Напротив, все как один будут ждать, что вы родите ребенка. А потом еще одного. Чтобы не обмануть их ожиданий, тебе придется стать безупречной хозяйкой, безупречной матерью, безупречной женой. И ты в два счета превратишься в одну из тех матрон, которых пруд пруди в каждом графстве! Тебе просто не удастся этого избежать. О какой же независимости может идти речь?
– В угоду своим предубеждениям ты требуешь от меня слишком многого! – сказала Катра. Ее пальцы у него в руках оставались расслабленными и совершенно неподвижными, тогда как сердце готово было выпрыгнуть из груди от волнения. – Единственный вывод, к которому я могу после этого прийти, – что твоя мать крайне несчастная женщина.
– А вот и нет! – нервно рассмеялся Райан. – Она искренне любит моего отца! И она настоящая хозяйка в нашем доме!
– Стало быть, это исключительно твоя выдумка – отказ от брака?
– Моя, как ты изволила выразиться, «выдумка» состоит в том, чтобы не поступать в угоду другим против собственных убеждений, – сухо возразил он. – То есть именно так, как собираешься сделать ты. Поверь, никому от этого лучше не станет!
– Очень мило, – выпалила Катра, вырвав у него свои руки. – Вот я и. не стану поступать в угоду тебе против собственных убеждений! Потому что у меня есть серьезные причины желать брака с Феррисом. И дело вовсе не в том, что мне не терпится стать безупречной хозяйкой и так далее. Я имею определенные обязательства перед близкими мне людьми. И отношусь к ним со всей ответственностью – хотя вряд ли ты в состоянии представить, что это такое!
– Ты ответственна исключительно за себя, – отчеканил Райан, скрестив руки на груди. – Но если тебе нравится, когда за тебя решают другие, – что ж, это твое право!
– Я в ответе за своего брата! – запальчиво воскликнула Катра, пригвоздив его к месту разъяренным взглядом. Но вспышка ярости быстро миновала, она потупилась и отошла к кромке воды, медленно переводя дух. – Ты же сам его видел. Ему не повезло с самого рождения. Что-то пошло не так, и мама скончалась еще до того, как его извлекли на свет. Говорят, он весь посинел от удушья – но все же остался жив. – Она с трудом проглотила тугой комок в горле и снова повернулась к Райану лицом. – Но это не прошло бесследно, и Джимми отстал в развитии. Он останется ребенком до самой смерти. И теперь по праву наследования, установленному еще нашим дедом, имение достанется мне лишь в том случае, если я выйду замуж. Если же отец умрет, а я останусь девицей – все переходит к ближайшему родственнику мужского пола – то есть к моему кузену. К несчастью, ему и в голову не придет подумать о том, что он отвечает и за меня, и за Джимми. Его вообще интересует исключительно его собственная персона. Вот и выходит, что если мы с Джимми лишимся Брайтвуда, нашей участи не позавидуешь.
– И вот почему тебе необходимо выйти замуж, – пробормотал Райан.
– Совершенно верно. – Она глубоко вздохнула, стараясь побороть волнение, но так и не смогла скрыть отчаянную надежду, светившуюся в ее взоре, обращенном на Райана.
– Но тебе вовсе не обязательно выходить за Ферриса! Ты можешь выйти за человека, которого полюбишь!
– Наверное, ты прав, – задумчиво промолвила Катра, снова отвернувшись к реке. – Но я уже дала слово Феррису. И если не будет… – Она замялась, подбирая слова с величайшей осторожностью. – Если не будет по-настоящему серьезной причины, я уже не смогу разорвать помолвку.
– По-твоему, Феррис подаст на тебя в суд?
– Откуда я знаю? – Она подумала, что вряд ли Феррис станет с ней судиться, – но разве в этом дело? И Катра продолжала, стараясь не растерять с таким трудом обретенную решимость: – В любом случае нам следует забыть о том, что было. Ты должен пообещать мне, что так и поступишь. Ведь после свадьбы мы наверняка будем постоянно встречаться в обществе. И я не хочу, чтобы воспоминания одолевали меня каждый раз, когда я увижу тебя на балу. Не говоря уже о том, что Феррис может о чем-то догадаться. Этого нельзя допустить. Ни в коем случае!
Он громко, прерывисто вздохнул и отошел в сторону. Катра исподтишка наблюдала за тем, как Райан повернулся к ней спиной и застыл, опираясь ногой на поваленный ствол. В задумчивости он снова и снова теребил свои темные густые волосы.
И тогда Катра решилась. Она подобрала юбки и направилась прочь.
