Это было после ухода полковника Френча. Он заплатил госпоже Кларк пятьсот гиней от обещанной суммы.
– Что вам ответила госпожа Кларк?
– Она ответила, что у герцога большие денежные затруднения и она не может просить у него, что это единственный способ добыть денег на хозяйственные нужды. Она обиделась на меня, и мы некоторое время не общались.
– Где вы сейчас работаете?
– В последнее время я служил при расчетном отделе комиссариата в Лиссабоне.
– Как вы получили эту должность?
– Я купил ее у госпожи Кларк.
Раздался свист. Господин Даулер покраснел.
– Вы платили госпоже Кларк за это назначение?
– Я дал ей тысячу фунтов.
– Обращались ли вы к кому-либо еще, кроме госпожи Кларк, с просьбой найти вам место?
– Нет.
– Вы понимали, что госпожа Кларк добилась вашего назначения через герцога Йоркского?
– Конечно.
При перекрестном допросе, проведенном министром юстиции, господин Даулер сказал, что госпожа Кларк сама предложила найти ему место и что его отец сначала не хотел давать своего согласия, но позже согласился, так как его сын был полностью уверен, что сделка не приобретет огласки. Он настойчиво отрицал, что, возможно, именно его отец похлопотал за него через своих друзей: нет, он совершенно уверен, что госпожа Кларк нашла ему место через самого герцога Йоркского.
Последним вопросы задавал господин Шеридан, член парламента от Ирландии.
– Если вы выражали госпоже Кларк свое неодобрение по поводу ее сделки с полковником Френчем в 1804году, почему вы сами, в 1805году, дали ей взятку в размере тысячи фунтов за то, что она подыскала вам место?
– Потому что в тот момент у нее были денежные затруднения, потому что никто никогда не узнал бы об этом, если бы не проводимое расследование. Репутация герцога Йоркского и госпожи Кларк не пострадала бы, не будь я вынужден, к моему огромному сожалению, предстать перед парламентским судом.
– Значит, вы осуждали госпожу Кларк не из-за того, что считали ее действия нарушением общепринятых понятий о чести и нравственности, а только из-за того, что она подвергала себя риску быть разоблаченной?
– Нет. Я говорил, что сделка не принесет ей ничего, кроме волнений и беспокойства, и посоветовал попросить герцога Йоркского увеличить ей месячное пособие, вместо того чтобы ввязываться в подобные дела. Она ответила мне, что у герцога нет денег.
– Вы помните, когда вы впервые дали деньги госпоже Кларк?
– Я давал ей в долг различные суммы.
– Вы отдавали деньги под залог? – Нет.
– Вы давали ей в долг? – Да.
– Вы не получали никакой расписки?
– Нет.
– Вы виделись с госпожой Кларк после возвращения изПортугалии?
– Да.
– Когда вы с ней виделись? – В воскресенье.
– А после воскресенья?
Мы только что виделись в комнате для свидетелей.
С ней кто-нибудь был?
Одна или две молодые дамы. – Что произошло между вами, когда вы заехали к ней в воскресенье?
– Я был очень расстроен, когда узнал, в каком положении она оказалась. Она сказала, что до этого ее довел герцог Йоркский, отказавшись платить ей назначенное им ежегодное пособие.
– Вы виделись с госпожой Кларк до вашего отъезда в Португалию, в прошлом году?
– Да.
– Часто?
– Не могу точно сказать, насколько часто.
– Вы можете вспомнить, когда в последний раз давали ей деньги?
– Нет, не могу.
– Вы давали ей деньги после того, как получили место?
– Даю вам слово, я не помню. Если и давал, то, должно быть, какую-то очень незначительную сумму.
Наконец, после почти часового перекрестного допроса, Вильяму Даулеру разрешили удалиться.
Господин Хаскиссон, который в 1805 году являлся секретарем государственного казначейства, заявил, что он не помнит, при каких обстоятельствах господин Даулер получил эту должность, он считает, что даже самое тщательное исследование архивов казначейства не сможет выяснить, через кого он был назначен. Сопровождаемый свистом и выкриками, раздававшимися со стороны оппозиции, он добрался до своего места и сел.
Господин Персиваль, лидер палаты, заявил, что госпожу Кларк необходимо допросить сегодня же и что к допросу следует приступить немедленно. Ее вызвали к барьеру. После паузы председатель заявил, что получил от госпожи Кларк заявление: она была так измотана и издергана ожиданием, сообщала она, что не выдержала и уехала. Она просит прощения за свое отсутствие. Раздались возгласы: «Вызовите ее, прикажите принести ей стул!» Прошло еще некоторое время, пока наконец госпожа Кларк не встала перед барьером.
