Но каждый раз мысль ускользала. Что ж, видимо, еще не созрела. Надо подождать.
В последнюю неделю августа в лагере намечалось важное празднество. Детский фестиваль искусств. Я рассылала по факсу приглашения в прессу, заказывала информационные буклеты и изображала бурную деятельность. Такое нужное умение – выглядеть трудоголиком – у меня тоже не отнимешь. Фактически, self-пиар. Мол, смотрите, какой я незаменимый ценный работник. Пока большой прибыли сия способность не приносила. Но лиха беда начало. Я точно знала, что нахожусь на пути то ли катарсиса, то ли генезиса. Все время путаю эти два понятия.
Вести фестиваль должен был один известный тележурналист. Фамилию слышала неоднократно, но, признаться, в лицо не знала. Директор пионерлагеря попросил съездить с водителем в аэропорт – встретить звезду.
Я стояла как дура с табличкой у зала прилетов и гадала, как же выглядит журналист. Почему-то думалось, что он будет толстый и в очках. Ко мне подошел подтянутый мужчина лет сорока без очков, со спортивной сумкой на плече.
– Боже, какая прелесть! Если бы я знал, что меня здесь ждет такое чудо, я бы прилетел еще вчера!
– Простите? – не поняла я и сглотнула.
А мужчина сейчас же уставился на мою шею, наблюдая, как слюна проходит через пищевод. Его явно заводил этот процесс. Я чуть не подавилась.
– Зовут вас как, чудесное созданье?
– Лида. (А что, я, и правда, чудесная. Новая розовая помада мне очень идет.)
– Либе, Лида, аморе аморе!
– Простите? (По-моемуяреальнотупила.).
– Лида, меня зовут Николай. И ждали вы именно меня.
– Где ж ты так долго плавал, Одиссей? У меня уже руки устали табличку держать, – наконец пришла в себя.
– Давайте я вам помогу, дитя, – мужчина забрал у меня картонку, взял под локоток. – Ведите же меня.
– Что ж, пройдемте, товарищ.
Мы пошли к белой «Волге». По дороге в пионерский лагерь без умолку болтали о всякой чепухе. Надо отдать Николаю должное, собеседник он был великолепный. За сорок минут успели обсудить погоду, концепцию ожидаемого мероприятия, знаки зодиака, современную попсу и много чего еще. Мне давно не было столь приятно общаться с мужчиной. Кроме того, меня подкупало то, что со мной говорили на равных. Если подумать, кто он и кто я? Но сия неконструктивная мысль мелькнула быстро и тут же исчезла. Да кем бы он ни был, хоть президентом, я не могу быть ниже или хуже его. Потому что я – женщина! Из-за меня сходят с ума, начинают войны, завоевывают космос и делают научные открытия. Так-то.
Во время разговора я незаметно кидала изучающие взгляды. Ладно, ладно… Не совсем незаметно. Все исполнялось по правилам: я как раз только что изучала книгу о языке телодвижений и науке невербального покорения. Если мужчина смотрит в сторону, нужно бросить долгий взгляд на его профиль. Когда он внезапно повернется, надо не успеть отвести глаза, а испуганно и смущенно опустить голову. Будто бы вы подглядывали. То есть намек на то, что мужчина вам интересен. Но вы же робкая и стеснительная…
Я копировала его жесты. Поднимала плечо. То и дело невзначай демонстрировала свои запястья. Собеседник проявлял признаки увлеченности. По приезде на территорию помог выйти из авто. Такая галантность повергла меня в восторг. Ах, мне подали руку! Как королеве. Да. В девятнадцать лет я была совсем не избалованной девушкой.
Николая, как и остальных важных гостей, на все пять дней фестиваля поселили в ближайшей гостинице. Вечером намечался банкет в честь открытия. Без меня там не обошлось.
В двадцать один ноль-ноль в летнем саду уже стояли накрытые столы. Южные ночи – пугающе темные. Тусклые фонарики создавали интимное настроение. Вдалеке громыхала музыка детской дискотеки. Я сидела за столом между директором и Николаем. Пер вый постоянно требовал от меня речей.
– Семен Семеныч, вы путаете пиарщика с массовиком-затейником. Не путайте.
Второй поддерживал меня громким смехом. Создавалось впечатление, что я его смешу. И как прикажете понимать? Я надеялась, что это все-таки хороший признак. Журналист мне сразу понравился. По какой именно причине – из-за его известности или потому, что он неплохой перец, – не знаю. Рефлектировать не стала. Возникшая симпатия приятно грела душу. Николая тоже грела, но, скорее, водка, которую он поглощал немерено. После очередной рюмки его рука оказалась на моей коленке. Хм. Не рано ли? Парень, ты мне, несомненно, нравишься, но не гонишь ли коней? Что скрывать, сердце забилось учащенно. Мысль, что я покорю известную личность, поглотила меня. А что, если… Он меня полюбит и…
– Ик… Лидочка, проводишь меня до гостиницы?