Райан услышал шелест накрахмаленного шелка и резко обернулся. Увидев его лицо, Катра застыла на месте. Аккуратная прическа растрепалась, и знакомый локон снова упал на его высокий лоб. Но главное заключалось в его глазах. Они горели такой мукой, такой растерянностью и желанием что-то ей высказать, что Катре стало страшно. Разве можно было забывать, что, встречаясь с Райаном, она играет с огнем?..
– Тут ничего не поделаешь, Райан, – промолвила она, все еще надеясь вопреки здравому смыслу, что он вернет ее, подарит ей надежду и любовь, предложит выйти за него замуж… – Ради соблюдения приличий… ради Ферриса… нам придется похоронить все, что с нами было. Пожалуйста, обещай мне, что будешь вести себя как ни в чем не бывало, когда мы встретимся вновь. А теперь мне лучше уйти. Я и так задержалась здесь дольше, чем следовало.
Райан загадочно посмотрел на нее, шагнул вперед и взял за руку.
– Хорошо. Я буду скрывать свои чувства, – в его голосе слышались и горечь, и ирония, – «ради соблюдения приличий». Но это тебе не поможет, потому что каждый раз, глядя на меня! ты будешь знать, что я ничего не забыл. И не забуду никогда. – Райан наклонился и осторожно поцеловал ее в губы. Катра зажмурилась и сделала над собой огромное усилие, но осталась неподвижной. Не смея взглянуть на него, она резко повернулась и пошла по тропинке к лошадям.
На следующее утро Катру разбудил робкий стук в дверь. Она не сразу пришла в себя и долго соображала, правда ли кто-то стучал или ей приснилось. Наконец девушка решилась вылезти из-под одеяла и спустить босые ноги на ледяной пол. Комната купалась в лучах неяркого осеннего солнца, а из поварни через открытое окно доносился привычный утренний шум: там готовили завтрак. Гремели кастрюли, хлопала входная дверь и скрипел ручной насос у колодца.
Катра подошла к двери и немного приоткрыла ее. В щелку был виден Сет, один из мальчишек, работавших на конюшне. Он хотел было отдать Катре какую-то записку, но услышал шум в коридоре и испуганно оглянулся. Другая его рука все еще оставалась поднятой: видимо, он собирался постучать вновь.
– Что тебе, Сет? – прошептала Катра. Мальчишка так и подпрыгнул, услышав ее шепот, и выставил вперед руку с запиской.
– Вот, это вам. Мне велели передать. – И он нетерпеливо добавил: – Нельзя мне долго быть в доме!
– Я знаю, Сет! Ничего страшного. – Она забрала у мальчика записку и сказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
– В угоду своим предубеждениям ты требуешь от меня слишком многого! – сказала Катра. Ее пальцы у него в руках оставались расслабленными и совершенно неподвижными, тогда как сердце готово было выпрыгнуть из груди от волнения. – Единственный вывод, к которому я могу после этого прийти, – что твоя мать крайне несчастная женщина.
– А вот и нет! – нервно рассмеялся Райан. – Она искренне любит моего отца! И она настоящая хозяйка в нашем доме!
– Стало быть, это исключительно твоя выдумка – отказ от брака?
– Моя, как ты изволила выразиться, «выдумка» состоит в том, чтобы не поступать в угоду другим против собственных убеждений, – сухо возразил он. – То есть именно так, как собираешься сделать ты. Поверь, никому от этого лучше не станет!
– Очень мило, – выпалила Катра, вырвав у него свои руки. – Вот я и. не стану поступать в угоду тебе против собственных убеждений! Потому что у меня есть серьезные причины желать брака с Феррисом. И дело вовсе не в том, что мне не терпится стать безупречной хозяйкой и так далее. Я имею определенные обязательства перед близкими мне людьми. И отношусь к ним со всей ответственностью – хотя вряд ли ты в состоянии представить, что это такое!
– Ты ответственна исключительно за себя, – отчеканил Райан, скрестив руки на груди. – Но если тебе нравится, когда за тебя решают другие, – что ж, это твое право!
– Я в ответе за своего брата! – запальчиво воскликнула Катра, пригвоздив его к месту разъяренным взглядом. Но вспышка ярости быстро миновала, она потупилась и отошла к кромке воды, медленно переводя дух. – Ты же сам его видел. Ему не повезло с самого рождения. Что-то пошло не так, и мама скончалась еще до того, как его извлекли на свет. Говорят, он весь посинел от удушья – но все же остался жив. – Она с трудом проглотила тугой комок в горле и снова повернулась к Райану лицом. – Но это не прошло бесследно, и Джимми отстал в развитии. Он останется ребенком до самой смерти. И теперь по праву наследования, установленному еще нашим дедом, имение достанется мне лишь в том случае, если я выйду замуж. Если же отец умрет, а я останусь девицей – все переходит к ближайшему родственнику мужского пола – то есть к моему кузену. К несчастью, ему и в голову не придет подумать о том, что он отвечает и за меня, и за Джимми. Его вообще интересует исключительно его собственная персона. Вот и выходит, что если мы с Джимми лишимся Брайтвуда, нашей участи не позавидуешь.