– Я настолько устала от восьмичасового ожидания, – сказала она, – что не в состоянии отвечать на вопросы.
Со стороны правительства послышались крики: «Продолжать… продолжать…»
– Для вас приготовлен стул, госпожа Кларк, – ответил ей председатель.
– Стул не поможет мне избавиться от страшной усталости, – сказала она.
Ей разрешили уйти, несмотря на протест правительства, требовавшего немедленного продолжения допроса. Оппозиция заявила, что гораздо гуманнее отложить допрос. Господин Каннинг закончил дискуссию предложением допросить господина Даулера и выяснить у него, общался ли он с госпожой Кларк после допроса. И вновь был вызван господин Даулер.
– Общались ли вы с госпожой Кларк после того, как вы покинули свидетельское место?
– Я только предложил ей выпить чего-нибудь прохладительного – она неважно себя чувствовала. Я принес ей вина и стакан воды и поставил все это рядом с ней.
– Вы рассказывали ей, о чем вас спрашивали на допросе?
– Нет.
– Как долго вы находились в комнате с госпожой Кларк?
– Пять-десять минут. К тому же вокруг нее собрались какие-то джентльмены и спрашивали ее, не нужно ли ей что-либо.
– Вас предупреждали, что вы не имеете права общаться с госпожой Кларк?
– Нет. Но я об этом догадывался.
– И действовали на основе догадок?
– Да.
Заседание закончилось, и был объявлен перерыв до четверга.
Сегодня вечером госпожа Кларк не поедет в отель «Рейд», не будет трястись в наемном экипаже до Сен-Мартин Лейн, она поедет домой на Вестбурн Плейс и ляжет спать. Еще в три часа она была преисполнена готовности выступать перед судом и давать показания, но время шло, ее не вызывали. Ей даже не удалось встретиться с Фью, аукционистом, который жил в Блумсбери, и с Биллом. Билла держали целую вечность, и когда она попросила чиновника, сидевшего в комнате для свидетелей, узнать, что происходит, он ответил:
– Они роются в грязи. С кем вы были, когда он впервые встретился с вами, и где, и в какое время.
Казалось, о Френче и о наборе рекрутов давно позабыли. Единственное, что их интересовало, – это ее прошлое, все ее тайны, а Билл, который купил у нее должность только ради нее и который так ненавидел и стыдился подобных сделок, сейчас, опять же ради нее, вынужден проходить через этот кошмар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
– Что вам ответила госпожа Кларк?
– Она ответила, что у герцога большие денежные затруднения и она не может просить у него, что это единственный способ добыть денег на хозяйственные нужды. Она обиделась на меня, и мы некоторое время не общались.
– Где вы сейчас работаете?
– В последнее время я служил при расчетном отделе комиссариата в Лиссабоне.
– Как вы получили эту должность?
– Я купил ее у госпожи Кларк.
Раздался свист. Господин Даулер покраснел.
– Вы платили госпоже Кларк за это назначение?
– Я дал ей тысячу фунтов.
– Обращались ли вы к кому-либо еще, кроме госпожи Кларк, с просьбой найти вам место?
– Нет.
– Вы понимали, что госпожа Кларк добилась вашего назначения через герцога Йоркского?
– Конечно.
При перекрестном допросе, проведенном министром юстиции, господин Даулер сказал, что госпожа Кларк сама предложила найти ему место и что его отец сначала не хотел давать своего согласия, но позже согласился, так как его сын был полностью уверен, что сделка не приобретет огласки. Он настойчиво отрицал, что, возможно, именно его отец похлопотал за него через своих друзей: нет, он совершенно уверен, что госпожа Кларк нашла ему место через самого герцога Йоркского.
Последним вопросы задавал господин Шеридан, член парламента от Ирландии.
– Если вы выражали госпоже Кларк свое неодобрение по поводу ее сделки с полковником Френчем в 1804году, почему вы сами, в 1805году, дали ей взятку в размере тысячи фунтов за то, что она подыскала вам место?
– Потому что в тот момент у нее были денежные затруднения, потому что никто никогда не узнал бы об этом, если бы не проводимое расследование. Репутация герцога Йоркского и госпожи Кларк не пострадала бы, не будь я вынужден, к моему огромному сожалению, предстать перед парламентским судом.
– Значит, вы осуждали госпожу Кларк не из-за того, что считали ее действия нарушением общепринятых понятий о чести и нравственности, а только из-за того, что она подвергала себя риску быть разоблаченной?
– Нет. Я говорил, что сделка не принесет ей ничего, кроме волнений и беспокойства, и посоветовал попросить герцога Йоркского увеличить ей месячное пособие, вместо того чтобы ввязываться в подобные дела. Она ответила мне, что у герцога нет денег.