– Считается, что мужчина должен провожать девушку, а не наоборот.
– Долой правила, пойдем!
Когда он успел перейти на «ты»? Развитие ситуации меня не вполне устраивало. Мало удовольствия в общении с пьяным.
– Ты думаешь, я пьян и ничего не соображаю? Напрасно. Я, может, и выпил, но норму свою знаю. И очень прекрасно соображаю, ласточка.
Ну, раз ласточка, тогда полетели. Мы поднялись из-за стола и отправились в гостиницу. Идти было всего минут пять. Но я успела получить свое удовольствие: ночь, аллея и крепкая ладонь на талии.
Открыв дверь в номер, Николай пропустил меня вперед. Куда деваться от такой вежливости. В ином случае я бы просто не вошла.
– Выпьешь? У меня есть чудесный коньяк.
– Ой, нет, спасибо. Я лучше пойду. Лицо мужчины изобразило беспокойство:
– Куда же? Уже поздно. Оставайся у меня.
– Что вы такое неприличное говорите! – На самом деле резко захотелось, чтоб он залез мне под юбку. А я бы игриво ударила его по руке и погрозила пальчиком.
– Лапулечка, не бойся, я не буду приставать. (Какое разочарование!)
– Тем более, зачем тогда мне оставаться? – парировала я и тут же прикусила язык.
– Ха-ха-ха, с тобой не соскучишься! Если ты так категорична, то пойдем, я посажу тебя на такси. Обещай, что завтра обязательно увидимся.
Ответом был картинный вздох.
На следующий день предусмотрительно положила в сумочку косметику. Если вдруг мне снова предложат остаться, то после совместной ночи надо обновить макияж. Еще не хватало, чтоб по утру у мэна был шок. Ненакрашенная, я совсем не выдающаяся дева, надо признаться. Весь день не удавалось пересечься с журналистом. Тот активно работал и, похоже, забыл о моем существовании. Бот скотина… Я тоже хороша. Раскатала губы. Для подстраховки (мало ли?) задержалась после работы. Увы, никто ко мне не подошел и не попросил «остановиться на мгновение, чтоб запечатлеть в памяти волнующий облик». Меня поставили на место. Дома много плакала от злости. И немного – от влюбленности.
Я сидела за компьютером и писала пресс-релиз. Настроение ни к черту. Зазвонил телефон.
– Добрый день, пресс-центр.
– Лидочка, хватит работать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
В последнюю неделю августа в лагере намечалось важное празднество. Детский фестиваль искусств. Я рассылала по факсу приглашения в прессу, заказывала информационные буклеты и изображала бурную деятельность. Такое нужное умение – выглядеть трудоголиком – у меня тоже не отнимешь. Фактически, self-пиар. Мол, смотрите, какой я незаменимый ценный работник. Пока большой прибыли сия способность не приносила. Но лиха беда начало. Я точно знала, что нахожусь на пути то ли катарсиса, то ли генезиса. Все время путаю эти два понятия.
Вести фестиваль должен был один известный тележурналист. Фамилию слышала неоднократно, но, признаться, в лицо не знала. Директор пионерлагеря попросил съездить с водителем в аэропорт – встретить звезду.
Я стояла как дура с табличкой у зала прилетов и гадала, как же выглядит журналист. Почему-то думалось, что он будет толстый и в очках. Ко мне подошел подтянутый мужчина лет сорока без очков, со спортивной сумкой на плече.
– Боже, какая прелесть! Если бы я знал, что меня здесь ждет такое чудо, я бы прилетел еще вчера!
– Простите? – не поняла я и сглотнула.
А мужчина сейчас же уставился на мою шею, наблюдая, как слюна проходит через пищевод. Его явно заводил этот процесс. Я чуть не подавилась.
– Зовут вас как, чудесное созданье?
– Лида. (А что, я, и правда, чудесная. Новая розовая помада мне очень идет.)
– Либе, Лида, аморе аморе!
– Простите? (По-моемуяреальнотупила.).
– Лида, меня зовут Николай. И ждали вы именно меня.
– Где ж ты так долго плавал, Одиссей? У меня уже руки устали табличку держать, – наконец пришла в себя.
– Давайте я вам помогу, дитя, – мужчина забрал у меня картонку, взял под локоток. – Ведите же меня.
– Что ж, пройдемте, товарищ.
Мы пошли к белой «Волге». По дороге в пионерский лагерь без умолку болтали о всякой чепухе. Надо отдать Николаю должное, собеседник он был великолепный. За сорок минут успели обсудить погоду, концепцию ожидаемого мероприятия, знаки зодиака, современную попсу и много чего еще. Мне давно не было столь приятно общаться с мужчиной. Кроме того, меня подкупало то, что со мной говорили на равных. Если подумать, кто он и кто я? Но сия неконструктивная мысль мелькнула быстро и тут же исчезла. Да кем бы он ни был, хоть президентом, я не могу быть ниже или хуже его. Потому что я – женщина! Из-за меня сходят с ума, начинают войны, завоевывают космос и делают научные открытия. Так-то.
