Мужчины затаили дыхание, не заметив даже, что то же самое произошло со всеми женщинами. Только Карум, глядевший на них сверху вниз, и Пит, стоявший рядом с королем, увидели, что м'дорианок стало вдвое больше.
Карум простер руку, и настала полная тишина.
– Она и свет и тьма, и мы с нею будем править совместно. Она заставила Гончую, Быка, Кота и Медведя склониться перед собой. Она собственноручно убила Каласа, положив тем конец его гнусному правлению.
Слова его гулким эхом прокатились по двору, и Петра, взойдя на две ступени, стала перед Карумом и Дженной. Она склонила голову перед королем и воздела сложенные руки вверх, обернувшись к Дженне.
– Славься, славься, святейшая из сестер, – пропела она. Потом сделала знак Сандору и Мареку, и они поднялись к ней.
– И сказала Альта: ты увенчаешь короля.
– Первый Герольд! – выкрикнула одна из женщин.
Марек достал из-за пазухи чудом уцелевший венок из шиповника и возложил его на голову Карума.
Толпа исторгла ликующий крик. Петра вскинула руку, и тишина воцарилась вновь.
– И сказала Альта: ты станешь по правую руку короля.
Сандор снял с руки браслет из диких роз и надел его на руку Дженны, слишком тонкую для него.
Мужчины и женщины во главе с Питом взревели снова, но Петра начала говорить, и все смолкли.
– И сказала Альта: ты будешь Правдивым Голосом, но не скажешь ничего, пока король не будет коронован, чтобы не посеять раздор в наших рядах. Говори же, Правдивый Голос, – время пришло!
Джарет вышел вперед, снял с шеи зеленую тряпицу, заменившую ему ожерелье, и сказал странным скрипучим голосом:
– Король будет жить долго, а королева еще дольше. И они всегда помогут нам в случае нужды.
– Да здравствует король! – крикнул Пит, и толпа подхватила:
– Да здравствует король!
– И его королева Дженна! – крикнул задыхающийся женский голос.
– Да здравствует королева! – откликнулась толпа.
Петра перемигнулась со Скадой и звонко завела на мотив священного песнопения Альты:
И пред Длинным Луком склонится народ,
И отважная Дженна на трон с ним взойдет,
И станут царить они столько же дней,
Сколько листьев в лесах, сколько в небе – огней.
– А это еще что? – шепнула Дженна.
– Это баллада, которую будут петь в тавернах под звуки лютни и носовой флейты, – ответила Скада. – Она будет называться «Как Добродруг стал королем», или «Подвиги Дженны», или еще как-нибудь.
– Но петь ее будут с любовью, – усмехнулся Карум.
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА
Директорам Института истории Долин.
Господа!
Как двадцатисемилетний член Общества, бывший президент и избиравшийся на два срока ответственный секретарь, я нахожу для себя невозможным оставаться далее в рядах Общества, присудившего свою высшую награду шарлатану от истории Мэгону.
Оказав эту честь д-ру Мэгону, Вы тем самым легализировали его теорию о темных и светлых сестрах, его измышления о круге греннов и постулат о культурном превосходстве коренного населения Долин.
История должна быть беспристрастна, и нельзя не признать, что мифы, баллады и легенды представляют нам истину в сильно искаженном виде. Поверить им можно, только разве сильно прищурив глаза, как и поступает д-р Мэгон.
Честь, оказанная Обществом подобному историку, вынуждает меня подать в отставку до тех пор, пока сама история не объявит меня пророком, а Мэгона – лжецом.
Искренне Ваш…

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Карум Длинный Лук правил в Долинах полных пятьдесят лет, пока его волосы не побелели, как у Дженны, и стан не согнулся под бременем лет.
Дженна не всегда была рядом с ним – она говорила, что на троне сидеть неловко, и не любила церемоний. Она часто отправлялась в долгие странствия по Долинам, взяв с собой свою однорукую дочь Скиллию или одного из двух своих сыновей.
Порой она возвращалась на юг, мимо Высокого Старца и Груди Альты, чтобы навестить своих старых подруг, Селденский хейм, где жили последние поклонницы Альты.
В Селдене больше не было жрицы. Последняя – памятная Дженне Мать Альта – умерла двадцать лет назад. М'дорианки, поселившиеся в Селденском хейме, избрали своим Правдивым Голосом одиночку, не имеющую темной сестры, – Маргу, известную Дженне как Пинта, и склонили женщин хейма на свой путь, но это уже другая история.
При дворе ближайшими друзьями Дженны были Петра и Джарет, которые поженились после долгого траура по Май, жене Джарета. Петра стала доброй мачехой пяти дочкам Джарета, старшую из которых назвали Джен.
Но Дженна не оставалась долго ни в хейме, ни при дворе. Она странствовала по лесам, по полям, по горам и долинам, словно искала что-то – и только Скада могла бы сказать, чего ищет Дженна: новых приключений. И, пожалуй, стоило прислушаться к Скаде, которая знала сестру как никто.
Однако дочь Дженны уверяла, что мать ее ищет простоты, а сыновья, Джем и Корри, – что красоты. Карум не строил догадок, но каждый раз встречал ее с распростертыми объятиями и спрашивал только об одном: «Счастлив ли мой народ?»
И народ был счастлив. Карум заботился о том, чтобы его подданные – и коренные жители, и Гаруны – были сыты, имели хорошие дома и не опасались чужеземного нашествия. Армией командовал Пит, и берега Долин были хорошо защищены, а в стране царил мир. Марек стал одним из советников Карума, но Сандор вернулся домой, водил отцовский паром и писал мелким почерком для собственных сыновей воспоминания о своей бурной юности.
Прошло пятьдесят лет и одна неделя после коронации, когда Дженна вернулась домой из очередной своей отлучки. В пути ей все время было не по себе, хотя она не могла сказать почему. Она путешествовала одна, взяв в котомку лишь мех молодого вина да ковригу хлеба. Дичи было много, и Дженна не испытывала недостатка в еде. Луна находилась на ущербе, и Скада появлялась разве что вечером, когда Дженна расстилала одеяло поближе к костру. Но они часто ссорились без причины – беспокойство Скады не уступало Дженниному, – и Дженна не жалела, когда костер догорал и Скада уходила.
Дженна сократила свое путешествие и воротилась в замок, предполагая, что Карум нуждается в ней. Прожив с ним столько счастливых лет, Дженна стала понимать его не хуже, чем Скаду, – как и он ее.
Она ехала по длинной извилистой дороге на белой лошади, праправнучке Долга, – у этой кобылки была самая ровная рысь и самый нежный рот из всех известных Дженне лошадей. Ворота замка распахнулись, и навстречу Дженне выехал всадник. Она сразу признала Скиллию по отсутствию руки.
Они поздоровались еще издали, и Скиллия крикнула:
– Скорее, матушка. Отец болен, и лекари опасаются за его жизнь. Я поехала искать тебя.
Когда Дженна узнала причину своей тревоги, та сразу прошла, и они вместе с дочерью вернулись в замок.
Карум лежал в постели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108