Он предвидел еще много трудностей и поэтому решился задать Калебу вопрос:
– Как закрепить типи, чтобы ее не сорвало ветром?
– Сделаешь так, – начал Калеб, по-прежнему обращаясь к Яну, – конец длинной веревки, которой ты обвязал вверху шесты, закрепишь у столбика, врытого в землю, он послужит чем-то вроде якоря. Не забудь все края брезента прибить колышками к земле.
– Как устраивают дымовую тягу? – снова спросил Сэм.
– Раскачиваешь шестами клапаны, пока они не встанут по ветру.
– А как закрыть дверь?
– У некоторых типи края покрышки просто заходят один за другой. Но в хороших типи делают дверь из того же материала, что и покрышка; натягивают его на раму из гибкого дерева и прикрепляют шнуром к шесту.
Похоже было, что Калеб кончил свой рассказ. Ян бережно сложил замусоленную бумагу, спрятал в карман и сказал:
– Спасибо!
Калеб не ответил ни слова, но когда мальчики собрались уходить, сказал вслед:
– Где вы остановились?
– На холме у реки, в болотах Рафтена.
– Может, приду посмотреть, – добавил Калеб.
– Приходите! – отозвался Сэм. – Держитесь меченой тропки от живой изгороди.
– Зачем ты говоришь неправду, Сэм? – спросил Ян, когда Калеб уже не мог их слышать. – Ведь там нет никакой меченой тропинки!
– А я думал, так лучше, – спокойно ответил Сэм. – И потом, если хочешь, сделаем метки до прихода старика.
VI. Постройка типи
Рафтен был очень доволен, узнав, что мальчики все-таки ходили к Калебу и расспросили его обо всем.
– Старый Калеб не так уж разбирается в устройстве типи, как я думал, – сказал Сэм.
– А по-моему, теперь мы спокойно можем взяться за постройку, – сказал Ян.
Мальчики разостлали на полу покрышку фургона, положили несколько камней по ее краям и даже вбили пару гвоздиков, чтобы она не двигалась с места. Но тут они страшно огорчились, увидав, что покрышка оказалась старой и разодранной.
– Теперь понятно, почему отец ее нам отдал, – сказал Сэм. – Пожалуй, ее надо сперва залатать.
– Нет, – сказал Ян властным тоном, как он говорил всегда, когда дело касалось лесной жизни, – лучше сначала раскроим, чтобы не чинить места, которые потом обрежем.
– Ты голова! Только заплаты не очень-то украсят типи.
– Ничего, – ответил Ян, – у индейцев тоже много заплат на типи в местах, где их пробивают пули или стрелы.
– Я очень рад, что не сидел в типи во время всех сражений, – сказал Сэм, указывая на многочисленные дырки.
– Отойди и дай-ка лучше мне веревку.
– Осторожней! – сказал Сэм. – У меня болит колено. Беспокоит так же, как в тот день, когда ходили к старой колдунье.
Ян не слушал его.
– Давай посмотрим, – сказал он, – может, мы обрежем все лохмотья и выкроим двенадцатифутовую типи. Двенадцать футов высотой – это значит двадцать четыре в диаметре. Здорово! Ну, я отмерю.
– Погоди, – остановил его Сэм. – Калеб сказал, что индейцы отмечают головешкой; ты не имеешь права чертить мелом, тогда уже лучше плотника зови, – съязвил он.
– Ладно. Иди за головешкой, а если не найдешь, принеси ножницы.
Заглядывая поминутно в план Калеба, мальчики вырезали покрышку – это оказалось совсем нетрудным делом. Затем они принялись чинить дыры: взяли иглы, бечевку, но, хотя они и делали длиннющие стежки, работа подвигалась очень медленно. Сэм отпускал всякие шуточки по поводу каждого куска, который он сшивал. Ян работал сосредоточенно и молча. Сперва у Сэма стежки выходили ровнее, но мало-помалу Ян приноровился и стал шить даже лучше своего друга.
