— Но если я поем, то не смогу улететь сегодня.
— А если не поешь, то тебе голодать еще четыре дня, пока будет идти регрессия.
— Ты меня убедил. Остаюсь еще на день. — Она увидела, что Креил накрыл стол прямо в операционной.
— Надеюсь, мясного ты мне не подсунул? — Аолла подозрительно смотрела на еду.
— Обижаешь. Я же знаю, что ты теперь вегетарианка, — засмеялся Креил.
— Ничего смешного. Очень сложно наесться всякой травой, как бы вкусно ее ни готовили. — Она уже оделась и занялась первой тарелкой. — Кто меня оперировал?
Креил не сразу ответил, и Аолла прекратила есть.
— Неужели… — В ее глазах появились слезы. — Как вы могли?
— У нас не было выбора. Был единственный шанс, и мы должны были использовать его. — В мыслях Креила застыло сожаление.
Аолла заканчивала есть, когда уловила четкую телепатему: Мужчина в золоте, в ореоле огня. Она подняла глаза и увидела Строггорна, появившегося совершенно бесшумно. Аолла поперхнулась и закашлялась.
— Строггорн, ты не мог как-нибудь постучаться? — Креил бил ей по спине.
— Я хочу поговорить с тобой. — Строггорн смотрел на Аоллу.
— Я могу вас оставить? — Креил заглянул ей в глаза.
— Не бойся. — Она кивнула.
Строггорн сидел напротив нее, молча, и Аолла не торопила его, допивая чай.
— Что ты хотел мне сказать? — решила она помочь ему.
— Я должен объяснить тебе, что с тобой произошло.
— Это обязательно? Мне даже видеть тебя больно.
— Я знаю. — Строггорн замолчал.
— Возможен возврат? — Аолла вопросительно смотрела на него, и он мысленно кивнул.
— У тебя зацикленность на одном воспоминании. Помнишь, на каком?
— Ты хотел убить меня… Не перебивай, я знаю, что сама об этом просила. Я только не могу понять, почему таким способом? — Она вздрогнула от воспоминания.
— Ты помнишь, где мы были? В Инквизиции. И если я не хотел попасть на твое место, я должен был убить тебя ЕСТЕСТВЕННЫМ способом. Так, чтобы никто не заподозрил, что я пожалел тебя.
— Это называется жалостью? — У нее перехватило дыхание. — Нанизать меня как бабочку на прут?
— Ты бы умерла от кровотечения очень быстро. Поверь, я бы позаботился, чтобы причинить тебе минимальную боль. К тому же, твоя смерть после родов выглядела бы естественно.
— Чем больше я говорю с тобой, тем хуже мне становится. — Внутри нее все горело.
— Нужно смириться с этим… Аолла. Ведь ничего этого не было, и я не делал с тобой это!
— Да. Ты только отловил меня и отправил на костер.
— После того, как ты попала мне в руки, это было лучшее из того, что я мог для тебя сделать. Поверь мне, что в другом случае ты бы узнала ад еще при жизни. Я могу тебе показать, что тебя ожидало.
— Не нужно, — вздрогнула она. — Самое страшное, Строггорн, это когда просыпаешься утром и не знаешь еще, где находишься. И боишься, что если откроешь глаза, очутишься снова там. Понимаешь? И так много-много лет. Вот это и есть настоящий ад… Что ты делаешь здесь?
— Спроси Странницу. Я не знаю, что я делаю здесь. Может быть, искупаю свою вину за прошлую жизнь.
— Ты хотел оправдаться передо мной?
— Есть вещи, Аолла, за которые нельзя оправдаться и которые нельзя искупить. — Строггорн встал. — Я постараюсь пореже попадаться тебе на глаза, когда ты на Земле. Только пусть меня не забывают предупредить об этом.
Когда Креил вошел, Аолла смотрела прямо перед собой.
— Все в порядке? — Он заглянул ей в глаза.
— Теперь все будет хорошо. Только я очень устала, Креил.
* * *
Аолла вернулась на Дорн. Текли дни, Странница не появлялась. Прошло почти четыре месяца с тех пор, как Уш-ш-ша заточили в тюрьму. Ули-и-и летал к нему, но прослушать больше ему не удавалось. Видимо, у Уш-ш-ша осталось слишком мало сил, чтобы пробиться через мыслезащиту. Ули-и-и считал, что больше пяти месяцев ему не продержаться.
Аолла и Дорн сидели на краю одной из возвышенностей. С тех пор, как она узнала о размножении дорнцев, Аолла старалась летать только с мужчинами, которым безусловно доверяла. Вот и в этот раз Президент взял ее с собой на прогулку. Они обсуждали ее работу, но Аолла в мыслях все время возвращалась к Уш-ш-шу, а Дорн делал вид, что не замечает этого. Внезапно он взлетел и напряг свои телепатические антенны, видимо, почувствовал кого-то, но кого, Аолле было непонятно. Дорн ощутил, как бесконечная мерцающая нервная сеть приближается к ним. И только спустя какое-то время увидел огромное, почти тридцати метров в размахе крыльев, существо, которое на большой скорости летело к ним.
— Странница! — вскрикнул он, и Аолла тут же поднялась в воздух ей навстречу.
— У меня на все — пятнадцать минут! Я должна возвращаться. Вы не представляете себе, откуда меня вытащили. Пришлось разыскивать вас! сердилась Странница. — Я дам согласие на этот дурацкий брак. Как это происходит, Дорн?
— Вы должны произнести формулу согласия перед тремя членами Совета. Она будет занесена в протокол, — объяснял он.
— Значит, это надо делать во Дворце? У меня нет времени. Вы разрешите перенести вас туда? — спросила Странница. Аолла и Дорн согласно махнули крыльями. — Вы должны зависнуть вертикально на минимальном расстоянии друг от друга, и я смогу перенести вас сквозь пространство.
Странница стала изменять метрическое измерение и быстро увеличиваться в размерах. Ее крылья все время росли. В конце концов она как бы обняла ими Дорна и Аоллу. Они казались себе совсем крохотными. На секунду повисла темнота, и возник зал в Президентском Дворце. Странница тут же приняла свой Естественный Облик и начала настраивать гиперпространственное окно. Один Советник, запыхавшись, влетел в зал и сразу же опустился на пол. Другого не было видно. Странница установила отсчет времени и беспокойно поглядывала на часы. Второй Советник влетел в зал за минуту до условленного времени.
— Быстрее, Дорн, что я должна говорить? — спросила Странница, и он торопливо начал подсказывать ей. — Я, Векторат Времени Вселенной BD-Дигма, властью, данной мне, заявляю, что брак между Землянкой — Аоллой ван Вандерлит и Дорнцем — Уш-ш-шем… — Далее шло полное телепатическое титулование Уш-ш-ша, совершенно непереводимое на обычный язык, — не влечет отрицательных последствий для планетной системы Дорна и является нейтральным событием данного места и данного времени.
Одновременно на очень высокой частоте, недоступной Аолле, Странница говорила Дорну:
— Этот идиотский брак все-таки лучше, чем его смерть. Черт его знает, как это может отразиться на ней. — И Президент понял, что судьба Уш-ш-ша ее вообще не волновала.
С последними словами она шагнула в Окно и исчезла. Все поежились от холода. Окно всегда забирало много энергии.
— Ну, теперь, наконец, вы отпустите его? — спросила Аолла Дорна, который только грустно посмотрел на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69