обеспокоенно посмотрел на друга. – Я знаю только одного человека, который с таким же чувством говорил о любимой женщине, и это для него очень плохо закончилось. – Некромант постучал указательным пальцем по груди. – И этот человек – я сам. Не повторяй моих ошибок.
– Нет, я не мог влюбиться в изображение на картине. Не мог! – Дарий хотел возмутиться, но возмущение поучилось каким-то вялым.
– Повелитель Ужаса тоже не мог. Однако это его не остановило, – резонно заметил Рихтер.
Пламя свечей запрыгало от неожиданно появившегося сквозняка. Некромант насторожился:
– Кто здесь?
Дверь в комнату приоткрылась, и на пороге появился Мартин. Вид у него был хуже, чем у побитой собаки. Увидев Дария, монах несказанно обрадовался.
– Ты уже здесь! – Мартин подскочил гному. – Какая радость! Честное слово, я искал тебя по всему храму, но мне сказали, что ты уже ушел. Понимаешь, я думал, что ты больше времени проведешь у Затворника, обычно беседы у него затягиваются надолго. К Магнусу сложно попасть, но и не менее сложно уйти, просто так он от себя никого не отпускает, поэтому я решил немного задержаться. Старые знакомые, разговоры, последние новости… Жизнь не стоит на месте… – Мартин говорил сбивчиво, не переставая с опаской посматривать на Рихтера.
Некромант с мрачным видом наблюдал за его попытками оправдаться.
– Пустое, – отмахнулся Дарий, – я все понимаю. Я давно не маленький и добрался самостоятельно.
– А как прошла встреча? Что с книгой? – с любопытством спросил Мартин.
– Никак. Книгу принять не могут, потому что в библиотеке появились воры из числа монахов, – сказал Дарий.
– Какой ужас! – Мартин всплеснул руками. – Свои?
– Да, – подтвердил Дарий. – И это печальнее всего.
– Я ничего не знал о кражах. А с кем ты разговаривал?
– С Лавиусом. Мне Бренн посоветовал.
– Как же, как же… Я слышал о нем. Из хранилища не вылезает ни днем, ни ночью. Хранитель в четвертом поколении. Дарий, а что случилось с картинами Марла? По храму ходит сплетня, что при твоем появлении изображения ожили и разбежались в разные стороны и, только благодаря героическим усилиям Бренна, их удалось вернуть на место.
– Ничего подобного, – буркнул Дарий. – Это невероятное преувеличение.
– Я так и думал. – Мартин удовлетворенно кивнул. – Так что же случилось на самом деле?
– Цветок элтана… – нехотя сказал Дарий. – Женщина на одной из картин подарила его мне, а я передал его мужчине, что был нарисован на другой картине. И все.
– Серьезно? – Мартин привычным жестом пригладил волосы на затылке. – Бренн действительно немного преувеличил. Да… Я всегда считал, что картины Марла сложнее, чем кажутся.
– Интересно, стали бы они оживать под моим взглядом? Особенно под теперешним. – Некромант устало прикрыл веки.
В соседней комнате часы пробили полночь.
– Глаза тут ни при чем, – уверенно возразил Мартин. – Главное – это душа. Они ее чувствуют.
– Не буду спорить, – сказал Рихтер. – Мы завтра собираемся посмотреть город. Дарий хочет побывать в храме Четырех Сторон. Ты пойдешь с нами?
– Конечно, пойду. Это отличное место для того, чтобы собраться с мыслями, – сказал Мартин серьезным тоном, задумчиво глядя на огонек свечи.
В этот момент Дарий увидел, как с монаха слетели обычная беззаботность, неизменная вера в торжество Света и беспокойство за чистоту душ. Перед гномом был истинный Мартин – мужчина, которому больше нечего терять, потому что он добровольно расстался со всем, что дорогу обычному человеку. Не осталось ничего: ни семьи, ни денег, ни власти, ни почета. Только старенькая ряса и надежда на то, что он выбрал верный путь.
Мартин с усмешкой посмотрел на гнома.
– Да, Дарий… Я умею не только молиться, но и мыслить.
– По-моему, вам обоим пора отправляться спать. – Рихтер зевнул и многозначительно посмотрел на свою кровать.
Друзья поняли намек и, пожелав некроманту спокойной ночи, отправились по своим комнатам. Перед уходом Дарий предусмотрительно забрал Матайяса: он не хотел, чтобы мышь потерялась или по ошибке и недосмотру пострадала от рук хозяев этого дома.
Снова темнота. Но на этот раз темнота ликующа радостная, восторженная. И вспышки света – словно распускающиеся бутоны неведомых цветов.
– Где ты? – спросил Дарий. – Покажись, чтобы я тебя видел.
– Ты делаешь успехи, – донеслось из-за его плеча.
Гном стремительно обернулся. Матайяс сидел за роскошно сервированным столом и держал в руках кувшин с молоком.
– Ты приходишь в сон раньше меня, и это несмотря на то, что я из него фактически никогда не ухожу. Присаживайся и угощайся. – Матайяс радостно улыбнулся.
– Все равно это ненастоящее, – сказал Дарий, придвигая к себе стул.
– А ты попробуй… – с набитым ртом сказал Матайяс. – Тогда и будешь судить. Вот этот сыр – просто прелесть.
– А по какому поводу праздник?
Стоило Дарию сесть, как обстановка поменялась. Теперь они находились на каменной платформе, такой высокой, что вокруг них проплывали сиреневые облака.
– Рассвет, – мечтательно сказал Матайяс. – Теперь здесь всегда будет рассвет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102