В тот вечер мальчики показали свою работу Си Ли. Он второй год работал у Рафтена на ферме. Посмотрев на покрышку с плохо скрытой равнодушной усмешкой, Си Ли сказал:
– Почему изнутри не залатали?
– Не догадались, – ответил Ян.
– Мы сами будем жить внутри, пусть у нас там будет красиво, – нашелся Сэм.
– Эту заплатку можно пришить четырьмя стежками, а не десятью, как у вас. – Си показал на большие, неуклюжие стежки. – По-моему, это пустая трата времени.
– Ну ладно! – не удержался Сэм. – Если тебе не нравится наша работа, посмотрим, как уделаешь ее ты! Шитья всем хватит.
– А где зашивать?
– Спроси Яна. Он тут главный. Старый Калеб не хотел и говорить со мной. У меня чуть сердце не лопнуло от горя. Всю дорогу домой я ревел, верно, Ян?
– Надо пришить и подрубить дымовые клапаны, на их концах сделать карманы и… и… пожалуй, – робко прибавил Ян, – было бы лучше подрубить все края.
– Вот что: я все сделаю, – сказал Си, – если вы сходите сегодня к сапожнику и возьмете мои сапоги.
– Идет! – согласился Ян. – И знаешь что, Си? Все равно, какая сторона покрышки будет снаружи. Можно заплаты и внутрь поставить.
Мальчики взяли деньги, чтобы уплатить за сапоги, и после ужина отправились к сапожнику.
VII. Тихий вечер
Был тихий июньский вечер, на все голоса заливались птицы.
Когда мальчики вышли из своего сада, в небе показался ястреб. При виде парящего хищника птицы умолкли. Многие из них успели скрыться, лишь один жаворонок тщетно пытался спастись в открытом поле. Ястреб ринулся за ним.
Еще миг – и хищник схватил бы перепуганного певца, но тут с яблони сорвалась небольшая черно-белая птица.
Издав пронзительный боевой клич, взъерошив на голове перышки, из-под которых, словно боевое знамя, заалели нижние, огненные, она дерзко ринулась на ястреба.
«Клик-клик-клик! – разнесся ее яростный вопль. – Клик-клик-клик!»
Птица черно-белой стрелой вонзилась ястребу между крыльями как раз в ту минуту, когда отчаявшийся жаворонок припал к земле и спрятал голову, ожидая смертельного удара. Ястреб заметался в ужасе от неожиданного нападения. И вдруг, вскинувшись подобно дикому коню, он сбросил пустельгу и скрылся в лесной чаще, а пустельга вернулась назад, изредка испуская громкий клич, наверное извещая друзей о своей победе.
– Ну и молодец! – сказал Сэм с искренним восторгом.
Это вывело Яна из оцепенения. Восхищенный бесстрашной птицей, мальчик был погружен в глубокое молчание.
Впереди на дороге прыгал воробей. Когда Сэм и Ян нагоняли его, он взлетал, мелькая белыми перышками на хвосте, и снова садился впереди мальчиков.
– Это трясогузка, – заметил Сэм.
– Нет, воробей! – сказал Ян, удивившись, что тот ошибся.
– Может быть, – не стал спорить Сэм.
– А говорил, что знаешь всех птиц в округе! – вспомнил Ян их первый разговор.
– Я просто похвастался. Хотел, чтобы ты считал меня необыкновенным парнем, – сознался Сэм. – Ты ведь так и думал сначала.
Дятел в красной шапке, гоняясь за лимонницей, уселся на забор и оглядывал мальчиков. Лучи заходящего солнца на ярком оперении дятла, сиреневая изгородь и желтая бабочка – все это пышное сочетание красок очень нравилось Яну.
