Однажды маркиз принимал у себя очень известного журналиста, потомка знатной веронской семьи, и тот заказал доставку трех газет различных политических направлений. Берто был возмущен: разве можно читать коммунистическую газетенку? Как вообще кто-то из его друзей может читать левые газеты, когда есть всеми уважаемая правая газета, в которой события излагаются точно и беспристрастно? И к тому же всегда публикуются важные некрологи? Уже немолодой, вежливый господин из Вероны пытался объяснить, что его профессия обязывает быть в курсе любых точек зрения. Однако донести эту мысль до Берто, убежденного, что необходимая информация сосредоточена в одной-единственной газете, с владельцем которой он дружил с детства, ему так и не удалось. Уступчивый журналист, которому очень хотелось поучаствовать в намеченной охоте, отменил заказ.
– По итальянскому закону, – объясняла Мэгги внимательно слушавшей Мэри, – прежде чем выселить кого-то, надо послать несколько предупреждений. Потом высылается грузовик за вещами – по закону в доме остается кровать, стиральная машина и бумаги. Не дождусь, когда он останется с одной кроватью и стиральной машиной! Пусть тогда делит все это со своей дурацкой мисс Фин!
– Постой, а как избавиться от него самого? – перебила Мэгги.
– Это уже сложнее, потому что не обойдешься без полиции и газетчиков. Но пока до этого не дошло, нам надо…
– Мэгги, дорогая! – воскликнул Берто. – Любимая, оставь ты его в покое! Голод его и так выгонит. Вот увидишь, однажды он съедет без нашей помощи.
– Берто, ведь ты сам советовал его выставить!
– Да, Берто, – поддакнула Мэри, – ты сам советовал.
– Подумайте сами! – в раздражении от их непонимания местной (по его мнению – универсальной) логики воскликнул Берто. – Если адвокат говорит, что без скандала не обойтись, значит, нам ничего не остается. Надо просто смириться с тем, что ему удалось тебя надуть, и выкинуть его из головы. Нельзя устраивать скандал, от него выгадают только коммунистические газетенки.
– Что за странное место – Италия! – покачала головой Мэгги.
– Сейчас везде так, – убежденно возразил Берто. – Времена меняются, ничто уже не будет прежним.
– Ненавижу Хьюберта Мэлиндейна! – закричала Мэгги. – Мне противно одно его имя! – Она долго распространялась о том, какие именно чувства вызывает у нее Хьюберт, а муж слушал, подавляя приступ ревности. Чувства, которые Мэгги демонстрировала по отношению к нему, были явно слабее, чем ненависть к Хьюберту. В своей ревности Берто дошел до подозрений, что Мэгги любит его меньше, чем ненавидит Хьюберта. Он не трудился отличить любовь от ненависти: гораздо важнее было то, что к Хьюберту его жена испытывала какие-то чувства, а к нему – нет.
– Хьюберт – отвратительный, мерзкий, презренный тип! Я его ненавижу! – закончила тираду Мэгги.
– Совершенно жалкая личность, – поддакнула Мэри.
– Мэгги, тебя услышат слуги, – некстати произнес Берто, глядя на жену так, будто перед ним открылась ужасающая картина будущих бед и несчастий. Вошел Лауро – представитель тех самых слуг – и поинтересовался, не угодно ли еще напитков? После этого Берто отменил поездку в Ле-Туке за лошадьми. Это решение было очень тщательно взвешено: маркиз долго думал, с самого начала подозревая, что откажется. Мэгги, как за скачками, следила за тем, как супруг принимает решение. На этих соревнованиях фаворит был известен заранее, и оставалось только дождаться финиша.
– Я собираюсь жениться, – сообщил Лауро.
– Неужели? На ком-то конкретно? – поинтересовалась Мэгги.
Лауро заметно рассердился.
– Это девушка из хорошей семьи. Она прошла годичный курс на кафедре психологии в пизанском университете, ей только двадцать.
– И чем она теперь занимается?
– Работает в бутике, в Риме. Ее мать тоже работает в бутике. Отец умер, я не знаю где.
– Как это понимать?
– Я ничего не знаю о ее отце. Может, его и не было. У семьи матери есть земля в Неми, два больших участка.
– Ну что ж, – сказала Мэгги, – тебе очень повезло. Она красивая?
– Конечно! – воскликнул Лауро, как будто иначе и быть не могло.
– Почему бы тебе не пригласить ее сюда, познакомиться?
– Маркизе это придется не по нраву, – рассмеялся Лауро.
