– И это говоришь мне ты.
– Послушай, – сказал он, – думаю, тебе не о чем беспокоиться.
– Спасибо, Джон, но…
– Послушай меня, болван. Если она девочка высокого класса, ее работодатели весьма заинтересованы в том, чтобы она была здорова. Она ценный товар. Скорей всего, она постоянно проверяется. Кроме того, кто бы ни подослал ее к тебе, он хотел, чтобы ты как можно скорее убрался из города и держался отсюда подальше. Зачем рисковать и заражать тебя, чтобы ты потом вернулся сюда, таща с собой самое разнообразное дерьмо? Это глупо, а по тому, что я до сих пор наблюдал, не думаю, чтобы мы имели дело с идиотами. Лучше всего преступление совершается, когда его никто не замечает. Ну как, звучит здраво для тебя?
– Звучит рационалистично, – подмигнул я, – но спасибо.
– Да, что ж, может быть. – Немного помолчав, он заговорил снова: – Знаешь, тебе придется терпеть ее приходы сюда. Если она узнает, что ее раскусили, нам придется туго. Ее работодатели прикроют лавочку, и мы ни черта не найдем.
– Знаю, Джон.
– Я просто волнуюсь за тебя, Клейн.
– Занятно, – проговорил я. – В последнее время я сильно волнуюсь за тебя. Когда я вошел в номер, тебе снился неприятный сон. Ты дергался, как ненормальный, и бормотал: «Простите». Что случилось? Это имеет отношение к делу Боутсвейна – Эрнандеса?
– Ты прав, мне действительно снился неприятный сон. – Он улыбнулся всем лицом, но только не глазами. – Мне снилось, что я прошу еврейскую девушку стать моей женой, а она считает, что кольцо с бриллиантом в пять карат недостаточно большое. Само собой, я извинялся.
– Иди-ка отсюда куда подальше, антисемит.
– Я не антисемит, – возразил он. – Я только тебя ненавижу. А теперь – спать. Склоны ждут нас. – Он закрыл за собой дверь.
Я набрал номер телефона в офисе Ларри Фелда и его домашний номер и попал на два автоответчика. И дважды повесил трубку, не оставив сообщения. После второго звонка я покорно прошел через все процедуры, предшествующие отходу ко сну. Остаток времени до рассвета я играл в прятки со всеми неверными решениями, которые когда-либо принимал.
Кони-Айленд в огне
Ларри Фелд чувствовал себя несчастным. Это было нормально. Родители показали ему достойный пример. Сегодня он чувствовал себя несчастным из-за того, что отвечал на звонки на рассвете. Он был несчастен из-за того, что я так долго медлил связаться с ним после получения факса. Но что сделало его совсем уж несчастным – об этом, разумеется, ни слова сказано не было, – так это возможная перспектива того, что я больше не нуждаюсь в нем и в его скабрезных историйках.
Обычно я послушно играл по его правилам: отвечал на его вопросы, позволяя злорадствовать, когда неправильно их понимал. Сегодня я был не в том настроении. И не знал, буду ли опять когда-нибудь в том настроении. Я боялся за Зака. Боялся за себя, слишком боялся, чтобы играть в открытую с ущербным эго Ларри Фелда или льстить заблудившемуся маленькому мальчику, который вечно будет в нем жить. Я уже отдал этому достаточную дань, когда мы были детьми. И когда он начал допрашивать меня насчет факса, я велел ему забыть о нем. Собирался он рассказать мне о деле Боутсвейна – Эрнандеса или нет, но я не собирался играть.
– Нет, Дилан, так не пойдет.
– Ларри!
– Прости, – сказал он, ничего в это не вкладывая. – Но позволь мне задать тебе один вопрос. Ты помнишь, где работал твой брат сразу после окончания юридической школы?
– Был помощником окружного прокурора в Бронксе. И что?
На это Фелд не ответил, а только сказал:
– Прочти-ка свою первую книжку и сложи два и два. Даже у тебя получится четыре.
– Я не в настроении этим заниматься, Ларри.
– Задавая в следующий раз вопрос, будь уверен, что хочешь услышать ответ.
Он повесил трубку, прежде чем я успел сказать хоть слово. Я безуспешно попытался отыскать в себе энтузиазм для поездки с Макклу в Сайклон-Ридж. Отказавшись от этой затеи, я позвонил в номер Джона и попросил уволить меня на сегодня. Он сказал, что понимает и что я, возможно, только буду путаться у него под ногами. Он был прав. В том состоянии, в каком я находился, пользы от меня не было никому, особенно самому себе. Я закрыл глаза и, скорее от необходимости куда-то скрыться, чем от усталости, провалился в глубокий сон без сновидений.
Встал я около полудня и заметил, что на телефоне мигает красный огонек – мне оставлено сообщение. Позвонив портье, я узнал, что заходила Кира сказать, что встретится со мной сегодня в восемь вечера. Мне это не понравилось. Не укладывалось в схему. Она все время заставляла меня отгадывать загадку: придет она или нет? Почему же, недоумевал я, она сменила тактику? Может, решила показать, как сильно по мне скучает? Может, ей за это дополнительно заплатили?
Не стараясь отделаться от своего эскорта, я предпринял прогулку по кампусу, спрашивая про Гуппи. Как и в случае с Валенсией Джонс, всем, похоже, была известна репутация Гуппи. Никто как будто не знал его и не знал, как с ним связаться. Гуппи из тех, кто сам с тобой связывается. Один парнишка сказал мне, что слышал, будто Гуппи обитает в туннелях под кампусом. Я спросил паренька, не забыл ли он принять сегодня свои лекарства.
Потерпев неудачу в своей охоте на великого Гуппи, я пошел в публичную библиотеку Риверсборо и взял свою первую книгу «Кони-Айленд в огне». Да уж! Трудно было читать свою собственную работу, особенно раннюю. Поэтому я прочел аннотацию в надежде догадаться, на что там намекал Ларри Фелд. Выглядела она так:
Расследуя подозрительную смерть старого приятеля по баскетбольной команде, следователь страховой компании Уайетт Розен попадает в эпицентр расового пожара. Афро-американское население Нью-Йорка готово взорваться, и Розен вместе со своим лучшим другом, бывшим детективом Нью-йоркского управления полиции Тимми О'Ши, пытается опередить время и доказать, что убийствоего старого друга, – это преступление на почве страсти, а не жестокость полиции.
В ходе своего расследования Розен и О'Ши вынужденно сталкиваются с самыми необыкновенными персонажами, включая чернокожего пастора-радикала, раввина-хасида и исправившегося наемного убийцу. Розену и О'Ши приходится в равной мере как разбираться с разными вопросами и людьми их команды, так и бороться с политическими и общественными силами, объединившимисяпротив них.
Розен и О'Ши вступают в схватку с Джэнсоном Уайтхерстом, амбициозным помощником окружного прокурора, который ни перед чем не остановится ради продвижения по карьерной лестнице, и шайкой его приспешников. Действие становится поистине захватывающим, когда О'Ши проникает в лагерь врагов, чтобы выявить полицейского-преступника, алчность и беспечность которого открывают ящик Пандоры – незаконные доходы, закулисные сделки и убийство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53