Она прикусила губу и глубоко вздохнула, стараясь унять дрожь. Затем обернулась, пытаясь разглядеть то, что происходит на другом конце переулка, но оттуда, где она стояла, ей ничего не было видно. Девушка затаила дыхание и прислушалась, но слышала только гулкое биение своего сердца. Вбежав в дом, она быстро захлопнула за собой дверь. Эвелина заперлась на ключ и, схватив первый попавшийся стул, заблокировала дверную ручку.
Затем девушка достала отцовский дневник из своей сумки и поставила его на полку, втиснув между других книг. На одно короткое мгновение она замерла, остановив взгляд на дневнике – раздумывая и терзаясь сомнениями. А затем решительно убрала его оттуда. Сняв с полки несколько томов, Эвелина запрятала свою святыню как можно дальше, после чего заставила дневник книгами.
В этот миг раздался громкий стук в дверь.
– Эвелина! С вами все в порядке? – услышала она обеспокоенный голос Джастина.
Эвелина выдернула стул и распахнула дверь настежь. Джастин стоял на пороге – цел и невредим. Слава Богу! Она бросилась ему на шею и крепко прижалась к нему, уткнувшись носом в мягкую шерстяную ткань его серого пальто.
– Что с Салли и Ахметом? – спросила Эвелина, глядя на маркиза с надеждой.
– Салливана слегка поколотили, но в целом он чувствует себя прекрасно. Что касается Ахмета… Никто не знает, куда он исчез.
Заглянув Джастину через плечо, она увидела, что в переулке перед домом никого нет.
– А где же Салли? – с тревогой в голосе спросила девушка.
– Он арестован.
У Эвелины ком подступил к горлу. Эти слова прозвучали для нее как смертельный приговор.
Крепко обнимая девушку, Джастин вошел вместе с ней в дом и закрыл за собой дверь. Пока он вел ее в гостиную, она в это время думала о том, чем грозит ей арест Салли. Джастин посадил Эвелину на кушетку и опустился перед ней на корточки.
– Эвелина! Я. хочу, чтобы вы были со мной откровенны. – Он сжал ее руки в своих ладонях и посмотрел ей в глаза. – Вам известно, почему власти разыскивают вашего друга Салливана?
Она покачала головой.
– В чем его обвиняют?
– В государственной измене.
В глазах у Эвелины все помутилось. О Господи, нет! Она закрыла глаза.
– Эвелина, вы должны сказать мне: вам известно что-нибудь о заговоре против короны?
По крайней мере, Салли не убили на улице, как ее отца. А значит, будет суд. Пусть даже он будет несправедливый, но у нее появится возможность спасти его!
Джастин слегка встряхнул ее за плечи.
– Послушайте меня, Эвелина. Салливан говорил вам что-нибудь о Наполеоне или о банковских делах? Или, может быть, о денежной системе? Он говорил вам вообще что-нибудь?
Эвелина открыла глаза и часто заморгала, непонимающе глядя на Джастина.
– Почему вы спрашиваете меня обо всем этом? – От страшных предчувствий у нее засосало под ложечкой. – Вы ведь не содействовали властям в его поимке, правда?
– Прошу вас, просто расскажите мне все, что вам известно, – мягко, но настойчиво требовал Баркли. – У нас мало времени. Пока не поздно, мы должны помешать заговору.
Мы!
У Эвелины все поплыло перед, глазами. Внезапно мир вокруг заволокло белой пеленой. Джастин сидел сейчас рядом с ней и в то же время Эвелине казалось, что он говорит с ней откуда-то издалека, из какого-то длинного темного туннеля. Затем в ушах у нее зашумело, и она перестала слышать его голос. Девушка внезапно почувствовала сильную тошноту. Она отвернулась от него, и ее вырвало прямо на затертый восточный ковер.
Слезы брызнули у нее из глаз. От дикой боли разламывалась голова.
Кто-то коснулся ее лба, а потом вложил носовой платок в ее потную ладонь. Дрожащей рукой Эвелина поднесла платок к лицу и вытерла рот. Кто-то дал ей в руки стакан, и она прижала его к груди. Потом сделала небольшой глоток и прополоскала рот, а затем, нагнувшись над решеткой, выплюнула содержимое в камин. Затем вздохнула и снова глотнула жидкости, обжигающей все внутри. Это хорошо, что ей больно. От боли в голове постепенно прояснилось.
Эвелина нечаянно уронила стакан и смотрела, как он медленно катится по толстому ковру. Это был тот самый ковер, на котором она совсем недавно целовалась, с презреннейшим из всех людей.
Эвелина поднялась. У нее дрожали колени и подкашивались ноги. Но она гордо выпрямилась и подняла голову. «Держись как королева, – учил ее отец. – Тем более когда ты чувствуешь себя особенно уязвимой. Это действует как невидимый щит».
Когда она повернулась, направляясь к двери, Джастин остановил ее:
– Куда вы идете?
Девушка с ужасом и отвращением посмотрела на его руку в серой перчатке и, сжав кулаки, с силой ударила его по лицу.
Из носа у него закапала кровь, и он отпустил Эвелину, чтобы ощупать лицо.
– Что?..
Она сама не узнала свой голос, когда с глубочайшим презрением проговорила:
– Не смейте прикасаться ко мне!
Сказав это, Эвелина подхватила юбки и выскочила за дверь, промчавшись мимо опешивших лакеев. Она побежала прямиком к «Белфонт-Хаусу». В голове у нее вертелась только одна мысль:
– Что с Фаизой?
Ахмет исчез, Салли арестован. Господи, помоги ей спасти хотя бы верную служанку! Уличные торговцы смотрели на нее с любопытством, но Эвелина никого и ничего не видела вокруг. Она бежала со всех ног по широкой улице. От быстрого бега у нее пересохло во рту и саднило грудь. Но Эвелина не обращала на это внимания. Главное, она не должна потерять единственного друга, которому, может быть, еще в состоянии помочь!
Тяжело дыша, Эвелина забарабанила в массивные дубовые двери «Белфонт-Хауса».
Ей открыл удивленный дворецкий.
– Мисс Амхерст! Что-то случилось?
Девушка пулей пролетела мимо него и направилась к холлу. Перепрыгивая через две ступеньки, она взбежала по лестнице на второй этаж и стремительно ворвалась в комнаты, которые занимали они со служанкой.
Прерывающимся голосом Эвелина выкрикнула:
– Гельмек, Фаиза! – Она никак не могла отдышаться. Ее лицо раскраснелось от бега, глаза лихорадочно горели. Эвелине было так жарко, что казалось, поднеси к ней спичку – и она тотчас же вспыхнет, как вязанка хвороста.
Фаиза остановилась как вкопанная в дверях своей комнаты и широко открытыми от ужаса глазами смотрела на хозяйку. Эвелина схватила ее за руку и потащила за собой. Фаиза сразу все поняла и беспрекословно подчинилась. Они вместе побежали по длинному коридору, а потом помчались сломя голову вниз по ступенькам.
У основания лестницы стояла леди Фонтейн.
– Боже милостивый! Что с вами случилось, дитя мое?
Эвелина сейчас в последнюю очередь думала о том, как она выглядит. А вид у нее в этот момент, должно быть, был ужасный. Но ее это нисколько не заботило; остался еще один лестничный пролет, а затем – выход. И вот оно – спасение! В это время в холл из гостиной вышла леди Баркли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83