Если у нас меньше гениев, чем у вас, то во всяком случае, у нас нет ни идиотов, ни безумцев. Гении появятся.
Я пытаюсь, согласно моим знаниям, улучшить расу. И кажется, мне это удается. Как минимум, мы далеко продвинулись вперед от варварства Темных Веков и даже, мне так кажется, мы уже превосходим ваших могучих древних людей. Я думаю, мы более счастливы.
Он замолчал.
— А как ты считаешь?
— Кое в чем я согласен, — согласился Коннор. — Но даже счастье не всегда честный обмен — за свободу.
— Свободу? Предположим, я предоставлю свободу! Предположим, я уйду в отставку! Как ты думаешь, сколько пройдет времени до тех пор, пока каждая маленькая деревенька Сорняков не вступит в кровавую затяжную войну? Ты хочешь, чтобы мир снова погрузился в кровавую пучину сражающихся друг с другой мелких наций? Я таким именно нашел его и создал империю.
Он забарабанил пальцами по столу, в задумчивости глядя на Коннора.
— Более того. Я постарался сгладить все противоречия. Желтая раса была практически уничтожена; я снова восстановил ее. Краснокожие погибли, но черная раса растет. И противоречия между нациями — я подпитываю их.
— Почему? — спросил Коннор. — Различия — это отличная почва для будущих проблем, не так ли?
— Цивилизация вырастает на различиях. Ни одна раса не может самостоятельно создать высокую культуру. Должен быть обмен идеями, и значит, должны быть какие-то различия.
— Ты крайне уверен в себе, не так ли? — спросил Коннор.
— Я провел века, думая об этом. И мне кажется, что я докопался до истины. И потому делаю все, чтобы достичь этого.
— Хотел бы я… — Коннор замолчал. — Хотел бы я поверить тебе!
— Можешь поверить. Я никогда не лгу.
— Я почти что поверил. Ты не насмешливый дьявол, как твоя сестра. Ты мне нравишься.
Широкая улыбка появилась на губах Повелителя.
— Я приказал ей прекратить мучить тебя. Я представляю, какие она устраивала номера, но с нынешнего дня… Не так ли моя дорогая?
Коннор обернулся. В дальнем дверном проеме с наполовину выкуренной сигаретой в руке возникла совершенная фигура Маргарет Урбс.
— Хоакин, — заметила она, — этот человек отказался опуститься на колено в моем присутствии. Должна напомнить, что и в твоем тоже. Могу я укротить его?
— Попытайся укротить статую Олина, — огрызнулся Коннор.
— Мы можем надавить на него, — заявила Принцесса. — Ведь Эвани Сейр наша заложница.
— Успокойся! — резко сказал Повелитель. — Ты знаешь, я никогда не вынуждаю подчиняться того, кто отказывается.
Принцесса перевела хмурый взгляд на Тома Коннора и промолчала.
— С вашего разрешения, я бы хотел уйти, — сказал Коннор. — Мы, кажется, нашли общую почву.
— Не совсем, — сказал Повелитель.
— Чего еще ты хочешь от меня?
— Двух вещей. Первое — твои знания. Мне нужны твои знания математики древних и всего, что нам может понадобиться.
— Согласен, но при условии. — И заметив вопросительный взгляд Повелителя Томас сказал прямо. — На условии, что любое знание, которое я передам, станет достоянием общественности. У вас достаточно секретов, хотя некоторые из них не обязательно должны быть секретами!
— Я согласен, — сказал Повелитель спокойно. — Это всегда было моим желанием. А какой мой секрет было бы опасно открывать?
Коннор улыбнулся.
— А чего еще ты хочешь от меня?
— Твоей крови. Ты — новый толчок расе. Как небольшая примесь крови бульдога придала гончим смелости. Я хочу, чтобы ты женился и обзавелся детьми.
— А это, — сказал Коннор резко, — мое личное дело. Я отказываюсь обещать это.
— Хорошо, — ответил Повелитель. — Пусть Природа сама возьмет свое. Я согласен отдать это в обмен на тот секрет, который ты считаешь, что разгадал.
— Отлично! Это подача топлива у Треугольников!
— Подача топлива!
— Да. Я слышал в полете это устройство. Я слышал взрывы.
Он перевел сардонический взгляд с Повелителя на Принцессу.
— Взрыв не стабильный. Идут хлопки. Вы понимаете? Хлопки!
Лицо Повелителя было неподвижным.
— Ну?
— Я знаю, что вы не можете контролировать выход энергии. Вы заставили весь мир искать выход. Но это невозможно. У водорода натуральный период, как и у гелия. Вы можете высвобождать энергию мгновенно, как в наших ружьях, но вы не можете контролировать ее!
В комнате царила тишина.
— Я понял, что происходит при взрыве. Вы взрываете воду — понемногу, в очень прочной камере сгорания и высвобождаете энергию водорода постепенно. Это не более продолжительно, чем сила бензинового двигателя!
— Ты погубил свою жизнь! — прошептал Повелитель. — Теперь ты не можешь жить!