Шторы мраморного зала были раздвинуты, его освещало послеобеденное октябрьское солнце. Берто спал у себя наверху. Мэри и Майкл тоже поднялись наверх, и в зал долетали отголоски их приглушенной будничной беседы. Прочие слуги разбрелись кто куда: кто-то в отдельные домики за виллой, специально предназначенные для слуг, кто-то по барам, недостатка в которых у пристани не было. Каждый день паромы привозили для забегаловок из Неаполя новых клиентов и увозили тех, кто уже выполнил программу отдыха, будь то день или пара недель на курорте. Лауро, одетый в чистую рубашку и синие джинсы, непринужденно расположился на подлокотнике одного из голубых кресел и потягивал грейпфрутовый сок. Мэгги в роскошной яркой пижаме сидела и улыбалась своим мыслям. Мэгги думала о том, почему Лауро заговорил о предстоящей женитьбе: потому ли, что он считал это вполне естественным, или потому, что ему хотелось потешить мужскую гордость и заставить ее ревновать? Она продолжала улыбаться. Или же он хотел денег и рассказал о невесте, зная, что прежде ему в них никогда не отказывали? Пока Мэгги размышляла, Лауро продолжал рассказывать о невесте, ее бутике и о том, что она не знает, что жених работает слугой.
– Я секретарь Мэри, – сообщил он.
В ответ Мэгги благожелательно пробормотала:
– Конечно, конечно.
Мэгги, ошибочно предполагая, что Лауро способен анализировать мотивы собственных поступков, задумалась, к чему он завел этот разговор.
– Надеюсь, Мэри не примет это слишком близко к сердцу, – добавил Лауро.
– Не волнуйся, – ответила Мэгги, – она тебе подыграет. Секретарь так секретарь.
– Я имел в виду, что не хотел бы расстроить ее этой свадьбой.
Мэгги чуть не спросила: «Каким же образом?» – но, быстро все обдумав, усмехнулась и ответила:
– Не волнуйся, этим ты ее не расстроишь, – и с удовольствием увидела, что Лауро смутился. «Значит, он просто хочет меня подразнить», – решила она.
– Ты знаешь о нас с Мэри? – спросил Лауро.
– Я знаю, что ты очень активный мальчик, – мягко рассмеялась Мэгги, глядя ему в глаза.
– Никогда не понимал американок, – сказал Лауро, не отводя взгляд.
– Что же в нас такого загадочного?
– Странные вы женщины.
– Послушай, Лауро, от меня ты получишь хороший свадебный подарок. От Мэри тоже. Подарок от нее и Майкла. Ты об этом хотел поговорить?
– Нет, не об этом, – разозлился Лауро и закричал: – Ты думаешь, что можешь купить все на свете?! У Мэлиндейна я был секретарем, а теперь – простой дворецкий!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
– По итальянскому закону, – объясняла Мэгги внимательно слушавшей Мэри, – прежде чем выселить кого-то, надо послать несколько предупреждений. Потом высылается грузовик за вещами – по закону в доме остается кровать, стиральная машина и бумаги. Не дождусь, когда он останется с одной кроватью и стиральной машиной! Пусть тогда делит все это со своей дурацкой мисс Фин!
– Постой, а как избавиться от него самого? – перебила Мэгги.
– Это уже сложнее, потому что не обойдешься без полиции и газетчиков. Но пока до этого не дошло, нам надо…
– Мэгги, дорогая! – воскликнул Берто. – Любимая, оставь ты его в покое! Голод его и так выгонит. Вот увидишь, однажды он съедет без нашей помощи.
– Берто, ведь ты сам советовал его выставить!
– Да, Берто, – поддакнула Мэри, – ты сам советовал.
– Подумайте сами! – в раздражении от их непонимания местной (по его мнению – универсальной) логики воскликнул Берто. – Если адвокат говорит, что без скандала не обойтись, значит, нам ничего не остается. Надо просто смириться с тем, что ему удалось тебя надуть, и выкинуть его из головы. Нельзя устраивать скандал, от него выгадают только коммунистические газетенки.
– Что за странное место – Италия! – покачала головой Мэгги.
– Сейчас везде так, – убежденно возразил Берто. – Времена меняются, ничто уже не будет прежним.
– Ненавижу Хьюберта Мэлиндейна! – закричала Мэгги. – Мне противно одно его имя! – Она долго распространялась о том, какие именно чувства вызывает у нее Хьюберт, а муж слушал, подавляя приступ ревности. Чувства, которые Мэгги демонстрировала по отношению к нему, были явно слабее, чем ненависть к Хьюберту. В своей ревности Берто дошел до подозрений, что Мэгги любит его меньше, чем ненавидит Хьюберта. Он не трудился отличить любовь от ненависти: гораздо важнее было то, что к Хьюберту его жена испытывала какие-то чувства, а к нему – нет.
