– Нет, не знаю. Он просто больше не приходит, и все. Исчез. Как сквозь землю провалился. – Эдик заговорщицки подмигивает и трясет шейкером, взбалтывая коктейль.
– Угу. Ясно. Спасибо.
– Заказывать ничего не будете?
– Не буду. – Поворачиваюсь и иду к гардеробу.
Мне это совсем не нравится. Прежде всего, я недовольна своим поведением. Детский сад. Какого черта я поперлась куда-то? Какое мое дело до Пашкиной жизни? Я очень, очень рассержена. А самое худшее то, что мне совсем не хочется брать себя в руки и успокаиваться. Последнее время наблюдается дефицит негативных эмоций, и мне жизненно необходимо порасстраиваться.
Вечером названиваю Терезе домой. Около одиннадцати ночи мое упорство вознаграждается.
– Алле? – на другом конце хрипловатый голос.
– Здрасти, а можно услышать Пашу?
– Не, его нет.
– А когда он будет?
– Да хрен его знает. Он передо мной не отчитывается.
– Извините, пожалуйста, а как вас зовут?
– Извиняю, пожалуйста. Роман.
– Роман, я однокурсница вашего соседа, давно его не слышала.
– Я-то при чем? Я сегодня приехал из отпуска и понятия не имею, где ваш Паша. Он давеча какой-то крезанутый был.
Напрягаюсь:
– В каком смысле?
– В смысле странный.
– Это как?
– Слушайте, а че за байда? Кто вы такая?
– Меня Лида зовут и я…
– …подруга моего соседа, ага. Я уже слышал.
– Ром, сори, понимаю, нагло и глупо с моей стороны звонить среди ночи, выспрашивать что-то. Я волнуюсь за Пашку.
– Да че за него волноваться?
– Вдруг с ним что-нибудь случилось?
– Да ниче с ним не случилось. Он перед моим отъездом говорил, что у него проблемы какие-то. Что ли наехал на него кто-то по-крупному. Я ему предложил помощь. А он заявил, что сам уже почти все разрулил, так что грузиться поводов нет.
– Значит, у него были проблемы?
– У кого их нет?
– Рома! Пашку уже давно никто не видел! Он исчез!
– Да че за бред! Все, трубку кладу.
– Рома, не считайте меня истеричкой! Если он пропал, надо звонить в милицию! Я сейчас к вам приеду! Вычислю адрес по телефону и приеду! С ментами! Вы его убили, и труп в ванной прячете!
– Вы че, спятили? – в голосе мужчины явное раздражение. – Слушайте, да у меня вот перед носом валяется его раскрытый ежедневник. Так, вот. Читаю. Черным по белому написано – 19 декабря, 20.00, стрелка с каким-то Хасаном. И адрес.
– 19 декабря – завтра!
– Значит, завтра твой любовник обязательно появится на встрече, – собеседник переходит на «ты». Кажется, едва сдерживаясь, чтоб не послать меня куда подальше.
– Ром, почему ты уверен, что он там появится?
– Бля, с ума сойти. Знаешь, я бы тоже испарился, если бы ты оказалась моей близкой знакомой!
– Ром, так почему ты уверен?
– Да потому, что коль записал в ежедневнике и еще красным карандашом обвел, значит, важное мероприятие. Так что вылавливай его там завтра и долби ему мозг, а меня оставь в покое!
– Сообщи мне адрес! Я же не умею читать мысли! – повышаю голос.
– Н…ское шоссе, дом 15, корпус 2!
– 19-го?
– 19-го! – рявкает Роман.
– Во сколько ты сказал? В восемь?
– Да! В восемь! Неврастеничка!
– Спасибо, Ромочка.
В ухо пикают телефонные гудки. Удовлетворенно улыбаюсь. Как я ловко все провернула! Ай да молодец. Психологическая атака – очень полезный навык. Слава дятлам. Достаю карту Москвы. Отлично, несколько остановок на метро от офиса. Завтра после трудового дня заеду, значит, погляжу.
С утра в офисе грузят. Через два дня выставка, а еще куча недоработок. Не все компании выслали список участников, которым надо бейджи делать. Не забыть завтра послать машину в типографию забрать рекламные проспекты и каталоги. И еще сообщить точное время фуршета рестораторам, чтоб они успели завезти еду и накрыть столы. Отличительная русская черта – все откладывать на последний день. И самое примечательное – как бы поздно ни начал, все равно успеешь, никуда не денешься. Единственный минус – остаюсь без обеда. Недосуг. Даже аську свернула, чтоб не раздражать друзей, которые жаждут общения, но слышат в ответ тишину. От суматохи приятно. Все-таки первая выставка в моей карьере. Жуть, как интересно. Даже придумала наряд для открытия. Есть у меня длинное темно-синее платье с разрезом на боку. Думаю, самое то будет.
Смотрю на часы. Половина восьмого. Совсем забыла! Я же собиралась Пашку выловить. На всякий случай звоню ему на мобильник. Конечно же, отключен. Не ново. Дома тоже не отвечает. Тогда поеду, совершу вечерний моцион.
Медленно и бесшумно падает снег. Я долго ищу дом пятнадцать, корпус два. Даже немного продрогла. Мороз минус 22. Ловлю себя на мысли: что я здесь делаю? Ах да… Ведь мне требуются отрицательные эмоции. Когда они вызваны искусственно, ты полностью владеешь ситуацией и можешь по желанию ее прекратить – в этом есть неизъяснимое наслаждение. В самом ощущении контроля над эмоциями. И когда наконец ты позволяешь себе расслабиться – состояние счастья возникает мгновенно и яростно.
Окидываю взглядом местность, где должен быть требуемый дом. Глазам предстает строительная площадка. Строительство ведется не особо активно. Многочисленные балки и бетонные плиты запорошены снегом. Оглядываюсь по сторонам и замечаю несколько припаркованных возле ворот автомобилей. Прекрасно. Должно быть, это Паша и его компания. Протоптанная дорожка ведет в глубь площадки. В недостроенном здании на первом этаже – застекленные окна. Одно из них тускло светится. Меня охватывает глупейший азарт. На высоченных шпильках скачу на свет. О, как приятно порой совершать нелепые поступки.
Окно находится высоко. Не долго думая, подтаскиваю какую-то коробку и вскарабкиваюсь. Стекло не слишком чистое, но я упорно всматриваюсь. От увиденной картины не могу пошевелиться и застываю, открыв рот.
Нельзя понять, насколько велико помещение. Неизвестно чем освещен центр, стены тонут во мраке. Неизвестно и что или кого скрывает темнота. Но достаточно и того, что видно. На стуле сидит Пашка в грязной порванной белой майке и черных штанах. Его тело покрыто ссадинами и синяками. Руки связаны за спиной. Рядом стоят два мужика. У одного в руках палка наподобие биты. Он замахивается и наносит удар по ребрам пленника. Я ничего не слышу. Но и так ясно, что Пашка кричит от боли. Второй негодяй подходит ближе и бьет жертву в лицо. Из носа и разбитой скулы течет кровь. От ужаса чуть не теряю сознание. Едва удерживаюсь на своем постаменте. Тот, у кого в руках бита, бросает ее на пол и дергает Пашку за волосы. Оттягивает его голову назад. Что-то орет ему. Видимо, он в гневе. Снова удар в челюсть. Пашка сплевывает кровью. Его губы что-то шепчут.
Господи! Что же происходит? Лихорадочно соображаю. Я так и знала, что он попал в переплет! И сосед его говорил о неприятностях! Почему меня сразу не насторожило странное место для встречи?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60