— Эту фразу Странница договаривала уже в коридоре. Линган сопровождал ее.
Худой высокий мальчик лет четырнадцати, с темно-русыми, коротко остриженными волосами, и мягким взглядом зеленых глаз, вошел в операционный зал. Он очень боялся и не понимал, почему для обязательного в четырнадцать лет психозондирования ему назначили Председателя Совета Вардов Лингана ван Стоила. Диг все пытался вспомнить, чего такого страшного успел натворить он в своей очень короткой жизни, если для коррекции его психики понадобился специалист такого уровня. Попытка расспросить отца ни к чему не привела. Тот, видимо, и сам не знал, в чем дело.
Нил проводил его до дверей операционной и пожелал удачи, вспомнив, как четырнадцать лет назад его вызвал Линган. В кабинете, на огромном столе, завернутый в пеленки, лежал младенец. Линган зачитал Нилу Постановление Совета Вардов о передаче ребенка на воспитание в его семью. Нил не привык задавать вопросы, тем более Председателю Совета, и принес Дига домой. Одно обстоятельство удивило их с женой. Обычно на воспитание передавали ребенка в возрасте одного года, но в этот раз мальчику было несколько дней от роду, и никто так не сообщил, кто были родители ребенка. Нил понимал, что это были обычные люди, которым не разрешалось больше одного года воспитывать ребенка-эспера, но почему им даже не были позволены положенные с сыном свидания, он так никогда и не смог выяснить.
Диггиррен нерешительно вошел в операционную. Линган подошел к нему и проводил к креслу. Диг изумленно воспринимал бесконечную мерцающую нервную сеть, принадлежавшую красивой молодой женщине, которая сидела в кресле напротив него, и никак не мог поверить в это.
— Не бойся, — улыбалась женщина. — Линг, вы напугали его до полусмерти. Он никак не сообразит, почему его должен зондировать ты. А что, Председатель Совета Вардов у нас такой страшный?
От ее слов Диггиррену сразу стало легче, и его страх улегся. Было непохоже, чтобы здесь собирались его ругать.
— Скажи нам, Диг. — Женщина стала серьезной, — ты бы хотел стать Вардом?
Он не ожидал такого вопроса и не знал, что ответить.
— Ведь все мальчики в твоем возрасте мечтают об этом? — продолжала она.
— Это, наверное, так. — Диг побледнел. — Но я слышал, что для этого нужна операция и это очень больно?
— А ты так боишься боли? — спросила Странница, посмотрев на Лингана, и на очень большой, недоступной мальчику, скорости, добавила: — Что мы теперь будем с ним делать? У меня нет никакого желания заставлять его силой. А ведь придется, если не удастся его уговорить.
Диггиррен кусал губы. Странница осторожно вошла в его мозг, он это почувствовал и отреагировал паническим страхом. Она тут же прекратила зондаж и внимательно посмотрела на мальчика. Диггиррен опустил глаза вниз и совсем тихо, но совершенно отчетливо, сказал:
— Я не хочу быть Вардом.
— Так, Линг, он все-таки сказал это, — Странница говорила очень быстро. — Что-то здесь не так. Оперировать нам его в любом случае придется, но я хочу понять, в чем дело. Никак не думала, что у нас с ним возникнут проблемы! Одно я поняла: Диг панически боится боли, любой боли. Позови отца, он в коридоре ждет его.
— Может быть, мы как-нибудь обойдемся впятером? — спросил Линган, тоже очень быстро, чтобы мальчик не слышал.
— Нет, никак не обойтись. Если его прооперировать, у него будет скорость мыслепередачи чуть меньше, чем у Аоллы, но значительно выше, чем у тебя или Лао. Где ты собираешься искать еще такого человека? Зови отца.
Нил нерешительно вошел. На двери операционного зала висела табличка с предупреждением о Многомерности и опасности для жизни, но он знал, что, если его пригласили туда, это неважно. Нил был намного опытнее своего приемного сына и сразу понял, что эта красивая женщина, сидящая перед ним, не человек. Он чуть-чуть подумал и поздоровался:
— Здравствуйте, Элоир Вэр. — Нил опустил глаза. Жесткая инструкция для эсперов не рекомендовала без крайней необходимости встречаться с ней взглядом.
— Нил, — начала Странница. Было потеряно много времени, и она торопилась. — Я хочу уточнить: ваш сын всегда боялся боли?
— Да, с самого детства.
— И всегда панически? — уточнила Странница.
— Когда Диг видел шприц или ему нужно было взять анализ крови — он падал в обморок от страха, — пояснил он.
— Спасибо, вы можете идти, — сказала она, и Нил поспешно вышел. Все-таки так не должно быть, — Странница опять перешла на очень высокую скорость мыслепередачи. — Как у тебя оказался этот ребенок? При родах все было нормально?
