Салли опять ощущал дикую, нестерпимую боль. Каждый новый вздох приносил невыносимые страдания. Хотелось как можно скорее снова впасть в забытье.
Он приоткрыл свинцовые веки и увидел над своей головой фонарь, который держала чья-то здоровенная рука в черной перчатке.
– В этом состоянии его нельзя перевозить. И к тому же два надежных укрытия, как назло, засвечены. – Салливан услышал глухой звук удара. – Ты как слон в посудной лавке, Хелдерби.
Хелдерби! Салли внутренне ликовал. Теперь он знает имя своего мучителя! Ему пока рано отдавать концы: у него есть еще дела на этом свете. Он должен расквитаться с врагами и заставить их платить по счетам. Салливан почти ощущал привкус мести на своих запекшихся губах.
– Он потребуется нам живым, если девчонка Амхерста не станет с нами сотрудничать!
Эвелина! Салливан пытался понять, кому принадлежит этот голос, но ему становилось все труднее оставаться в сознании.
– Я вызову доктора. Не трогай его, слышишь? Тебе еще придется ответить за то, что чуть не загубил все дело своей глупостью.
Погружаясь в благословенное забытье, Салли успел с благодарностью подумать о своем старшем товарище, который не оставил его даже сейчас.
Глава 26
Джастин проснулся в холодном поту. Когда он вспомнил ужасный кошмар, который ему приснился, неприятный холодок пробежал у него по спине. Все еще находясь под впечатлением страшного сновидения, маркиз тяжело дышал.
Знакомая боль в груди и виске вернула его к реальности. Уставясь неподвижным взглядом в потолок своей спальни, он ждал, когда сердце перестанет учащенно биться.
Баркли осторожно сел, разжал стиснутые кулаки и судорожно вздохнул. Ему снилось, что Эвелина – изменница родины, прибывшая в страну с тайной целью ее уничтожить. Полковник обвинял его в убийстве Эвелины, которое Джастин совершил, чтобы спасти жизни миллионов англичан. Он целился ей прямо в сердце, потому что к этому его призывало чувство долга. Стоя под дулом пистолета, Эвелина смотрела на него дерзко, с вызовом, выражая взглядом свое презрение к маркизу из-за его предательства. Джастин проснулся в тот самый момент, когда, собираясь выстрелить в Эвелину, он начал во сне медленно нажимать на курок.
Ощущая неприятную горечь во рту, Баркли сделал глоток холодного чая, чашка с которым стояла на тумбочке возле кровати.
Джастин наклонился и выдвинул ящик тумбочки, чтобы еще раз взглянуть на любимый почерк на листке бумаги, который он захватил с собой из хижины. Он всегда держал этот листок возле себя. Вдруг что-то металлическое звякнуло и покатилось, а потом остановилось, ударившись о стенку ящика. Это было кольцо – блестящее, золотое, на котором были выгравированы две руки, соединенные вместе.
– Что за черт?
Любовный амулет его бабушки! Знак любви, так печально и трагично завершившейся. Это кольцо напомнило ему о том, какое зло он причинил Эвелине. Оно также напомнило Баркли о неисполненном перед нею долге.
«Что бы ни ожидало нас впереди, – когда-то сказал ей он, – я хочу, чтобы вы думали обо мне хорошо».
Разве может она думать о нем хорошо, когда он так мало сделал, чтобы помочь ей? Его информаторы не добыли ему никаких сведений. Ему не удалось аннулировать предписание на арест. И он до сих пор не имел представления, где держат Салливана. Судья, который выписал ордер на арест Эвелины, по случайному стечению обстоятельств заболел, и оказалось, что больше ни один человек не в состоянии решить этот вопрос. Джастину не помог даже его титул.
В конце концов, совсем отчаявшись, он, как утопающий за соломинку, уцепился за надежду, что Уитон окажется честным человеком. Он попытался убедить своего шефа, что Эвелина не замешана ни в каких грязных делах. Решимость полковника арестовать Эвелину это не поколебало, зато не могло не вызвать его подозрения относительно Баркли. Если до этого у Джастина имелись сомнения, теперь он знал точно, что Уитон ни за что не доверит ему никаких сведений, имеющих отношение к заговору, к Салливану или к Эвелине. Все его планы пошли прахом. Баркли оказался в полной изоляции. Ему предстояло добиваться справедливости в одиночку.
Страх сковал сердце Джастина. Он не имеет права потерпеть поражение! Он закрыл глаза и вспомнил нежную кожу Эвелины, едва уловимый запах лаванды, ее мелодичный смех, вспомнил, какой любовью светились ее глаза, когда она говорила о своем отце и о Салливане. Разве может Джастин подвести самую замечательную женщину на свете?