– Вы помните, когда вы впервые дали деньги госпоже Кларк?
– Я давал ей в долг различные суммы.
– Вы отдавали деньги под залог? – Нет.
– Вы давали ей в долг? – Да.
– Вы не получали никакой расписки?
– Нет.
– Вы виделись с госпожой Кларк после возвращения изПортугалии?
– Да.
– Когда вы с ней виделись? – В воскресенье.
– А после воскресенья?
Мы только что виделись в комнате для свидетелей.
С ней кто-нибудь был?
Одна или две молодые дамы. – Что произошло между вами, когда вы заехали к ней в воскресенье?
– Я был очень расстроен, когда узнал, в каком положении она оказалась. Она сказала, что до этого ее довел герцог Йоркский, отказавшись платить ей назначенное им ежегодное пособие.
– Вы виделись с госпожой Кларк до вашего отъезда в Португалию, в прошлом году?
– Да.
– Часто?
– Не могу точно сказать, насколько часто.
– Вы можете вспомнить, когда в последний раз давали ей деньги?
– Нет, не могу.
– Вы давали ей деньги после того, как получили место?
– Даю вам слово, я не помню. Если и давал, то, должно быть, какую-то очень незначительную сумму.
Наконец, после почти часового перекрестного допроса, Вильяму Даулеру разрешили удалиться.
Господин Хаскиссон, который в 1805 году являлся секретарем государственного казначейства, заявил, что он не помнит, при каких обстоятельствах господин Даулер получил эту должность, он считает, что даже самое тщательное исследование архивов казначейства не сможет выяснить, через кого он был назначен. Сопровождаемый свистом и выкриками, раздававшимися со стороны оппозиции, он добрался до своего места и сел.
Господин Персиваль, лидер палаты, заявил, что госпожу Кларк необходимо допросить сегодня же и что к допросу следует приступить немедленно. Ее вызвали к барьеру. После паузы председатель заявил, что получил от госпожи Кларк заявление: она была так измотана и издергана ожиданием, сообщала она, что не выдержала и уехала. Она просит прощения за свое отсутствие. Раздались возгласы: «Вызовите ее, прикажите принести ей стул!» Прошло еще некоторое время, пока наконец госпожа Кларк не встала перед барьером.
– Я настолько устала от восьмичасового ожидания, – сказала она, – что не в состоянии отвечать на вопросы.
Со стороны правительства послышались крики: «Продолжать… продолжать…»
– Для вас приготовлен стул, госпожа Кларк, – ответил ей председатель.
– Стул не поможет мне избавиться от страшной усталости, – сказала она.
Ей разрешили уйти, несмотря на протест правительства, требовавшего немедленного продолжения допроса. Оппозиция заявила, что гораздо гуманнее отложить допрос. Господин Каннинг закончил дискуссию предложением допросить господина Даулера и выяснить у него, общался ли он с госпожой Кларк после допроса. И вновь был вызван господин Даулер.
– Общались ли вы с госпожой Кларк после того, как вы покинули свидетельское место?
– Я только предложил ей выпить чего-нибудь прохладительного – она неважно себя чувствовала. Я принес ей вина и стакан воды и поставил все это рядом с ней.
– Вы рассказывали ей, о чем вас спрашивали на допросе?
– Нет.
– Как долго вы находились в комнате с госпожой Кларк?
– Пять-десять минут. К тому же вокруг нее собрались какие-то джентльмены и спрашивали ее, не нужно ли ей что-либо.
– Вас предупреждали, что вы не имеете права общаться с госпожой Кларк?
– Нет. Но я об этом догадывался.
– И действовали на основе догадок?
– Да.
Заседание закончилось, и был объявлен перерыв до четверга.
Сегодня вечером госпожа Кларк не поедет в отель «Рейд», не будет трястись в наемном экипаже до Сен-Мартин Лейн, она поедет домой на Вестбурн Плейс и ляжет спать. Еще в три часа она была преисполнена готовности выступать перед судом и давать показания, но время шло, ее не вызывали. Ей даже не удалось встретиться с Фью, аукционистом, который жил в Блумсбери, и с Биллом. Билла держали целую вечность, и когда она попросила чиновника, сидевшего в комнате для свидетелей, узнать, что происходит, он ответил:
– Они роются в грязи. С кем вы были, когда он впервые встретился с вами, и где, и в какое время.
Казалось, о Френче и о наборе рекрутов давно позабыли. Единственное, что их интересовало, – это ее прошлое, все ее тайны, а Билл, который купил у нее должность только ради нее и который так ненавидел и стыдился подобных сделок, сейчас, опять же ради нее, вынужден проходить через этот кошмар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108