— Мне кажется, его тащили щипцами.
— Что значит, тебе кажется? Разве в ваших клиниках может такое быть? его ответ страшно удивил Странницу.
— Дело в том, что он родился в пустыне, а не в нашей стране. Мы захватили Дига и его мать при одном из перемещений стены времени, через несколько минут после того, как он родился. Потому они и не успели уйти, что у женщины начались роды. А после этого они уже не смогли уйти и сидели несколько часов, пока патруль не подобрал их. Это были очень тяжелые роды, его мать умерла от кровотечения задолго до того, как их нашли. Ей помогала какая-то безграмотная женщина, и я подозреваю, что это были не медицинские щипцы, а вообще какой-то подручный инструмент. — Объяснил ситуацию Линган.
— Значит, ты хочешь сказать, что к родовой травме мы получили еще шок от перемещения стены времени?
— Я думаю, что и травмы головы вполне бы хватило, а насчет перемещения стены — у нас слишком мало данных и мы не знаем, насколько это вредно.
Странница надолго замолчала. Ей не хотелось даже думать о том, какие повреждения мозга могли быть у мальчика.
— Его тогда оперировали по поводу родовой травмы? — уточнила Странница.
— Конечно, — кивнул Линган, — но это еще не значит, что нет никаких последствий.
— Почему у меня с вами всегда проблемы? — Она посмотрела Лингану в глаза, и тот, вздрогнув, опустил взгляд.
— Наверное, потому что мы все-таки люди, Элоир Вэр, и не очень приспособлены к тому, что вы с нами делаете.
— Не прибедняйся, Линган, — раздраженно сказала Странница. — Если ты человек, с твоим-то мозгом, то тогда я точно не разбираюсь в людях. А ты такой от рождения. А вот что ваши трехмерные тела не очень приспособлены для этого — ты прав. Поэтому без боли нам никак не обойтись. Хорошо. — Странница перешла на более низкую скорость, и Линган понял, что она решилась.
— Послушай меня, Диг. Во-первых, я хочу, чтобы ты смотрел мне в глаза. Не бойся, я сейчас не в Естественном Облике и это не так опасно, как тебе рассказывали, — сказала Странница, и Диггиррен послушно поднял взгляд. Очень хорошо. Ты, конечно, уже понял, кто я. — Он кивнул, и она продолжила: — Должна сказать тебе правду, которая тебе не понравится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Худой высокий мальчик лет четырнадцати, с темно-русыми, коротко остриженными волосами, и мягким взглядом зеленых глаз, вошел в операционный зал. Он очень боялся и не понимал, почему для обязательного в четырнадцать лет психозондирования ему назначили Председателя Совета Вардов Лингана ван Стоила. Диг все пытался вспомнить, чего такого страшного успел натворить он в своей очень короткой жизни, если для коррекции его психики понадобился специалист такого уровня. Попытка расспросить отца ни к чему не привела. Тот, видимо, и сам не знал, в чем дело.
Нил проводил его до дверей операционной и пожелал удачи, вспомнив, как четырнадцать лет назад его вызвал Линган. В кабинете, на огромном столе, завернутый в пеленки, лежал младенец. Линган зачитал Нилу Постановление Совета Вардов о передаче ребенка на воспитание в его семью. Нил не привык задавать вопросы, тем более Председателю Совета, и принес Дига домой. Одно обстоятельство удивило их с женой. Обычно на воспитание передавали ребенка в возрасте одного года, но в этот раз мальчику было несколько дней от роду, и никто так не сообщил, кто были родители ребенка. Нил понимал, что это были обычные люди, которым не разрешалось больше одного года воспитывать ребенка-эспера, но почему им даже не были позволены положенные с сыном свидания, он так никогда и не смог выяснить.
Диггиррен нерешительно вошел в операционную. Линган подошел к нему и проводил к креслу. Диг изумленно воспринимал бесконечную мерцающую нервную сеть, принадлежавшую красивой молодой женщине, которая сидела в кресле напротив него, и никак не мог поверить в это.
— Не бойся, — улыбалась женщина. — Линг, вы напугали его до полусмерти. Он никак не сообразит, почему его должен зондировать ты. А что, Председатель Совета Вардов у нас такой страшный?
От ее слов Диггиррену сразу стало легче, и его страх улегся. Было непохоже, чтобы здесь собирались его ругать.
— Скажи нам, Диг. — Женщина стала серьезной, — ты бы хотел стать Вардом?
Он не ожидал такого вопроса и не знал, что ответить.
— Ведь все мальчики в твоем возрасте мечтают об этом? — продолжала она.
— Это, наверное, так. — Диг побледнел. — Но я слышал, что для этого нужна операция и это очень больно?