Баркли положил кольцо в карман, считая его своим талисманом. Кольцо будет напоминать ему о стоящей перед ним задаче и о женщине, которая целиком завладела его мыслями.
– Ах, извините меня великодушно, милорд. – В комнату вошел Силвестр. – Вас внизу дожидаются два человека: господа Клонц и Монтаг.
– Кто?
– Это господа из полиции, которых наняла ваша матушка, чтобы… ах… они содействовали вашему возвращению.
– В самом деле? – В голову Баркли пришла одна мысль. Может быть, не все еще потеряно и он еще отыграется.
Щеки Силвестра покраснели.
– Хотя это не мое дело, милорд, я возьму на себя смелость заметить: похоже, им еще не заплатили за их обязанности.
Ну что же, Джастин знал, как дать им заработать.
– Помоги мне одеться, Силвестр. У нас очень много дел.
* * *
Эвелина взяла золотое кольцо и повернула его на свет, не переставая удивляться, как много может значить одна крошечная вещица. Но что именно она значила, девушка не знала. Может, это предвестник нового предательства? Означало ли это, что Джастин хотел, чтобы она думала о нем хорошо? После того как он разбил ее сердце, поступив с ней так жестоко?
– Я говорю тебе, что это ловушка. – Анхель озвучил ее страхи и опасения. Он мерил шагами маленькую комнату, и половицы скрипели под его ногами в изящных туфлях.
– Как он узнал, где мы?
– Эта гостиница многими используется как место для встреч. Думаю, оставив здесь для вас сообщение, он действовал наугад.
– Джастин говорил, что раньше за вами постоянно следили. Может быть, они заметили, что вы частенько здесь бываете?
– Не важно, я сюда больше не вернусь. – Анхель нахмурился. – И не волнуйтесь, когда я шел в гостиницу, я был очень осторожен.
Кольцо поблескивало при свете свечи, освещавшей дешевую полупустую комнату. Нервное напряжение утомило Эвелину. Она устала гадать на кофейной гуще и запуталась в хитросплетении своих эмоций. Ей хотелось выяснить, на чьей же стороне Джастин на самом деле. У нее имелись большие сомнения в преданности Джастина и в его чести. Вместе с тем она также не желала верить в его предательство. Надежда никак не хотела ее покидать, и за это она начинала ненавидеть себя. Она сойдет с ума, если не определится раз и навсегда, друг он ей или враг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Он приоткрыл свинцовые веки и увидел над своей головой фонарь, который держала чья-то здоровенная рука в черной перчатке.
– В этом состоянии его нельзя перевозить. И к тому же два надежных укрытия, как назло, засвечены. – Салливан услышал глухой звук удара. – Ты как слон в посудной лавке, Хелдерби.
Хелдерби! Салли внутренне ликовал. Теперь он знает имя своего мучителя! Ему пока рано отдавать концы: у него есть еще дела на этом свете. Он должен расквитаться с врагами и заставить их платить по счетам. Салливан почти ощущал привкус мести на своих запекшихся губах.
– Он потребуется нам живым, если девчонка Амхерста не станет с нами сотрудничать!
Эвелина! Салливан пытался понять, кому принадлежит этот голос, но ему становилось все труднее оставаться в сознании.
– Я вызову доктора. Не трогай его, слышишь? Тебе еще придется ответить за то, что чуть не загубил все дело своей глупостью.
Погружаясь в благословенное забытье, Салли успел с благодарностью подумать о своем старшем товарище, который не оставил его даже сейчас.
Глава 26
Джастин проснулся в холодном поту. Когда он вспомнил ужасный кошмар, который ему приснился, неприятный холодок пробежал у него по спине. Все еще находясь под впечатлением страшного сновидения, маркиз тяжело дышал.
Знакомая боль в груди и виске вернула его к реальности. Уставясь неподвижным взглядом в потолок своей спальни, он ждал, когда сердце перестанет учащенно биться.
Баркли осторожно сел, разжал стиснутые кулаки и судорожно вздохнул. Ему снилось, что Эвелина – изменница родины, прибывшая в страну с тайной целью ее уничтожить. Полковник обвинял его в убийстве Эвелины, которое Джастин совершил, чтобы спасти жизни миллионов англичан. Он целился ей прямо в сердце, потому что к этому его призывало чувство долга. Стоя под дулом пистолета, Эвелина смотрела на него дерзко, с вызовом, выражая взглядом свое презрение к маркизу из-за его предательства. Джастин проснулся в тот самый момент, когда, собираясь выстрелить в Эвелину, он начал во сне медленно нажимать на курок.
