Поколение это пережило болезненно острые разочарования, лишилось привычной почвы, на которой строились его шаткие представления о справедливости. Оно столкнулось затем с коричневым кошмаром фашизма в Европе, с потерей реальных жизненных перспектив в Америке… Все это и определило особую манеру и повадку, внешнее поведение, язык и внутреннее настроение персонажей Хемингуэя, которых писатель сумел показать нам с предельной выразительностью и лаконизмом. Есть и у персонажей Ремарка достаточно оснований для того, чтобы искать утешения в пресловутом кальвадосе. И стиль обоих этих отличных писателей сложился под влиянием совершенно определенного мироощущения и того материала, который они положили в основу своих произведений.
Стиль истинного художника — это не готовый костюм в магазине случайных вещей. Всеми своими мыслями и ощущениями, всем своим миропониманием, сочувствием и ненавистью определяет, вырабатывает художник собственный стиль. У нас же находятся молодые люди, которые и в жизни, а иной раз и в искусстве пытаются перехватить стиль с чужого плеча. И видно, как болтается человек в чужой фразе, в кажущейся ему модной манере речи и поведения. Пытается приладить к разумным требованиям нашей советской жизни суждения и повадки разболтанного неврастеника. Позволяет себе брать под сомнение многие нравственные непреложные правила, укоренившиеся в нашем обществе. Смотришь, сегодня он только еще изрекает вычитанные им звонкие тирады о том, что «хорошо бы хватить рюмочку кальвадоса», а там, глядишь, и на самом деле, чуть что, начинает прикладываться к бутылке и уже обо всем яа свете разрешает себе говорить свысока, сквозь зубы, с брезгливой миной и высокомерным отмахиванием от всего, что дорого нам. И так вот вчерашний бездумный модник постепенно превращается уже в подлинного отщепенца. Рабское следование чужому вкусу становится его определенной идеологией, тлетворной идеологией. И как обидно бывает наблюдать, что подобные «ферты» сперва даже нравятся некоторым их сверстникам п сверстницам, которые, не разобравшись толком, готовы следовать за этими, с позволения сказать, «западниками», не умея сразу рассмотреть в них мелких, модничающих пошляков.
О пошлости
Но стоит ли всегда так взыскательно относиться к личным вкусам? Так ли уж важно, в конце концов, как человек одевается, какие книжки любит читать, какова у него походка и речь? Ну, режет тебе глаз, так отвернись, не любо — не слушай.
Нет, дело ведь обстоит гораздо сложнее.
Чем опасен дурной вкус?
У человека с плохим, пошлым вкусом постепенно вырабатывается неверное отношение к людям, к жизни. Это в свою очередь порождает скверный стиль существования. Мало того, что человек обкрадывает себя, привыкая отдаваться лишь легким радостям, необременительным мыслям, он и лишает себя высокого счастья, счастья познавать настоящее искусство, гак как довольствуется всякой «дешевкой», подделкой и маленькими, мелкими чувствами.
Обычно человеку высокой культуры свойствен и высокий вкус во всех проявлениях его духовной жизни. Это совершенно естественно. Человек, серьезно относящийся к жизни, стремящийся овладеть всеми достижениями культуры, вырабатывает в себе и серьезный вкус в литературе, искусстве. Кто хорошо думает и верно чувствует, тот не может примириться с пошлостью, а пошлость — это одно из самых пагубных проявлений дрянного вкуса. Циничное острословие, привычка подгонять все серьезное под масштабы анекдота так же претят культурному, серьезному человеку, как и высокопарное, трескучее разглагольствование на интимные темы.
Пренебрегая принятыми в нашем обществе нормами морали, сам паскудничая, пошляк перестает верить s чистоту других людей и ставит себе за правило жить, думать, чувствовать «по дешевке», считая, что ничего по-настоящему дорогого в жизни нет. Может быть, пошляк-краснобай, пышными словами прикрывающий скудость своих мыслей и чувствишек, покажется какой-то простушке с невзыскательным вкусом пылким и речистым умником.
Известно, что, пока солнце не выглянет, в лесу и гнилушка светит… Но девушка со вкусом и верным слухом распознает за «обольстительным» словоизвержением гнилую душу пошляка.
«Не пошлите! Ради бога, только не пошлите!» — говорил Маяковский в таких случаях, припечатывая эту реплику ударом широко раскрытой ладони о стол. И чувствовалось, что он всегда готов непримиримо стать на пути мутной волны пошлости, откуда бы она ни хлынула.
Культура чувств почти всегда неразрывно связана с общей культурой человека, с основными требованиями, которыми он руководствуется в своем отношении ко всем явлениям жизни. Пошлость — это, как правило, низкая культура чувств, проникновение дурного, нечистоплотного вкуса в душевный мир человека.
Главный вред дурного вкуса заключается в том, что он рано или поздно отразится и на мироощущении человека, переходя из области узко личных привычек, индивидуального вкуса в область всего жизненного поведения.
Недаром, например, нам так ненавистен мещанский вкус.
Мелкое, себялюбивое нутрецо мещанина вскрывал Горький. О зловещих опасностях, которые кроются в обывательском быте, в ленивом, болотном уюте мещан, предостерегал молодежь и Маяковский. Он бдительно приглядывался к тому, как в наступившем после революционных боев затишье в быту молодой Советской страны стало кое-где проступать «мурло мещанина».
Скорее
головы канарейкам сверните —
чтоб коммунизм канарейками не был побит!
Эти слова поэт вложил в уста Карла Маркса, который с портрета обрушивал свой гнев на голову мещан.
И дело тут, конечно, не в канарейках, кокетливо чирикающих в клетках, не в герани на окнах и не в других привычных атрибутах утлого квартирного мирка. Губительна для молодой души хлопотливая, самоуверенная пошлость, которая неизбежно ведет к тому, что человек отгораживается от всего мира тюлевыми занавесочками, геранью, патефоном, глухой стеной с крымскими видиками в ракушечных рамочках, бумажными веерами, целым стадом гипсовых слоников (якобы оберегающих домашнее счастье), бамбуковыми ширмочками, тряпичными ковриками, подушечками, всеми этими безвкусными вещами, как будто бы создающими комфорт, а на самом деле пыльным хламом, любезным только для клопов. Страшно то, что такие люди начинают думать, будто в этом отгороженном, тесном, непривлекательном мирочке истинный центр вселенной.
А что там, снаружи, за окнами — пропади хоть все пропадом… Так этот жалкий вкус, страшащийся любого дуновения свежего ветра, ревниво оберегающий «милый» покой, начинает определять и образ жизни и все мироощущение человека. Недаром В. И. Ленин с гневной иронией применял понятие «мещанин» по отношению к тем политикам, которые больше всего боялись могучего революционного порыва масс, так как при этом будут потрясены привычные основы старого, устоявшегося уклада жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39