Солнце село, но в этот необыкновенно тихий и теплый вечер откуда-то с вяза долго еще лилась звонкая песня малиновки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
– Как закрепить типи, чтобы ее не сорвало ветром?
– Сделаешь так, – начал Калеб, по-прежнему обращаясь к Яну, – конец длинной веревки, которой ты обвязал вверху шесты, закрепишь у столбика, врытого в землю, он послужит чем-то вроде якоря. Не забудь все края брезента прибить колышками к земле.
– Как устраивают дымовую тягу? – снова спросил Сэм.
– Раскачиваешь шестами клапаны, пока они не встанут по ветру.
– А как закрыть дверь?
– У некоторых типи края покрышки просто заходят один за другой. Но в хороших типи делают дверь из того же материала, что и покрышка; натягивают его на раму из гибкого дерева и прикрепляют шнуром к шесту.
Похоже было, что Калеб кончил свой рассказ. Ян бережно сложил замусоленную бумагу, спрятал в карман и сказал:
– Спасибо!
Калеб не ответил ни слова, но когда мальчики собрались уходить, сказал вслед:
– Где вы остановились?
– На холме у реки, в болотах Рафтена.
– Может, приду посмотреть, – добавил Калеб.
– Приходите! – отозвался Сэм. – Держитесь меченой тропки от живой изгороди.
– Зачем ты говоришь неправду, Сэм? – спросил Ян, когда Калеб уже не мог их слышать. – Ведь там нет никакой меченой тропинки!
– А я думал, так лучше, – спокойно ответил Сэм. – И потом, если хочешь, сделаем метки до прихода старика.
VI. Постройка типи
Рафтен был очень доволен, узнав, что мальчики все-таки ходили к Калебу и расспросили его обо всем.
– Старый Калеб не так уж разбирается в устройстве типи, как я думал, – сказал Сэм.
– А по-моему, теперь мы спокойно можем взяться за постройку, – сказал Ян.
Мальчики разостлали на полу покрышку фургона, положили несколько камней по ее краям и даже вбили пару гвоздиков, чтобы она не двигалась с места. Но тут они страшно огорчились, увидав, что покрышка оказалась старой и разодранной.
– Теперь понятно, почему отец ее нам отдал, – сказал Сэм. – Пожалуй, ее надо сперва залатать.
– Нет, – сказал Ян властным тоном, как он говорил всегда, когда дело касалось лесной жизни, – лучше сначала раскроим, чтобы не чинить места, которые потом обрежем.
– Ты голова! Только заплаты не очень-то украсят типи.
– Ничего, – ответил Ян, – у индейцев тоже много заплат на типи в местах, где их пробивают пули или стрелы.
– Я очень рад, что не сидел в типи во время всех сражений, – сказал Сэм, указывая на многочисленные дырки.
– Отойди и дай-ка лучше мне веревку.
– Осторожней! – сказал Сэм. – У меня болит колено. Беспокоит так же, как в тот день, когда ходили к старой колдунье.
Ян не слушал его.
– Давай посмотрим, – сказал он, – может, мы обрежем все лохмотья и выкроим двенадцатифутовую типи. Двенадцать футов высотой – это значит двадцать четыре в диаметре. Здорово! Ну, я отмерю.
– Погоди, – остановил его Сэм. – Калеб сказал, что индейцы отмечают головешкой; ты не имеешь права чертить мелом, тогда уже лучше плотника зови, – съязвил он.
– Ладно. Иди за головешкой, а если не найдешь, принеси ножницы.
Заглядывая поминутно в план Калеба, мальчики вырезали покрышку – это оказалось совсем нетрудным делом. Затем они принялись чинить дыры: взяли иглы, бечевку, но, хотя они и делали длиннющие стежки, работа подвигалась очень медленно. Сэм отпускал всякие шуточки по поводу каждого куска, который он сшивал. Ян работал сосредоточенно и молча. Сперва у Сэма стежки выходили ровнее, но мало-помалу Ян приноровился и стал шить даже лучше своего друга.