— А ты так боишься боли? — спросила Странница, посмотрев на Лингана, и на очень большой, недоступной мальчику, скорости, добавила: — Что мы теперь будем с ним делать? У меня нет никакого желания заставлять его силой. А ведь придется, если не удастся его уговорить.
Диггиррен кусал губы. Странница осторожно вошла в его мозг, он это почувствовал и отреагировал паническим страхом. Она тут же прекратила зондаж и внимательно посмотрела на мальчика. Диггиррен опустил глаза вниз и совсем тихо, но совершенно отчетливо, сказал:
— Я не хочу быть Вардом.
— Так, Линг, он все-таки сказал это, — Странница говорила очень быстро. — Что-то здесь не так. Оперировать нам его в любом случае придется, но я хочу понять, в чем дело. Никак не думала, что у нас с ним возникнут проблемы! Одно я поняла: Диг панически боится боли, любой боли. Позови отца, он в коридоре ждет его.
— Может быть, мы как-нибудь обойдемся впятером? — спросил Линган, тоже очень быстро, чтобы мальчик не слышал.
— Нет, никак не обойтись. Если его прооперировать, у него будет скорость мыслепередачи чуть меньше, чем у Аоллы, но значительно выше, чем у тебя или Лао. Где ты собираешься искать еще такого человека? Зови отца.
Нил нерешительно вошел. На двери операционного зала висела табличка с предупреждением о Многомерности и опасности для жизни, но он знал, что, если его пригласили туда, это неважно. Нил был намного опытнее своего приемного сына и сразу понял, что эта красивая женщина, сидящая перед ним, не человек. Он чуть-чуть подумал и поздоровался:
— Здравствуйте, Элоир Вэр. — Нил опустил глаза. Жесткая инструкция для эсперов не рекомендовала без крайней необходимости встречаться с ней взглядом.
— Нил, — начала Странница. Было потеряно много времени, и она торопилась. — Я хочу уточнить: ваш сын всегда боялся боли?
— Да, с самого детства.
— И всегда панически? — уточнила Странница.
— Когда Диг видел шприц или ему нужно было взять анализ крови — он падал в обморок от страха, — пояснил он.
— Спасибо, вы можете идти, — сказала она, и Нил поспешно вышел. Все-таки так не должно быть, — Странница опять перешла на очень высокую скорость мыслепередачи. — Как у тебя оказался этот ребенок? При родах все было нормально?
— Мне кажется, его тащили щипцами.
— Что значит, тебе кажется? Разве в ваших клиниках может такое быть? его ответ страшно удивил Странницу.
— Дело в том, что он родился в пустыне, а не в нашей стране. Мы захватили Дига и его мать при одном из перемещений стены времени, через несколько минут после того, как он родился. Потому они и не успели уйти, что у женщины начались роды. А после этого они уже не смогли уйти и сидели несколько часов, пока патруль не подобрал их. Это были очень тяжелые роды, его мать умерла от кровотечения задолго до того, как их нашли. Ей помогала какая-то безграмотная женщина, и я подозреваю, что это были не медицинские щипцы, а вообще какой-то подручный инструмент. — Объяснил ситуацию Линган.
— Значит, ты хочешь сказать, что к родовой травме мы получили еще шок от перемещения стены времени?
— Я думаю, что и травмы головы вполне бы хватило, а насчет перемещения стены — у нас слишком мало данных и мы не знаем, насколько это вредно.
Странница надолго замолчала. Ей не хотелось даже думать о том, какие повреждения мозга могли быть у мальчика.
— Его тогда оперировали по поводу родовой травмы? — уточнила Странница.
— Конечно, — кивнул Линган, — но это еще не значит, что нет никаких последствий.
— Почему у меня с вами всегда проблемы? — Она посмотрела Лингану в глаза, и тот, вздрогнув, опустил взгляд.
— Наверное, потому что мы все-таки люди, Элоир Вэр, и не очень приспособлены к тому, что вы с нами делаете.
— Не прибедняйся, Линган, — раздраженно сказала Странница. — Если ты человек, с твоим-то мозгом, то тогда я точно не разбираюсь в людях. А ты такой от рождения. А вот что ваши трехмерные тела не очень приспособлены для этого — ты прав. Поэтому без боли нам никак не обойтись. Хорошо. — Странница перешла на более низкую скорость, и Линган понял, что она решилась.
— Послушай меня, Диг. Во-первых, я хочу, чтобы ты смотрел мне в глаза. Не бойся, я сейчас не в Естественном Облике и это не так опасно, как тебе рассказывали, — сказала Странница, и Диггиррен послушно поднял взгляд. Очень хорошо. Ты, конечно, уже понял, кто я. — Он кивнул, и она продолжила: — Должна сказать тебе правду, которая тебе не понравится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69