Кто-то ударил его палкой в лицо. Он очень терпел, когда прибыли Большие Сани. Мы перенесли его тело на них. Его было так жаль…
Она замолчала, и я не очень был уверен в том, правильно ли будет продолжать расспрашивать ее дальше.
Мы доехали до длинного подъема и я воспользовался паузой, чтобы спрыгнуть с саней и немного подтолкнуть их.
— Ты очень сильный для своего возраста, — заметила она.
Мы перевалили вершину и покатили вниз.
Я усмехнулся и ответил, что всю работу за меня делает ветер.
— Нет, ты сильный. Сани поехали быстрее, как только ты начал толкать их. Ведь перед вершиной парус совсем не был наполнен ветром.
— Мне кажется, когда-то я был тяжелее.
В знак непонимания она поднесла два пальца к глазу. Я не знал, как объяснить ей это и, наконец, немного нескладно начал:
— Я думаю, что в другом мире я был больше, а значит, тяжелее, чем здесь.
— Да, я знаю, что существуют другие миры, хотя сама никогда не видела их. Никто мне не верил, пока не появились Большие Сани. Я убеждена, что они из другого мира. Существует множество миров, лучших и худших, чем наш. Из которого пришел ты?
— Не знаю.
— Мне знакомо это чувство, — кивнула она.
— Ты хочешь догнать Большие Сани, потому что сама из другого мира?
— Я уже сказала тебе.
Она сидела, повернувшись ко мне. Ее одежда была с широким вор,отником, который она подняла так, что мех укрывал ее короткие, медные волосы, словно капор.
— Это единственное место, где я хотела бы быть. Думаешь, мне позволят?
— Не знаю.
— Конечно, могут отказать. Но может быть, если я буду идти за ними достаточно долго, они сжалятся надо мной и позволят уехать с ними.
— Ты говорила, что вы отдали им Ловца Рыб. Как он умер?
— Его не убили, если ты это имеешь в виду. Знаешь, мне кажется, ты не из них. Наверное, так оно и есть.
Я почувствовал себя так, словно что-то тяжелое свалилось мне на голову. Это чувство не прошло даже сейчас, хотя прошло уже около десяти часов.
— Ты одеваешься так же, как и они, — продолжала она, — но у тебя другое лицо. С таким же успехом ты можешь быть одним из наших, надевшим их одежду.
— Чем отличается мое лицо?
— Выражением. Губы слишком широкие и зубы, пожалуй, великоваты. Но может, я ошибаюсь? Может, все дело в выражении… Откуда у тебя эта одежда?
— Не знаю.
— Забрал у одного из них?
— Не знаю. Когда меня нашли ваггики, она была на мне. Я понятия не имею, откуда взялась эта одежда и откуда я сам.
— А что ты будешь делать, если мы догоним Большие Сани, а они скажут, что ты убил одного из них?
Я сказал, что никогда не задумывался над этим и, чтобы сменить тему, спросил, как умер Ловец Рыб.
— Люди с Больших Саней его вылечили. Вначале они ничего не хотели делать, потому что не они ударили его, но потом сказали, что помогут ему, так как их присутствие дало мне надежду. Если бы они отказались помочь, то тем самым нанесли бы мне большую обиду. Они занялись им не потому, что он умирал, а потому, что плакал и дергал меня за волосы. Это показалось мне страным, даже сейчас кажется. Вот скажи, разве на странны их поступки? Они забрали его, а когда вернули, он чувствовал себя хорошо и уже через час начал ходить без посторонней помощи. Он быстро набирал силу, а когда я еще раз ударила его, он умер. — Она показала на свою палку. — Теперь я хочу быть с ними. Я знаю, что буду выполнять самую грязную работу, хотя я самая старшая дочь своего отца. Но все же самая плохая работа лучше там, чем где-либо. Если понадобится, я буду потрошить для них дичь и съедать внутренности. Ты тоже чувствуешь что-то подобное?
— Я только чувствую, что должен быть там, что Большие Сани являются моим домом или, может, частью его…
— Ты счастливый. Я тоже хотела бы так говорить о себе.
— Могу я узнать, как тебя зовут?
— Лучистая Сим, — улыбнулась она. — Тебе нравится это имя?
Я дотронулся до подбородка.
— Отец хотел назвать меня Семь Снегов, потому что у нас так обычно называют девочек, но я родилась тогда, когда он был в лодке. Когда он вернулся, мать уже встала с постели и увидела напоминающую ясную звездочку Сим, прыгающую с бревна на бревно. Не дожидаясь отца, она дала мне ее имя.
Мы остановились передохнуть, когда солнце уже почти касалось горизонта. Суда по свежести следов, от Больших Саней нас отделяло несколько километров. На дороге не было почти никаких заносов, а снег был так утрамбован, что даже при слабом ветре, какой дул сегодня, можно было скользить с приличной скоростью. Думаю, если бы ветер был хоть чуть-чуть сильнее или если бы сани не были перегружены Сим, я бы уже сегодня закончил свой путь.