Во время разговора я незаметно кидала изучающие взгляды. Ладно, ладно… Не совсем незаметно. Все исполнялось по правилам: я как раз только что изучала книгу о языке телодвижений и науке невербального покорения. Если мужчина смотрит в сторону, нужно бросить долгий взгляд на его профиль. Когда он внезапно повернется, надо не успеть отвести глаза, а испуганно и смущенно опустить голову. Будто бы вы подглядывали. То есть намек на то, что мужчина вам интересен. Но вы же робкая и стеснительная…
Я копировала его жесты. Поднимала плечо. То и дело невзначай демонстрировала свои запястья. Собеседник проявлял признаки увлеченности. По приезде на территорию помог выйти из авто. Такая галантность повергла меня в восторг. Ах, мне подали руку! Как королеве. Да. В девятнадцать лет я была совсем не избалованной девушкой.
Николая, как и остальных важных гостей, на все пять дней фестиваля поселили в ближайшей гостинице. Вечером намечался банкет в честь открытия. Без меня там не обошлось.
В двадцать один ноль-ноль в летнем саду уже стояли накрытые столы. Южные ночи – пугающе темные. Тусклые фонарики создавали интимное настроение. Вдалеке громыхала музыка детской дискотеки. Я сидела за столом между директором и Николаем. Пер вый постоянно требовал от меня речей.
– Семен Семеныч, вы путаете пиарщика с массовиком-затейником. Не путайте.
Второй поддерживал меня громким смехом. Создавалось впечатление, что я его смешу. И как прикажете понимать? Я надеялась, что это все-таки хороший признак. Журналист мне сразу понравился. По какой именно причине – из-за его известности или потому, что он неплохой перец, – не знаю. Рефлектировать не стала. Возникшая симпатия приятно грела душу. Николая тоже грела, но, скорее, водка, которую он поглощал немерено. После очередной рюмки его рука оказалась на моей коленке. Хм. Не рано ли? Парень, ты мне, несомненно, нравишься, но не гонишь ли коней? Что скрывать, сердце забилось учащенно. Мысль, что я покорю известную личность, поглотила меня. А что, если… Он меня полюбит и…
– Ик… Лидочка, проводишь меня до гостиницы?
– Считается, что мужчина должен провожать девушку, а не наоборот.
– Долой правила, пойдем!
Когда он успел перейти на «ты»? Развитие ситуации меня не вполне устраивало. Мало удовольствия в общении с пьяным.
– Ты думаешь, я пьян и ничего не соображаю? Напрасно. Я, может, и выпил, но норму свою знаю. И очень прекрасно соображаю, ласточка.
Ну, раз ласточка, тогда полетели. Мы поднялись из-за стола и отправились в гостиницу. Идти было всего минут пять. Но я успела получить свое удовольствие: ночь, аллея и крепкая ладонь на талии.
Открыв дверь в номер, Николай пропустил меня вперед. Куда деваться от такой вежливости. В ином случае я бы просто не вошла.
– Выпьешь? У меня есть чудесный коньяк.
– Ой, нет, спасибо. Я лучше пойду. Лицо мужчины изобразило беспокойство:
– Куда же? Уже поздно. Оставайся у меня.
– Что вы такое неприличное говорите! – На самом деле резко захотелось, чтоб он залез мне под юбку. А я бы игриво ударила его по руке и погрозила пальчиком.
– Лапулечка, не бойся, я не буду приставать. (Какое разочарование!)
– Тем более, зачем тогда мне оставаться? – парировала я и тут же прикусила язык.
– Ха-ха-ха, с тобой не соскучишься! Если ты так категорична, то пойдем, я посажу тебя на такси. Обещай, что завтра обязательно увидимся.
Ответом был картинный вздох.
На следующий день предусмотрительно положила в сумочку косметику. Если вдруг мне снова предложат остаться, то после совместной ночи надо обновить макияж. Еще не хватало, чтоб по утру у мэна был шок. Ненакрашенная, я совсем не выдающаяся дева, надо признаться. Весь день не удавалось пересечься с журналистом. Тот активно работал и, похоже, забыл о моем существовании. Бот скотина… Я тоже хороша. Раскатала губы. Для подстраховки (мало ли?) задержалась после работы. Увы, никто ко мне не подошел и не попросил «остановиться на мгновение, чтоб запечатлеть в памяти волнующий облик». Меня поставили на место. Дома много плакала от злости. И немного – от влюбленности.
Я сидела за компьютером и писала пресс-релиз. Настроение ни к черту. Зазвонил телефон.
– Добрый день, пресс-центр.
– Лидочка, хватит работать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60