— Даже когда Ее Сатанинское Величество, Богиня Насмешки, вступилась за меня?
Коннор обернулся и внимательно посмотрел в серо-зеленые глаза Принцессы. Но в ее чертах не было ни капли пренебрежения, а появилось что-то похожее на уважение.
— Если я умру, то лучше здесь и сейчас, иначе я найду возможность сообщить о том, что знаю!
— Здесь и сейчас! — воскликнула Маргарет Урбс.
— Нет еще, — сказал Повелитель. — Томас Коннор, давным-давно, в молодости, я знал людей, похожих на тебя. Они мертвы — и это колоссальная потеря для всего мира. Но ты жив. Я не хочу убивать тебя. Я скорее доверю тебе судьбу империи, понадеявшись на твое слово. Поняв мою точку зрения, ты можешь пообещать свою лояльность?
— Нет. Я еще не полностью убежден.
— А если бы ты был убежден, то согласился бы?
— С радостью. Я вижу в тебе больше возможностей, чем в движении Сорняков.
— Тогда пообещай, что не выступишь против меня, пока не будешь окончательно уверен? Ты пообещаешь хранить свои знания до тех пор при себе?
— Достаточно честно, — сказал Коннор и улыбнулся.
Он пожал бронзовую руку, которую протянул ему Повелитель.
— Я обещаю.
Томас холодно посмотрел на Принцессу.
— И я могу поклясться в том, тремя видами метаморфов.
— Двумя видами, — спокойно поправил Повелитель. — Панатами и амфиморфами.
Но Маргарет Урбс поняла, на что он намекает. Явная ярость появилась на ее лице.
— Бессмертные, — сказала она холодно, — не считают себя метаморфами.
— Тогда я могу не считать себя ирландцем, — сказал Томас Коннор. — Все, что вышло из-под лучей Мартина Сейра для меня — метаморф.
— Достаточно, — заявил Повелитель. — Это все, Коннор.
Но у дверей Принцесса остановила Коннора, и он посмотрел в ее нахмурившееся лицо.
— Ты веришь, — сказала она холодно, — что обещание Хоакина защитит тебя, или Эвани Сейр, от меня? У меня свой собственный счет, который мы должны уравнять.
Коннор обернулся к неподвижной фигуре за столом.
— Я обменял свои знания на твое слово, — обратился он к Повелителю. — Это так?
— Я — Повелитель, — спокойно сказал этот человек.
Коннор снова посмотрел на совершенные черты Пламени. Медленно он поднял руку, не сводя с нее взгляда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Я пытаюсь, согласно моим знаниям, улучшить расу. И кажется, мне это удается. Как минимум, мы далеко продвинулись вперед от варварства Темных Веков и даже, мне так кажется, мы уже превосходим ваших могучих древних людей. Я думаю, мы более счастливы.
Он замолчал.
— А как ты считаешь?
— Кое в чем я согласен, — согласился Коннор. — Но даже счастье не всегда честный обмен — за свободу.
— Свободу? Предположим, я предоставлю свободу! Предположим, я уйду в отставку! Как ты думаешь, сколько пройдет времени до тех пор, пока каждая маленькая деревенька Сорняков не вступит в кровавую затяжную войну? Ты хочешь, чтобы мир снова погрузился в кровавую пучину сражающихся друг с другой мелких наций? Я таким именно нашел его и создал империю.
Он забарабанил пальцами по столу, в задумчивости глядя на Коннора.
— Более того. Я постарался сгладить все противоречия. Желтая раса была практически уничтожена; я снова восстановил ее. Краснокожие погибли, но черная раса растет. И противоречия между нациями — я подпитываю их.
— Почему? — спросил Коннор. — Различия — это отличная почва для будущих проблем, не так ли?
— Цивилизация вырастает на различиях. Ни одна раса не может самостоятельно создать высокую культуру. Должен быть обмен идеями, и значит, должны быть какие-то различия.
— Ты крайне уверен в себе, не так ли? — спросил Коннор.
— Я провел века, думая об этом. И мне кажется, что я докопался до истины. И потому делаю все, чтобы достичь этого.
— Хотел бы я… — Коннор замолчал. — Хотел бы я поверить тебе!
— Можешь поверить. Я никогда не лгу.
— Я почти что поверил. Ты не насмешливый дьявол, как твоя сестра. Ты мне нравишься.
Широкая улыбка появилась на губах Повелителя.
— Я приказал ей прекратить мучить тебя. Я представляю, какие она устраивала номера, но с нынешнего дня… Не так ли моя дорогая?
Коннор обернулся. В дальнем дверном проеме с наполовину выкуренной сигаретой в руке возникла совершенная фигура Маргарет Урбс.
— Хоакин, — заметила она, — этот человек отказался опуститься на колено в моем присутствии. Должна напомнить, что и в твоем тоже. Могу я укротить его?
— Попытайся укротить статую Олина, — огрызнулся Коннор.
