Думаю, это было вызвано не прагматизмом, а скорее уникальной самодостаточностью этого человека. Ему хватало себя здорового да минимальной жилплощади, где все было устроено в рамках только его представлений о комфорте.
Я опять еду на попутке, только теперь это любительское такси. Многие владельцы автомобилей в наши дни стараются подзаработать при помощи частного извоза. Нас в машине много: я, Бельмондо, Де Ниро, Сальма Хайек – но водитель видит только меня. Думаю, поэтому он с некоторой опаской наблюдает за тем, как я прошу ребят не мешать мне думать.
Де Ниро напоминает:
– Все имеет свой логический конец, а от того, что ты сейчас собираешься сделать, ничего не изменится. Ты есть ты, любые попытки что-либо исправить обречены на провал.
Сальма Хайек вторит ему:
– Сашенька, только не делай глупостей. Ты ведь сам стал идейным вдохновителем этой заварушки, так что имей мужество сыграть коду. Хочешь, я превращусь в твою сестру?
Мой ответ отрицательный. Тогда Де Ниро говорит:
– Мы – это звенья одной глобальной цепи. Ты исходишь из меня, я исхожу из Бельмондо, а он, в свою очередь, исходит из Сальмы, которая является продолжением тебя самого. Ты это понимаешь?
Я возражаю, что уже ничего не понимаю, хотя это неправда. Теперь в разговор вступает Бельмондо:
– Помнишь, когда мы сидели у продуктового магазина?
Киваю.
– Ты тогда еще говорил о спасении души…
– Об этом говорил ты, – отвечаю я, а водитель спрашивает, что я имею в виду. Приходится отмахнуться, что это я сам с собой разговариваю. Ведь такое бывает, да?
– Если считать, что мы – одно целое, то тогда это мог говорить любой, но, на самом деле, говорили все, – продолжает Бельмондо, потом добавляет: принимаем это за аксиому и движемся дальше.
– Да, отличная теория, – соглашается Сальма Хайек. – Нечто вроде общего разума, но только очень компактного. В нашем случае такая физическая модель подходит лучше других, так как объясняет все темные места. Согласны?
Все шумно ропщут, удивляясь прозорливости собеседницы. А она развивает свою мысль:
– Отражения – вот подходящее слово!
И в этот момент троица, сидящая на заднем сиденье машины, начинает трансформацию. Через минуту я вижу перед собой трех меня.
– Вот теперь все нормально, – говорю левый я, похлопывая коленями. – Вернемся к разговору о продуктовом магазине.
– Согласен, – говорит правый я и дальше: ты тогда поднял очень важную тему. Я много думал с того момента. Знаешь, к какому выводу я пришел? Вопрос не в том, от кого душу спасать, главное – чтобы было, что спасать, а остальное приложится. Тут мы обязаны сместить акцентуацию на сам объект, выделяя его на фоне остальных слагающих.
Шквал аплодисментов, и я говорю:
– Да, Саша, ты прав. Думаешь, у меня еще есть шансы?
– Шансы есть всегда, – отвечает средний я. – И дело тут не в слепой вере. Просто если принять отсутствие шансов за истину, тогда жизнь теряет всякий смысл.
– Именно, – вклинивается левый я и объясняет: мы ведь не можем позволить себе потерять смысл. Это было бы огромной ошибкой с нашей стороны. Я где-то читал, что цель не имеет значения, важен лишь сам путь. Страшное утверждение, должен заметить. По нему получается, что нужно идти ради ходьбы, а ведь мы не животные какие-нибудь. Мы – разумные существа!
За этой милой беседой мы подъезжаем к пункту назначения и, выходя из машины, продолжаем разговаривать.
Правый я спрашивает:
– А что мы тут делаем, кстати?
– Ищем, – отвечаю я.
– Что-то конкретное или просто так, себя? – не унимается правый я.
Средний я смеется и говорит:
– Дурачок! Зачем нам искать себя, если мы и так уже все здесь?
– И то верно, – соглашается правый я.
Заходя в лифт, я говорю:
– Надо найти один адрес.
– Расскажешь сейчас или потом, когда найдешь? – слышу голос среднего я. Он, кажется, самый молчаливый из всех.
– Потом, – говорю я, подходя к нужной нам квартире.
Дверь, понятное дело, открыта. Труп и пепельница лежат именно там, где я их оставил во время последнего визита сюда. Я глажу Никифорыча по слипшимся волосам, его жалко. Жалко нас всех, и кто-то должен положить конец кошмару. Единственный оставшийся – это я, поэтому сия опасная миссия лежит целиком и полностью на моих плечах, пусть и ослабленных, но не сдавшихся.
Я начинаю обыск, причем крайне тщательный, осматривая буквально каждую дырочку квартиры Никифорыча. Объект поисков – долгожданный адрес карлика. Уверен, он должен быть где-то здесь. Остальные я усаживаются прямо на пол на манер американских коренных жителей. Они молчат, ждут моих действий.
Чтобы было не так тоскливо, я нашептываю под нос песню «Glass Onion», а мои копии подхватывают мотив, и пение раскладывается на многоголосие. Думаю, в другой жизни из нас получился бы неплохой квартет, способный перевернуть весь мир к чертям собачьим. Каждому ведь хоть раз в жизни хотелось сыграть решающую роль в социальной эволюции, стать знаком определенной эпохи, разнести в дребезги умы миллиардов людей, мирно ступающих по жесткой поверхности единственной обитаемой (пока?) планеты во Вселенной. Мне вдруг хочется обсудить значение слова «вселенная» с моими спутниками, но я решаю оставить это на потом. В любом случае, нам еще представится возможность поговорить друг с другом.
– Я бы хотел научиться читать ваши мысли, друзья, – говорит левый я, оторвавшись от пения. – Это было бы так здорово: не тратить силы на произношение слов, а понимать с одного взгляда. Тогда проблема двусмысленности любой фразы отпала бы сама собой.
– В ней есть своя прелесть, – отвечает средний я и дальше: трактовка – вот в чем сила. Благодаря этому феномену, человечество развивается. По сути, все только и делают, что пересказывают слова других, но в ином свете. Все свое время разумная жизнь говорит об одном и том же, да только от года к году смысл перетекает, расширяясь и углубляясь. Так создается объем для плоских вещей.
– Надеюсь, ты не приравниваешь слово «плоский» к слову «пустышка», – замечает правый я. – Надеюсь, для тебя это не синонимы.
– Точно так же, как и для тебя, – улыбается средний я. А потом мы все вместе радуемся столько удачной ремарке.
Наконец до меня доходит, что искать адрес следует в компьютере, что я и делаю. Да, все так: в непрочитанных электронных письмах я нахожу искомое сообщение, переписываю данные в блокнот, который валяется рядом с клавиатурой.
– Саша, ты, как мне кажется, нашел то, что искал, – говорит правый я и добавляет: теперь-то уже мы можем разыграть последнюю сцену?
– Я все сделаю сам, – говорю в ответ я и покидаю квартиру.
Вся компания идет следом, перешептываясь у меня за спиной. Похоже, мои действия поставили их в тупик, и теперь они на ходу придумывают экстренный план, но только я-то давно все придумал и не намерен отступать ни на шаг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61