Мне хотелось продолжать путь, но, вспомнив предыдущую ночь, я остановился с тяжелым сердцем, чтобы мы могли до захода солнца сделать какое-нибудь укрытие.
Сим знала это дело несравненно лучше меня. Я хотел было сделать привал на открытом месте поближе к дороге, однако, она посоветовала направиться к маленькому оврагу, находившемуся от дороги в нескольких сотнях метров.
Здесь протекла ручей и был сушняк для костра, а также несколько довольно толстых веток, из которых можно было сделать защиту от ветра.
Я сказал, что у меня нет с собой еды, однако, она лишь рассмеялась и приказала выдолбить прорубь во льду. Сим тут же спустила в воду свою палку и через несколько минут, разломав ниже по течению лед, я вытащил несколько десятков снулых рыбешек. Мы съели сытный ужин, немного поговорили о том, о сем и постепенно задремали.
Сейчас Сим уже спит. Ветер набирает силу и, если Большие Сани задержатся ночью хотя бы на несколько часов, то наверняка у меня будут шансы догнать их перед завтрашним полуднем. Если это не удастся, нас ожидает очередной день погони.
ДЕНЬ СЕДЬМОЙ
Как обычно, я прослушал все, что рассказал вчера, и даже удивился, сколько событий произошло за один день. После записи я заснул.
Наше убежище имело стенки только с трех сторон, вместо четвертой мы разожгли костер.
Я разрешил Сим спать рядом с огнем, но не из-за того, что руководствовался какими-то глупыми предрассудками насчет «женской слабости», а так как был уверен, что мех ее одежды, хотя и красивый, но все же не такой теплый, как мой комбинезон.
Где-то среди ночи я проснулся и увидел, что костер почти погас. Сим дрожала во сне от холода, а я никак не мог найти приготовленные дрова для костра. Скорее всего, она уже побросала все запасы в огонь.
Мне стало стыдно, поэтому, осторожно переступив через нее, я отправился за дровами.
На небе светили обе луны. Их блеск отражася от восхитительно белого снега, на фоне которого узкие полоски чистой ото льда воды выглядели небрежно разбросанными обрывками черной тесьмы. Возле убежища мы собрали вечером все, что могло гореть, поэтому я отошел подальше, метров на двести вниз по ручью, и вскоре вернулся к шалашу с охапкой веток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Она замолчала, и я не очень был уверен в том, правильно ли будет продолжать расспрашивать ее дальше.
Мы доехали до длинного подъема и я воспользовался паузой, чтобы спрыгнуть с саней и немного подтолкнуть их.
— Ты очень сильный для своего возраста, — заметила она.
Мы перевалили вершину и покатили вниз.
Я усмехнулся и ответил, что всю работу за меня делает ветер.
— Нет, ты сильный. Сани поехали быстрее, как только ты начал толкать их. Ведь перед вершиной парус совсем не был наполнен ветром.
— Мне кажется, когда-то я был тяжелее.
В знак непонимания она поднесла два пальца к глазу. Я не знал, как объяснить ей это и, наконец, немного нескладно начал:
— Я думаю, что в другом мире я был больше, а значит, тяжелее, чем здесь.
— Да, я знаю, что существуют другие миры, хотя сама никогда не видела их. Никто мне не верил, пока не появились Большие Сани. Я убеждена, что они из другого мира. Существует множество миров, лучших и худших, чем наш. Из которого пришел ты?
— Не знаю.
— Мне знакомо это чувство, — кивнула она.
— Ты хочешь догнать Большие Сани, потому что сама из другого мира?
— Я уже сказала тебе.
Она сидела, повернувшись ко мне. Ее одежда была с широким вор,отником, который она подняла так, что мех укрывал ее короткие, медные волосы, словно капор.
— Это единственное место, где я хотела бы быть. Думаешь, мне позволят?
— Не знаю.
— Конечно, могут отказать. Но может быть, если я буду идти за ними достаточно долго, они сжалятся надо мной и позволят уехать с ними.
— Ты говорила, что вы отдали им Ловца Рыб. Как он умер?
— Его не убили, если ты это имеешь в виду. Знаешь, мне кажется, ты не из них. Наверное, так оно и есть.
Я почувствовал себя так, словно что-то тяжелое свалилось мне на голову. Это чувство не прошло даже сейчас, хотя прошло уже около десяти часов.
— Ты одеваешься так же, как и они, — продолжала она, — но у тебя другое лицо. С таким же успехом ты можешь быть одним из наших, надевшим их одежду.
— Чем отличается мое лицо?
— Выражением. Губы слишком широкие и зубы, пожалуй, великоваты. Но может, я ошибаюсь? Может, все дело в выражении… Откуда у тебя эта одежда?