— Мы можем надавить на него, — заявила Принцесса. — Ведь Эвани Сейр наша заложница.
— Успокойся! — резко сказал Повелитель. — Ты знаешь, я никогда не вынуждаю подчиняться того, кто отказывается.
Принцесса перевела хмурый взгляд на Тома Коннора и промолчала.
— С вашего разрешения, я бы хотел уйти, — сказал Коннор. — Мы, кажется, нашли общую почву.
— Не совсем, — сказал Повелитель.
— Чего еще ты хочешь от меня?
— Двух вещей. Первое — твои знания. Мне нужны твои знания математики древних и всего, что нам может понадобиться.
— Согласен, но при условии. — И заметив вопросительный взгляд Повелителя Томас сказал прямо. — На условии, что любое знание, которое я передам, станет достоянием общественности. У вас достаточно секретов, хотя некоторые из них не обязательно должны быть секретами!
— Я согласен, — сказал Повелитель спокойно. — Это всегда было моим желанием. А какой мой секрет было бы опасно открывать?
Коннор улыбнулся.
— А чего еще ты хочешь от меня?
— Твоей крови. Ты — новый толчок расе. Как небольшая примесь крови бульдога придала гончим смелости. Я хочу, чтобы ты женился и обзавелся детьми.
— А это, — сказал Коннор резко, — мое личное дело. Я отказываюсь обещать это.
— Хорошо, — ответил Повелитель. — Пусть Природа сама возьмет свое. Я согласен отдать это в обмен на тот секрет, который ты считаешь, что разгадал.
— Отлично! Это подача топлива у Треугольников!
— Подача топлива!
— Да. Я слышал в полете это устройство. Я слышал взрывы.
Он перевел сардонический взгляд с Повелителя на Принцессу.
— Взрыв не стабильный. Идут хлопки. Вы понимаете? Хлопки!
Лицо Повелителя было неподвижным.
— Ну?
— Я знаю, что вы не можете контролировать выход энергии. Вы заставили весь мир искать выход. Но это невозможно. У водорода натуральный период, как и у гелия. Вы можете высвобождать энергию мгновенно, как в наших ружьях, но вы не можете контролировать ее!
В комнате царила тишина.
— Я понял, что происходит при взрыве. Вы взрываете воду — понемногу, в очень прочной камере сгорания и высвобождаете энергию водорода постепенно. Это не более продолжительно, чем сила бензинового двигателя!
— Ты погубил свою жизнь! — прошептал Повелитель. — Теперь ты не можешь жить!
— Даже когда Ее Сатанинское Величество, Богиня Насмешки, вступилась за меня?
Коннор обернулся и внимательно посмотрел в серо-зеленые глаза Принцессы. Но в ее чертах не было ни капли пренебрежения, а появилось что-то похожее на уважение.
— Если я умру, то лучше здесь и сейчас, иначе я найду возможность сообщить о том, что знаю!
— Здесь и сейчас! — воскликнула Маргарет Урбс.
— Нет еще, — сказал Повелитель. — Томас Коннор, давным-давно, в молодости, я знал людей, похожих на тебя. Они мертвы — и это колоссальная потеря для всего мира. Но ты жив. Я не хочу убивать тебя. Я скорее доверю тебе судьбу империи, понадеявшись на твое слово. Поняв мою точку зрения, ты можешь пообещать свою лояльность?
— Нет. Я еще не полностью убежден.
— А если бы ты был убежден, то согласился бы?
— С радостью. Я вижу в тебе больше возможностей, чем в движении Сорняков.
— Тогда пообещай, что не выступишь против меня, пока не будешь окончательно уверен? Ты пообещаешь хранить свои знания до тех пор при себе?
— Достаточно честно, — сказал Коннор и улыбнулся.
Он пожал бронзовую руку, которую протянул ему Повелитель.
— Я обещаю.
Томас холодно посмотрел на Принцессу.
— И я могу поклясться в том, тремя видами метаморфов.
— Двумя видами, — спокойно поправил Повелитель. — Панатами и амфиморфами.
Но Маргарет Урбс поняла, на что он намекает. Явная ярость появилась на ее лице.
— Бессмертные, — сказала она холодно, — не считают себя метаморфами.
— Тогда я могу не считать себя ирландцем, — сказал Томас Коннор. — Все, что вышло из-под лучей Мартина Сейра для меня — метаморф.
— Достаточно, — заявил Повелитель. — Это все, Коннор.
Но у дверей Принцесса остановила Коннора, и он посмотрел в ее нахмурившееся лицо.
— Ты веришь, — сказала она холодно, — что обещание Хоакина защитит тебя, или Эвани Сейр, от меня? У меня свой собственный счет, который мы должны уравнять.
Коннор обернулся к неподвижной фигуре за столом.
— Я обменял свои знания на твое слово, — обратился он к Повелителю. — Это так?
— Я — Повелитель, — спокойно сказал этот человек.
Коннор снова посмотрел на совершенные черты Пламени. Медленно он поднял руку, не сводя с нее взгляда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61