– Хьюберт – отвратительный, мерзкий, презренный тип! Я его ненавижу! – закончила тираду Мэгги.
– Совершенно жалкая личность, – поддакнула Мэри.
– Мэгги, тебя услышат слуги, – некстати произнес Берто, глядя на жену так, будто перед ним открылась ужасающая картина будущих бед и несчастий. Вошел Лауро – представитель тех самых слуг – и поинтересовался, не угодно ли еще напитков? После этого Берто отменил поездку в Ле-Туке за лошадьми. Это решение было очень тщательно взвешено: маркиз долго думал, с самого начала подозревая, что откажется. Мэгги, как за скачками, следила за тем, как супруг принимает решение. На этих соревнованиях фаворит был известен заранее, и оставалось только дождаться финиша.
– Я собираюсь жениться, – сообщил Лауро.
– Неужели? На ком-то конкретно? – поинтересовалась Мэгги.
Лауро заметно рассердился.
– Это девушка из хорошей семьи. Она прошла годичный курс на кафедре психологии в пизанском университете, ей только двадцать.
– И чем она теперь занимается?
– Работает в бутике, в Риме. Ее мать тоже работает в бутике. Отец умер, я не знаю где.
– Как это понимать?
– Я ничего не знаю о ее отце. Может, его и не было. У семьи матери есть земля в Неми, два больших участка.
– Ну что ж, – сказала Мэгги, – тебе очень повезло. Она красивая?
– Конечно! – воскликнул Лауро, как будто иначе и быть не могло.
– Почему бы тебе не пригласить ее сюда, познакомиться?
– Маркизе это придется не по нраву, – рассмеялся Лауро.
Шторы мраморного зала были раздвинуты, его освещало послеобеденное октябрьское солнце. Берто спал у себя наверху. Мэри и Майкл тоже поднялись наверх, и в зал долетали отголоски их приглушенной будничной беседы. Прочие слуги разбрелись кто куда: кто-то в отдельные домики за виллой, специально предназначенные для слуг, кто-то по барам, недостатка в которых у пристани не было. Каждый день паромы привозили для забегаловок из Неаполя новых клиентов и увозили тех, кто уже выполнил программу отдыха, будь то день или пара недель на курорте. Лауро, одетый в чистую рубашку и синие джинсы, непринужденно расположился на подлокотнике одного из голубых кресел и потягивал грейпфрутовый сок. Мэгги в роскошной яркой пижаме сидела и улыбалась своим мыслям. Мэгги думала о том, почему Лауро заговорил о предстоящей женитьбе: потому ли, что он считал это вполне естественным, или потому, что ему хотелось потешить мужскую гордость и заставить ее ревновать? Она продолжала улыбаться. Или же он хотел денег и рассказал о невесте, зная, что прежде ему в них никогда не отказывали? Пока Мэгги размышляла, Лауро продолжал рассказывать о невесте, ее бутике и о том, что она не знает, что жених работает слугой.
– Я секретарь Мэри, – сообщил он.
В ответ Мэгги благожелательно пробормотала:
– Конечно, конечно.
Мэгги, ошибочно предполагая, что Лауро способен анализировать мотивы собственных поступков, задумалась, к чему он завел этот разговор.
– Надеюсь, Мэри не примет это слишком близко к сердцу, – добавил Лауро.
– Не волнуйся, – ответила Мэгги, – она тебе подыграет. Секретарь так секретарь.
– Я имел в виду, что не хотел бы расстроить ее этой свадьбой.
Мэгги чуть не спросила: «Каким же образом?» – но, быстро все обдумав, усмехнулась и ответила:
– Не волнуйся, этим ты ее не расстроишь, – и с удовольствием увидела, что Лауро смутился. «Значит, он просто хочет меня подразнить», – решила она.
– Ты знаешь о нас с Мэри? – спросил Лауро.
– Я знаю, что ты очень активный мальчик, – мягко рассмеялась Мэгги, глядя ему в глаза.
– Никогда не понимал американок, – сказал Лауро, не отводя взгляд.
– Что же в нас такого загадочного?
– Странные вы женщины.
– Послушай, Лауро, от меня ты получишь хороший свадебный подарок. От Мэри тоже. Подарок от нее и Майкла. Ты об этом хотел поговорить?
– Нет, не об этом, – разозлился Лауро и закричал: – Ты думаешь, что можешь купить все на свете?! У Мэлиндейна я был секретарем, а теперь – простой дворецкий!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53