В тот вечер мальчики показали свою работу Си Ли. Он второй год работал у Рафтена на ферме. Посмотрев на покрышку с плохо скрытой равнодушной усмешкой, Си Ли сказал:
– Почему изнутри не залатали?
– Не догадались, – ответил Ян.
– Мы сами будем жить внутри, пусть у нас там будет красиво, – нашелся Сэм.
– Эту заплатку можно пришить четырьмя стежками, а не десятью, как у вас. – Си показал на большие, неуклюжие стежки. – По-моему, это пустая трата времени.
– Ну ладно! – не удержался Сэм. – Если тебе не нравится наша работа, посмотрим, как уделаешь ее ты! Шитья всем хватит.
– А где зашивать?
– Спроси Яна. Он тут главный. Старый Калеб не хотел и говорить со мной. У меня чуть сердце не лопнуло от горя. Всю дорогу домой я ревел, верно, Ян?
– Надо пришить и подрубить дымовые клапаны, на их концах сделать карманы и… и… пожалуй, – робко прибавил Ян, – было бы лучше подрубить все края.
– Вот что: я все сделаю, – сказал Си, – если вы сходите сегодня к сапожнику и возьмете мои сапоги.
– Идет! – согласился Ян. – И знаешь что, Си? Все равно, какая сторона покрышки будет снаружи. Можно заплаты и внутрь поставить.
Мальчики взяли деньги, чтобы уплатить за сапоги, и после ужина отправились к сапожнику.
VII. Тихий вечер
Был тихий июньский вечер, на все голоса заливались птицы.
Когда мальчики вышли из своего сада, в небе показался ястреб. При виде парящего хищника птицы умолкли. Многие из них успели скрыться, лишь один жаворонок тщетно пытался спастись в открытом поле. Ястреб ринулся за ним.
Еще миг – и хищник схватил бы перепуганного певца, но тут с яблони сорвалась небольшая черно-белая птица.
Издав пронзительный боевой клич, взъерошив на голове перышки, из-под которых, словно боевое знамя, заалели нижние, огненные, она дерзко ринулась на ястреба.
«Клик-клик-клик! – разнесся ее яростный вопль. – Клик-клик-клик!»
Птица черно-белой стрелой вонзилась ястребу между крыльями как раз в ту минуту, когда отчаявшийся жаворонок припал к земле и спрятал голову, ожидая смертельного удара. Ястреб заметался в ужасе от неожиданного нападения. И вдруг, вскинувшись подобно дикому коню, он сбросил пустельгу и скрылся в лесной чаще, а пустельга вернулась назад, изредка испуская громкий клич, наверное извещая друзей о своей победе.
– Ну и молодец! – сказал Сэм с искренним восторгом.
Это вывело Яна из оцепенения. Восхищенный бесстрашной птицей, мальчик был погружен в глубокое молчание.
Впереди на дороге прыгал воробей. Когда Сэм и Ян нагоняли его, он взлетал, мелькая белыми перышками на хвосте, и снова садился впереди мальчиков.
– Это трясогузка, – заметил Сэм.
– Нет, воробей! – сказал Ян, удивившись, что тот ошибся.
– Может быть, – не стал спорить Сэм.
– А говорил, что знаешь всех птиц в округе! – вспомнил Ян их первый разговор.
– Я просто похвастался. Хотел, чтобы ты считал меня необыкновенным парнем, – сознался Сэм. – Ты ведь так и думал сначала.
Дятел в красной шапке, гоняясь за лимонницей, уселся на забор и оглядывал мальчиков. Лучи заходящего солнца на ярком оперении дятла, сиреневая изгородь и желтая бабочка – все это пышное сочетание красок очень нравилось Яну.
Солнце село, но в этот необыкновенно тихий и теплый вечер откуда-то с вяза долго еще лилась звонкая песня малиновки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48