— Не знаю.
— Забрал у одного из них?
— Не знаю. Когда меня нашли ваггики, она была на мне. Я понятия не имею, откуда взялась эта одежда и откуда я сам.
— А что ты будешь делать, если мы догоним Большие Сани, а они скажут, что ты убил одного из них?
Я сказал, что никогда не задумывался над этим и, чтобы сменить тему, спросил, как умер Ловец Рыб.
— Люди с Больших Саней его вылечили. Вначале они ничего не хотели делать, потому что не они ударили его, но потом сказали, что помогут ему, так как их присутствие дало мне надежду. Если бы они отказались помочь, то тем самым нанесли бы мне большую обиду. Они занялись им не потому, что он умирал, а потому, что плакал и дергал меня за волосы. Это показалось мне страным, даже сейчас кажется. Вот скажи, разве на странны их поступки? Они забрали его, а когда вернули, он чувствовал себя хорошо и уже через час начал ходить без посторонней помощи. Он быстро набирал силу, а когда я еще раз ударила его, он умер. — Она показала на свою палку. — Теперь я хочу быть с ними. Я знаю, что буду выполнять самую грязную работу, хотя я самая старшая дочь своего отца. Но все же самая плохая работа лучше там, чем где-либо. Если понадобится, я буду потрошить для них дичь и съедать внутренности. Ты тоже чувствуешь что-то подобное?
— Я только чувствую, что должен быть там, что Большие Сани являются моим домом или, может, частью его…
— Ты счастливый. Я тоже хотела бы так говорить о себе.
— Могу я узнать, как тебя зовут?
— Лучистая Сим, — улыбнулась она. — Тебе нравится это имя?
Я дотронулся до подбородка.
— Отец хотел назвать меня Семь Снегов, потому что у нас так обычно называют девочек, но я родилась тогда, когда он был в лодке. Когда он вернулся, мать уже встала с постели и увидела напоминающую ясную звездочку Сим, прыгающую с бревна на бревно. Не дожидаясь отца, она дала мне ее имя.
Мы остановились передохнуть, когда солнце уже почти касалось горизонта. Суда по свежести следов, от Больших Саней нас отделяло несколько километров. На дороге не было почти никаких заносов, а снег был так утрамбован, что даже при слабом ветре, какой дул сегодня, можно было скользить с приличной скоростью. Думаю, если бы ветер был хоть чуть-чуть сильнее или если бы сани не были перегружены Сим, я бы уже сегодня закончил свой путь.
Мне хотелось продолжать путь, но, вспомнив предыдущую ночь, я остановился с тяжелым сердцем, чтобы мы могли до захода солнца сделать какое-нибудь укрытие.
Сим знала это дело несравненно лучше меня. Я хотел было сделать привал на открытом месте поближе к дороге, однако, она посоветовала направиться к маленькому оврагу, находившемуся от дороги в нескольких сотнях метров.
Здесь протекла ручей и был сушняк для костра, а также несколько довольно толстых веток, из которых можно было сделать защиту от ветра.
Я сказал, что у меня нет с собой еды, однако, она лишь рассмеялась и приказала выдолбить прорубь во льду. Сим тут же спустила в воду свою палку и через несколько минут, разломав ниже по течению лед, я вытащил несколько десятков снулых рыбешек. Мы съели сытный ужин, немного поговорили о том, о сем и постепенно задремали.
Сейчас Сим уже спит. Ветер набирает силу и, если Большие Сани задержатся ночью хотя бы на несколько часов, то наверняка у меня будут шансы догнать их перед завтрашним полуднем. Если это не удастся, нас ожидает очередной день погони.
ДЕНЬ СЕДЬМОЙ
Как обычно, я прослушал все, что рассказал вчера, и даже удивился, сколько событий произошло за один день. После записи я заснул.
Наше убежище имело стенки только с трех сторон, вместо четвертой мы разожгли костер.
Я разрешил Сим спать рядом с огнем, но не из-за того, что руководствовался какими-то глупыми предрассудками насчет «женской слабости», а так как был уверен, что мех ее одежды, хотя и красивый, но все же не такой теплый, как мой комбинезон.
Где-то среди ночи я проснулся и увидел, что костер почти погас. Сим дрожала во сне от холода, а я никак не мог найти приготовленные дрова для костра. Скорее всего, она уже побросала все запасы в огонь.
Мне стало стыдно, поэтому, осторожно переступив через нее, я отправился за дровами.
На небе светили обе луны. Их блеск отражася от восхитительно белого снега, на фоне которого узкие полоски чистой ото льда воды выглядели небрежно разбросанными обрывками черной тесьмы. Возле убежища мы собрали вечером все, что могло гореть, поэтому я отошел подальше, метров на двести вниз по ручью, и вскоре вернулся к шалашу с охапкой веток.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21