Ранним тихим вечером, предварительно хорошенько подкрепившись и надев шлепанцы, он уселся поближе к свету и предпринял честную попытку изучить купленные руководства.
Он начал с «Расследования убийства» Снайдера. Ему не пришлось слишком далеко залезать, чтобы постигнуть, как много из того, что он должен был сделать и не сделал, звучит для него новостью. Ну вот хотя бы начальный раздел: «Осмотр трупа». Вместо того чтобы произвести внимательное обследование либо поручить это кому-нибудь из подчиненных, он лишь быстро взглянул на тело и тут же удалился. Мало того, он так поступил при свидетелях. Правда, на его счастье, свидетели, наверное, и не поняли, что он плавает в этом вопросе.
Но тут он вспомнил, что там присутствовал Вирджил Тиббс. И не просто присутствовал, а, получив приглашение приступить к осмотру следом за Гиллспи, произвел самое доскональное обследование, хотя в тот момент для него это не представляло никакого практического интереса.
Гиллспи отложил книгу и сомкнул руки на затылке. В редком для него настроении справедливой самоотрешенности он признался себе, что сравнение было в пользу негра. Затем ему в голову пришла счастливая мысль – ведь еще не поздно спросить у Тиббса отчет об осмотре трупа и таким образом восполнить пробел в собственном расследовании. Единственным возражением против такого шага было то, что за Тиббсом явно признавалась профессиональная состоятельность. Гиллспи секунду-другую взвешивал этот вопрос и пришел к решению, что цена не так уж непомерна. Потребовав отчет, он даже выставит себя в лучшем свете. Завтра же утром он так и сделает.
С чувством, что вечер не прошел даром, Билл наконец улегся в постель, и спалось ему очень хорошо.
Легкое, приятное состояние не оставляло его и утром, пока он брился и завтракал, продумывая в уме планы на сегодняшний день. В управлении его ждал Эрик Кауфман; Гиллспи пригласил посетителя в кабинет и жестом показал на стул.
– Чем могу служить? – осведомился он.
– Вот хочу попросить разрешение на пистолет, – сказал Кауфман, подходя прямо к сути.
– На пистолет? А зачем? Вы что, держите при себе крупные суммы денег?
– Я бы не прочь, – ответил Кауфман. – Правда, маэстро Мантоли имел такую привычку и… В общем, у меня крупных сумм не бывает.
– Зачем же тогда вам оружие?
Кауфман подался вперед:
– Я не хочу сказать ничего дурного о ваших служащих, мистер Гиллспи, и, пожалуйста, не воспринимайте это таким образом, но где-то поблизости прячется убийца. Мистер Мантоли уже стал его жертвой. Дочь маэстро или я можем оказаться следующими. Мне будет куда спокойнее с каким-нибудь средством защиты, по крайней мере пока причина убийства остается невыясненной.
– Стало быть, вы не собираетесь уезжать от нас?
– Нет. Мистер Эндикотт и комитет по подготовке фестиваля попросили меня взять на себя общее руководство. Хотя бы до тех пор, пока не изберут кого-нибудь другого. Дьюна, то есть мисс Мантоли, хочет остаться здесь, у Эндикоттов, до конца фестиваля. Ей сейчас, в сущности, некуда больше поехать.
– Я-то думал, она собирается в Италию хоронить отца.
– Да, она хочет сопровождать тело, но сразу вернется. Ведь она родилась в этой стране. Мантоли был американским гражданином, хотя все его родственники живут в Италии.
Гиллспи был удовлетворен.
– Мистер Кауфман, вы когда-нибудь привлекались к уголовной ответственности?
Кауфман вспыхнул:
– Разумеется, нет! Я вообще ни в чем не был замешан. Даже крупных дорожных штрафов и то не было.
Гиллспи включил селектор:
– Арнольд, возьми, пожалуйста, у мистера Кауфмана заявление на ношение оружия и сними отпечатки пальцев.
– Большое спасибо, – сказал Кауфман. – Значит, я могу прямо сейчас идти покупать пистолет?
– По закону надо бы подождать, пока ваши бумаги пройдут все инстанции, – ответил Гиллспи.
– А это долго?
– Несколько дней, не больше. Но если вы чувствуете себя в опасности, хотя я убежден, что мы вполне в состоянии защитить вас, покупайте пистолет и принесите сюда, чтобы мы смогли его зарегистрировать. Тогда я выдам разрешение носить его здесь, в городе, пока мы не получим бумаг по всей форме. Но если вы соберетесь в Атланту или куда-нибудь еще, пожалуйста, оставьте пистолет дома.
Кауфман встал.
– Большое спасибо, – сказал он.
– Не стоит. – Гиллспи выпрямился, пожал протянутую ему руку и, едва Кауфман вышел, вновь плюхнулся в кресло.
Чуть позже вошел с рапортом Пит, заступивший на дневное дежурство.
– Ничего нового? – спросил Гиллспи.
Пит покачал головой.
– Абсолютно… то есть ничего, что могло бы продвинуть дело Мантоли. – Пит немного поколебался. – Вам известно, что в этот раз у Сэма Вуда был компаньон, правда, не всю ночь, но все-таки?
Брови Гиллспи вопросительно изогнулись.
– С ним ездил Вирджил, – объяснил Пит. – Он явился сюда около двенадцати и попросил взять его с собой. Вы сами распорядились, чтобы ему оказывали содействие, вот Сэм и согласился.
– Держу пари, Сэм был, конечно, в восторге! – заметил Гиллспи.
– Думаю, что не очень, – отозвался Пит. – Насколько я знаю, часа в четыре он приехал назад и высадил Вирджила из машины. Я слышал, Сэм был вне себя.
– А где Вирджил сейчас?
– Точно не знаю. Он взял подробную карту города и укатил в том самом автомобиле, что вы ему устроили.
– Как только он явится, передай, что я хочу его видеть, – приказал Гиллспи.
– Есть, сэр. Кстати, у вас на столе в той пачке писем лежит конверт, который мы не распечатывали. Там пометка «Лично».
– Спасибо. – Гиллспи кивнул, давая понять, что Пит может идти, и выудил письмо из старательно сложенной пачки. Увидев, что оно в простом конверте и без обратного адреса, он сразу понял, чего ожидать. Сердито надорвав конверт, он стремительно пробежал глазами единственный исписанный листок, который оказался внутри:
«Гиллспи, может, ты все-таки подумаешь, почему здешняя служба досталась тебе, когда куча людей получше, которым она подходила, получили от ворот поворот? А все потому, что ты с Юга и нам казалось, достаточно здоровый бугай, чтобы держать негритосов где следует. Нам тут не надо никакой интеграции, мы хотим, чтобы ты держал этих чертовых ниггеров подальше от наших школ и от всех других мест, куда их хотят протащить всякие негритянские обожатели. А уж в нашей полиции они нам и вовсе не нужны. Так что избавляйся от этой лакированной рожи, что на тебя работает, и выкидывай его куда знаешь, лишь бы подальше от города. Коли ты не сделаешь этого, мы справимся без тебя. Кроме смеха. А если ты не послушаешь, мы выставим и тебя следом. Не так уж ты и силен, чтоб с тобой никому не сладить. Мы тебя предупредили, имей в виду».
Гнев, с которым Гиллспи всегда было невмочь совладать, хотя он и сам знал, что это его главная слабость, клокотал у него в груди, пока не стало трудно дышать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47