– И вот почему тебе необходимо выйти замуж, – пробормотал Райан.
– Совершенно верно. – Она глубоко вздохнула, стараясь побороть волнение, но так и не смогла скрыть отчаянную надежду, светившуюся в ее взоре, обращенном на Райана.
– Но тебе вовсе не обязательно выходить за Ферриса! Ты можешь выйти за человека, которого полюбишь!
– Наверное, ты прав, – задумчиво промолвила Катра, снова отвернувшись к реке. – Но я уже дала слово Феррису. И если не будет… – Она замялась, подбирая слова с величайшей осторожностью. – Если не будет по-настоящему серьезной причины, я уже не смогу разорвать помолвку.
– По-твоему, Феррис подаст на тебя в суд?
– Откуда я знаю? – Она подумала, что вряд ли Феррис станет с ней судиться, – но разве в этом дело? И Катра продолжала, стараясь не растерять с таким трудом обретенную решимость: – В любом случае нам следует забыть о том, что было. Ты должен пообещать мне, что так и поступишь. Ведь после свадьбы мы наверняка будем постоянно встречаться в обществе. И я не хочу, чтобы воспоминания одолевали меня каждый раз, когда я увижу тебя на балу. Не говоря уже о том, что Феррис может о чем-то догадаться. Этого нельзя допустить. Ни в коем случае!
Он громко, прерывисто вздохнул и отошел в сторону. Катра исподтишка наблюдала за тем, как Райан повернулся к ней спиной и застыл, опираясь ногой на поваленный ствол. В задумчивости он снова и снова теребил свои темные густые волосы.
И тогда Катра решилась. Она подобрала юбки и направилась прочь.
Райан услышал шелест накрахмаленного шелка и резко обернулся. Увидев его лицо, Катра застыла на месте. Аккуратная прическа растрепалась, и знакомый локон снова упал на его высокий лоб. Но главное заключалось в его глазах. Они горели такой мукой, такой растерянностью и желанием что-то ей высказать, что Катре стало страшно. Разве можно было забывать, что, встречаясь с Райаном, она играет с огнем?..
– Тут ничего не поделаешь, Райан, – промолвила она, все еще надеясь вопреки здравому смыслу, что он вернет ее, подарит ей надежду и любовь, предложит выйти за него замуж… – Ради соблюдения приличий… ради Ферриса… нам придется похоронить все, что с нами было. Пожалуйста, обещай мне, что будешь вести себя как ни в чем не бывало, когда мы встретимся вновь. А теперь мне лучше уйти. Я и так задержалась здесь дольше, чем следовало.
Райан загадочно посмотрел на нее, шагнул вперед и взял за руку.
– Хорошо. Я буду скрывать свои чувства, – в его голосе слышались и горечь, и ирония, – «ради соблюдения приличий». Но это тебе не поможет, потому что каждый раз, глядя на меня! ты будешь знать, что я ничего не забыл. И не забуду никогда. – Райан наклонился и осторожно поцеловал ее в губы. Катра зажмурилась и сделала над собой огромное усилие, но осталась неподвижной. Не смея взглянуть на него, она резко повернулась и пошла по тропинке к лошадям.
На следующее утро Катру разбудил робкий стук в дверь. Она не сразу пришла в себя и долго соображала, правда ли кто-то стучал или ей приснилось. Наконец девушка решилась вылезти из-под одеяла и спустить босые ноги на ледяной пол. Комната купалась в лучах неяркого осеннего солнца, а из поварни через открытое окно доносился привычный утренний шум: там готовили завтрак. Гремели кастрюли, хлопала входная дверь и скрипел ручной насос у колодца.
Катра подошла к двери и немного приоткрыла ее. В щелку был виден Сет, один из мальчишек, работавших на конюшне. Он хотел было отдать Катре какую-то записку, но услышал шум в коридоре и испуганно оглянулся. Другая его рука все еще оставалась поднятой: видимо, он собирался постучать вновь.
– Что тебе, Сет? – прошептала Катра. Мальчишка так и подпрыгнул, услышав ее шепот, и выставил вперед руку с запиской.
– Вот, это вам. Мне велели передать. – И он нетерпеливо добавил: – Нельзя мне долго быть в доме!
– Я знаю, Сет! Ничего страшного. – Она забрала у мальчика записку и сказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92