Пройдя сто ярдов, он услышал ее голос:
— Янки! Подождите, янки!
He останавливаясь, даже не ОГЛЯНУВШИСЬ, он пошел дальше.
Через полчаса, посмотрев вниз с гребля холма, Хэм увидел, что девушка идет следом за ним. Начинался подъем, и посте— пенно его выносливость стала одолевать ее сноровку. Расстоя— ние между ними все увеличивалось. Когда он обернулся в сле— дующий раз, Пэт казалась не больше букагцки и, похоже, шла уже на переделе сил. Хэм нахмурился: ему пришло в голову, что, случись сейчас грязевое извержение, без мокроступов она неизбежно погибнет. Потом вспомнил, что они уже вышли из ра— йона грязевых извержений — здесь, у подножия Гор Вечности, их не бывает..
«Впрочем, — угрюмо подумал он, — меня это уже не касает— ся».
Некоторое время они шли вдоль реки — несомненно, это был какой-нибудь безымянный приток Флегетона. До сих пор у них не возникало необходимости переправляться через водные прег— рады. Все реки здесь брали свое начало в горах Ледяного Барьера и через Зону Сумерек несли воды к освещенному полу— шарию, а значит, направление потока всегда совпадало с нап— равлением движения наших путников.
Но сейчас, поднявшись на плоскогорье, Хэм повернул на се— вер. Это значит, что придется форсировать реки. Здесь воз— можны два варианта: или с помощью небольшого плотика, или же, если поток достаточно узкий и рядом растет дерево-друг, перелезть на ту сторону по его ветвям. Ступить воду было равносильно смерти; в ней в изобилии водились многочисленные свирепые твари с острыми зубами.
Один раз он едва не погиб. Это случилась у подножия плос— когорья — Хэм как раз огибал мертвую зону вокруг дерева Дже— ка Кетча и вдруг заметил в просвете большое белое пятно. В воздухе запахло гилью, и в мгновение ока и дерево, и стена джунглей ним исчезли, поглощенные гигантской массой «живого теста».
Он оказался в западне: впереди эта тварь, за спиной неп— роходимые заросли джунглей. Оставался только один выход. Хэм схватил бластер, и целое море огня с ужасным ревом взвилось над белой массой. Через считанные секунды от нескольких тонн слизистой мерзости остались лишь жалкие ошметки, ползающие по земле и пожирающие собственные обгоревшие остатки. Как всегда, после выстрела ствол бластера пришел в негодность. Настоящий житель Хотлэнда держит свое оружие постоянно наго— тове, а значит, и Хэм, не откладывая дела в долгий ящик, не— медленно занялся его заменой. Хэм вздохнул — этот выстрел стоил ему добрых пятнадцати американских долларов: десять — за дешевый алмаз, при сгорании которого высвободилась необ— ходимая энергия, и пять — за испорченный ствол. Сущая ерун— да, будь у Хэма зикстчил, но сейчас для него это уже большие деньги. Он снова вздохнул, увидев, что запасных стволов больше нет — отправляясь на промысел, ему приходилось эконо— мить буквально на всем.
Наконец Хэм вышел на плоскогорье. Хищная растительность Хотлэнда здесь попадалась редко, зато появились настоящие растения, которые стояли неподвижно. даже когда он проходил рядом; и все время его лицо обдувал прохладой Нижний Ветер.
Хэм очутился в горной долине. Справа возвышались Малые Вечные Горы, за которыми лежала Эротия, а слева, словно встав на дыбы, устремились в небо мощные пики Большой Гряды. Склоны гор блестели серебром, а вершины терялись где-то в облаках на высоте пятнадцати миль.
Далеко впереди между двумя колоссальными пиками он увидел расщелину — Проход Сумасшедшего. Его стены имели в высоту двадцать пять тысяч футов, но горы увеличивали их еще на пятьдесят тысяч. Этот извилистый коридор смог пройти до кон— ца только один человек — Патрик Берлингейм, а теперь этим же путем намеревалась последовать его дочь.
Еще дальше, у самого горизонта, темной пеленой лежала ночная граница Зоны Сумерек. Хэм видел непрерывные вспышки молний, сверкавших в этой стране вечной бури. Именно там Ле— дяной Барьер своим мощным хребтом разрезал Горы Вечности, и холодный Нижний Ветер, дующий вверх по его склонам, сталки— вался с теплыми Верхними Ветрами. Эта не прекращающаяся ни на миг борьба воздушных масс являла собой одну бесконечную бурю, какую можно увидеть лишь на Венере. Где-то там брала свое начало река Флегетон.
Хэм стоял, наслаждаясь дикой и величественной картиной. Завтра, а еще лучше — сегодня, после недолгого отдыха, он повернет на север. Патриция же повернет на юг и, без сомне— ния, сгинет где-нибудь в Проходе Сумасшедшего. На мгновение Хэма охватило чувство острой жалости к ней, затем он нахму— рился.
Ну и пусть пропадает, если она настолько глупа, что гото— ва рисковать жизнью из-за того, что ей, видите ли, гордость не позволяет принять помощь от американца! Ему наплевать! Она свое заслужила. И все время, пока Хэм укладывался спать среди ветвей уже не дерева-друга, а какого-то гораздо более лояльного представителя нормальной флоры, предвкушая наслаж— дение от отдыха с открытым лицом, — все это время он пытался убедить себя, что ему наплевать на эту спесивую англичанку.
Хэм проснулся от того, что кто-то звал его по имени. Вни— мательно осмотревшись, он увидел вдалеке поднимавшуюся по склону Патрицию. Хэм слегка удивился, как ей удалось его выследить — дело почти невозможное в местности, где расти— тельность тотчас скрывает все следы, оставленные человеком. Потом он вспомнил о бластере. Свет от вспышки и гром взрыва выдали место схватки. Должно быть, они и послужили ей ориен— тиром.
Патриция тревожно огляделась.
— Хэм! — снова позвала она — не «янки», не «браконьер», а именно «Хэм»!
Он угрюмо молчал. Она позвала еще раз. Капюшон ее комби— незона был откинут, и он прекрасно различал черты лица, пок— рытого бронзовым загаром. Патриция вновь позвала его. Потом огорченно махнув рукой, повернула на юг и пошла вдоль пере— вала. Хэм молча наблюдал за ней. Подождав, пока она не вошла в лес, он спустился с дерева и нерешительно повернул на се— вер.
Он шел медленно-медленно, то и дело оглядываясь, едва пе— реставляя непослушные ноги, словно растягивая невидимую ре— зиновую нить. Перед глазами у него стояло взволнованное ли— цо, в ушах все еще звучал тревожный голос. Хэм знал, что де— вушка ушла навстречу смерти, и, несмотря на жгучую обиду, ему все-таки было жаль Патрицию. Эта девушка была слишком жизнерадостна, самоуверенна, молода, а главное — слишком красива, чтобы умереть.
Конечно, она сущий дьявол — злобная, надменная, эгоистка. Тепла от нее не больше, чем от глыбы льда, — но у этого дь— яволенка очаровательные серые глаза, каштановые волосы, и храбрости ей не занимать… В конце концов, тяжело вздохнув, Хэм остановился, развернулся на сто восемьдесят градусов, и ноги, такие вялые еще минуту назад, словно сами по себе, все ускоряя ход, быстро понесли его к югу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12