Ощущая неприятную горечь во рту, Баркли сделал глоток холодного чая, чашка с которым стояла на тумбочке возле кровати.
Джастин наклонился и выдвинул ящик тумбочки, чтобы еще раз взглянуть на любимый почерк на листке бумаги, который он захватил с собой из хижины. Он всегда держал этот листок возле себя. Вдруг что-то металлическое звякнуло и покатилось, а потом остановилось, ударившись о стенку ящика. Это было кольцо – блестящее, золотое, на котором были выгравированы две руки, соединенные вместе.
– Что за черт?
Любовный амулет его бабушки! Знак любви, так печально и трагично завершившейся. Это кольцо напомнило ему о том, какое зло он причинил Эвелине. Оно также напомнило Баркли о неисполненном перед нею долге.
«Что бы ни ожидало нас впереди, – когда-то сказал ей он, – я хочу, чтобы вы думали обо мне хорошо».
Разве может она думать о нем хорошо, когда он так мало сделал, чтобы помочь ей? Его информаторы не добыли ему никаких сведений. Ему не удалось аннулировать предписание на арест. И он до сих пор не имел представления, где держат Салливана. Судья, который выписал ордер на арест Эвелины, по случайному стечению обстоятельств заболел, и оказалось, что больше ни один человек не в состоянии решить этот вопрос. Джастину не помог даже его титул.
В конце концов, совсем отчаявшись, он, как утопающий за соломинку, уцепился за надежду, что Уитон окажется честным человеком. Он попытался убедить своего шефа, что Эвелина не замешана ни в каких грязных делах. Решимость полковника арестовать Эвелину это не поколебало, зато не могло не вызвать его подозрения относительно Баркли. Если до этого у Джастина имелись сомнения, теперь он знал точно, что Уитон ни за что не доверит ему никаких сведений, имеющих отношение к заговору, к Салливану или к Эвелине. Все его планы пошли прахом. Баркли оказался в полной изоляции. Ему предстояло добиваться справедливости в одиночку.
Страх сковал сердце Джастина. Он не имеет права потерпеть поражение! Он закрыл глаза и вспомнил нежную кожу Эвелины, едва уловимый запах лаванды, ее мелодичный смех, вспомнил, какой любовью светились ее глаза, когда она говорила о своем отце и о Салливане. Разве может Джастин подвести самую замечательную женщину на свете?
Баркли положил кольцо в карман, считая его своим талисманом. Кольцо будет напоминать ему о стоящей перед ним задаче и о женщине, которая целиком завладела его мыслями.
– Ах, извините меня великодушно, милорд. – В комнату вошел Силвестр. – Вас внизу дожидаются два человека: господа Клонц и Монтаг.
– Кто?
– Это господа из полиции, которых наняла ваша матушка, чтобы… ах… они содействовали вашему возвращению.
– В самом деле? – В голову Баркли пришла одна мысль. Может быть, не все еще потеряно и он еще отыграется.
Щеки Силвестра покраснели.
– Хотя это не мое дело, милорд, я возьму на себя смелость заметить: похоже, им еще не заплатили за их обязанности.
Ну что же, Джастин знал, как дать им заработать.
– Помоги мне одеться, Силвестр. У нас очень много дел.
* * *
Эвелина взяла золотое кольцо и повернула его на свет, не переставая удивляться, как много может значить одна крошечная вещица. Но что именно она значила, девушка не знала. Может, это предвестник нового предательства? Означало ли это, что Джастин хотел, чтобы она думала о нем хорошо? После того как он разбил ее сердце, поступив с ней так жестоко?
– Я говорю тебе, что это ловушка. – Анхель озвучил ее страхи и опасения. Он мерил шагами маленькую комнату, и половицы скрипели под его ногами в изящных туфлях.
– Как он узнал, где мы?
– Эта гостиница многими используется как место для встреч. Думаю, оставив здесь для вас сообщение, он действовал наугад.
– Джастин говорил, что раньше за вами постоянно следили. Может быть, они заметили, что вы частенько здесь бываете?
– Не важно, я сюда больше не вернусь. – Анхель нахмурился. – И не волнуйтесь, когда я шел в гостиницу, я был очень осторожен.
Кольцо поблескивало при свете свечи, освещавшей дешевую полупустую комнату. Нервное напряжение утомило Эвелину. Она устала гадать на кофейной гуще и запуталась в хитросплетении своих эмоций. Ей хотелось выяснить, на чьей же стороне Джастин на самом деле. У нее имелись большие сомнения в преданности Джастина и в его чести. Вместе с тем она также не желала верить в его предательство. Надежда никак не хотела ее покидать, и за это она начинала ненавидеть себя. Она сойдет с ума, если не определится раз и навсегда, друг он ей или враг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83