Я покачала головой.
– Дэнни был первым, кого я встретила.
– Тогда кто же защищает вас от молнии?
– Мы… мы ставим на крышах домов особые устройства. – Как еще я могла рассказать ему о громоотводе?
– Ясно, – он махнул рукой. – Защитное заклинание. Что ж, иногда срабатывает. Но мы здесь больше полагаемся на старых добрых саламандр.
«Вот оно что, – подумала я. – Конечно. Ведь саламандры питаются электричеством. Они наверняка способны поглощать молнии. Усваивать их. А, судя по погоде за последние двенадцать часов, молнии на Нимбусе отнюдь не редкость».
Мистер Густошерст приподнял голову.
– Дождь утихает, – сказал он. – Пойдем, успеем немного пройти, пока не зарядит с новой силой.
Утихает? Я взглянула на непроницаемую водяную пелену, потом на своих подруг-чародеек. И это он называет затишьем?
– Ирма, – еле слышно взмолилась я. – Может быть, сумеешь что-нибудь сделать? Чтобы мы остались сухими?
– Попробую, – уныло ответила она. – Но это будет нелегко. Теперь для нас ничего легкого не осталось.
Она имела в виду «теперь, когда у нас нет Сердца», и я снова почувствовала укол совести.
– Тогда лучше и не пытайся, – ответила я. – Пожалуй, сейчас нам всем стоит поберечь силы для… До тех пор, когда они нам действительно не понадобятся.
И мы побрели сквозь дождь, защищенные отводы только шерстяными одеялами миссис Густошерстки. Они были сделаны из хорошего плотного материала, и без них нам, конечно, было бы в два раза хуже, но все-таки я ловила себя на том, что с завистью поглядываю на водонепроницаемую шубку мистера Густошерста.
7. Саламандровая буря
– Ох, нет, – устало промолвила я, стоя на развилке дорог. – Нам надо идти туда, – я указала на северную ветку.
– Ты уверена? – так же устало спросила Ирма. – Мы ведь почти пришли.
К югу от развилки были видны уютные домики городка Глумсбери, такие близкие, такие манящие. Я бы с удовольствием пошла туда, если бы там был Дэнни. Но его там не было.
– Туда, – повторила я.
– Что ж, девчата, идите, если вам и правда в ту сторону, – с сомнением проговорил мистер Густошерст. – Эта дорога ведет на Лиллипонд. Но туда вам придется идти одним, иначе я к вечеру не доберусь домой, и миссис Густошерстка будет волноваться.
– А далеко до Лиллипонда? – мрачно спросила Корнелия.
– Еще не меньше половины дня пути, и то если погода останется такой же хорошей, как сейчас. Но знаете что? Не лучше ли вам заглянуть в Глумсбери и поспрашивать у тамошней саламандры? Может статься, она знает о вашем Дэнни Нове побольше моего. Сдается мне, она и сама из рода Нова. Ее звать Солана.
Этот вариант казался гораздо заманчивее, чем шлепать еще неизвестно сколько миль по непролазной грязи, особенно если предчувствие меня не обманывает. А оно не обманывает. В этом я была уверена на все сто.
– Почему бы не спросить, – отозвалась Хай Лин. – Тем более что мы совсем рядом.
Мистер Густошерст провел нас через город – он был весь застроен невысокими домиками с дерновой крышей, почти такими же, как его собственный, – к Саламандровой башне, высившейся у северной окраины. Что ж, по крайней мере в целом мы движемся в нужном направлении, думала я, огорченная задержкой. Когда мы принялись карабкаться вверх по склону холма к высокому Крыльцу башни глумсберийской саламандры, раздался еще один оглушительный удар грома, и над головой затрещало электричество.
Мистер Густошерст остановился как вкопанный.
– Ух, ты, – проговорил он. – Куда дальше, девчата, вверх или вниз? Решайте скорее, уж больно не хочется попасть под грозу на полпути.
– Вверх, – тотчас же ответила я. – Если пойдем вниз, потом придется опять карабкаться.
– Ладно, будем надеяться, что наша саламандра хорошо делает свое дело, – сказал он, осторожно поглядывая вверх.
В небесах сверкнула ослепительно-алая молния. Воздух был так насыщен электричеством, что пушистая шерстка мистера Густошерста встали дыбом и потрескивала. Хорошо, хоть дождь перестал, подумала я. И тут я заметила такое, что у меня перехватило дыхание!
Нечто огромное. Белое. Очень красивое. Вроде дракона. Длинная шея, огромные крылья, почти такие же, как у ската. И блестит, мерцает, как звезда, среди тяжелых свинцово-серых туч. То парит, то взмывает выше, то весело кувыркается в невидимых потоках воздуха.
Какой ужас! Молния! Вдруг она ударит в него?
У меня в памяти смутно всплыли уроки физики и Бенджамин Франклин со своим воздушным змеем. Такое огромное-огромное существо, и летает так высоко, разве может молния промахнуться и не ударить в него? И связывает ли его что-нибудь с землей – веревка или нить?
Вокруг меня плясали пылающие алые зигзаги. Белые крылья распростерлись еще шире. В них ударила молния, раз, другой, третий, и белоснежные крылья вспыхнули рубиновым огнем. Я, наверное, вскрикнула.
Мистер Густошерст раскатисто расхохотался. В его смехе звучало облегчение.
– Ага, вот она, – проговорил он. – Ну, теперь нам ничего не грозит. – И он снова зашагал вверх по склону холма.
Я все еще ожидала увидеть, как великолепное существо упадет на землю, дымящееся и обугленное. Но оно не упало. Напротив, воспарило еще выше. И тут я поняла, кто это. Конечно же, глумсберийская саламандра за работой.
Мы добрались до башни на вершине холма. Это здание было намного выше всех остальных в округе. Собственно говоря, это было единственное высокое здание. Пожалуй, в этом был смысл. Построить высокий дом в здешних краях – значит, притягивать к себе молнии, а на это не отважился бы никто, кроме саламандры.
Мистер Густошерст на всякий случай постучал в ворота и вошел. Саламандра все еще парила в небесах, и в доме явно никого не было. По винтовой лестнице мы поднялись в большую пустую комнату на самом верхнем этаже. Посреди нее, в высоком каменном очаге, пылал огонь. На полках, тянувшихся вдоль стен, стояла странная коллекция самых разнородных предметов – стеклянные линзы всех размеров, игрушечная ветряная мельница, какой-то амулет, обыкновенные куски угля. Кроме них в комнате ничего не было. Несмотря на огонь, в зале было холодно, потому что сводчатый дверной проем, ведущий на балкон, остался открытым. Двери в нем, насколько я видела, не было совсем.
– Прохладно здесь, – поежилась Хай Лин и застучала зубами. – Когда она вернется?
– Когда справится с грозой, – ответил мистер Густошерст. – Это надолго не затянется, буря-то совсем маленькая.
Я давно заметила, что, когда речь идет о здешней погоде, мы с мистером Густошерстом вкладываем в понятие «маленькая» совсем разный смысл. Но не прошло и четверти часа, как мерцающее белое существо появилось на балконе, сжалось немного, уплотнилось и исчезло за парапетом. Через мгновение в комнату вошла огромная белая волчица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16