Не приняли ли их бюро за морг? Но когда им стало известно, что лежавшее перед ними тело было телом командора Уррикана, . одного из партнеров матча Гиппербона, их удивление сменилось волнением и участием.
Он был здесь, перед маленьким окошечком почтовой конторы, куда попал по воле игральных костей, выбросивших пять и четыре очка… и явился в назначенный день, но в каком виде!
Тюрк выступил вперед и громким голосом, который был всеми услышан, спросил:
— Нет ли телеграммы на имя командора Годжа Уррикана?
— Еще нет, — ответил чиновник,
— В таком случае, — продолжал Тюрк, — будьте добры удостоверить, что мы были здесь до ее получения.
Этот факт был немедленно зарегистрирован в присутствии многочисленных свидетелей.
Было сорок пять минут двенадцатого, и ничего другого не оставалось, как ожидать телеграммы, которая, несомненно, была послана из Чикаго.
Ждать ее пришлось недолго.
В одиннадцать часов пятьдесят три минуты затрещал телеграфный аппарат, его механизм пришел в действие, и узкая полоска бумажной ленты начала разматываться.
Чиновник взял ее и, прочитав адрес, проговорил:
— Телеграмма на имя командора Годжа Уррикана!
— Здесь! — ответил Тюрк за своего хозяина, у которого даже в эту минуту доктор не мог заметить никакого намека на прояснение сознания.
Телеграмма содержала следующее:
Чикаго, Иллинойс, 8 час. 13 мин. утра, 25 мая.
Пять очков, из трех и двух. Пятьдесят восьмая клетка, штат Калифорния, Долина Смерти.
Торнброк
Штат Калифорния, на другом, противоположном конце федеральной территории, которую придется пересечь с юго-востока на северо-запад!
Дело было не только в расстоянии в две тысячи с лишком миль, разделявших Калифорнию от Флориды, но в том еще, что эта пятьдесят восьмая клетка была та самая, на которой в благородной игре в «гусек» фигурирует «мертвая голова», а это означает, что, явившись в эту клетку, игрок обязан возвратиться в самую первую и сызнова начинать всю партию.
«Ну, — произнес мысленно Тюрк, — лучше, кажется, чтобы мой хозяин так и не приходил в себя… Такого удара он не перенесет! «
Глава XV. ПОЛОЖЕНИЕ ДЕЛ 27 МАЯ
Вероятно, никто не забыл, что вначале, по завещанию Вильяма Гиппербона, число игроков в благородной игре Американских Соединенных штатов было ограничено шестью избранниками, на которых выпал жребий. Эти шесть участвовали в погребальной процессии, идя около самой колесницы с телом эксцентричного члена Клуба Чудаков.
Вероятно, помнят также, что во время заседания 15 апреля, когда нотариус читал в зале Аудиториума завещание, неожиданная приписка привлекла к участию в партии еще седьмого партнера, значившегося под инициалами X. К. Z. Но был ли этот новый партнер, подобно его другим товарищам, избран по жребию или исключительно по желанию покойного, никто не знал. Как бы то ни было, ввиду строгости, с которой была сделана приписка, никто не помышлял о том, чтобы ее в точности не соблюсти, и господин X. К. Z., или «Человек в маске», пользовался теми же правами, как и остальные шесть. И если бы судьба сделала его единственным наследником, то никто не стал бы у него это богатство оспаривать.
На основании именно этой приписки 13-го числа в восемь часов утра нотариус Торнброк приступил к седьмому метанию игральных костей, и (напомним на всякий случай и об этом факте) число выброшенных очков — девять, из шести и трех — заставило господина X. К. Z. отправиться в штат Висконсин. Таким образом, если этот неизвестный партнер не был обуреваем безудержной страстью к путешествиям, той любовью «к перемене мест», которая терзала редактора газеты Трибуна, если он был чужд всякой страсти к приключениям, то он должен был считать себя вполне удовлетворенным. Несколько часов по железной дороге доставили бы его в Милуоки, и если бы по прибытии туда он застал еще Лисси Вэг, то она должна была бы уступить ему свое место, а сама начинать партию сызнова.
Но поспешил ли этот «Человек в маске» отправиться в Висконсин, как только ему стал известен результат седьмого тиража, хотя в его распоряжении оставалось еще пятнадцать дней, этого никто не знал.
Сначала все были очень заинтересованы появлением этого нового участника матча. Что он собой представлял? Разумеется, он уроженец Чикаго, так как завещатель никого, кроме коренных жителей города, в свою партию не допускал, но больше никто ничего о нем не знал, и любопытство публики от этого только возрастало.
Вот почему 13 мая в день седьмого тиража на вокзале в часы отхода поездов из Чикаго в Милуоки толпа любопытных была особенно многочисленна.
Все рассчитывали узнать этого X. К. Z. по его виду, по его походке, по какой-нибудь его странности или оригинальной черте. Полное разочарование! Вокруг — одни только обычные физиономии путешественников, которых ничто не выделяло из толпы обыкновенных смертных. Тем не менее в самый момент отъезда какой-то неизвестный честный малый был принят за «Человека в маске» и, до крайности смущенный, сделался предметом незаслуженной овации.
На следующий день явилось снова порядочное число любопытных, но на третий их было уже меньше и совсем мало во все последующие дни. Так и не нашлось никого, кто по виду имел бы основание рассчитывать на наследство Вильяма Дж. Гиппербона.
Единственно, что можно было сделать и что сделали все эти люди, донельзя заинтересованные таинственностью X. К. Z., готовые рискнуть большими суммами, держа за него пари, это расспросить о нем нотариуса Торнброка. Ему не давали покоя, засыпая вопросами.
— Ведь вам же должно быть известно все, что касается X. К. Z., — говорили ему.
— Абсолютно ничего! — отвечал он.
— Но вы его знаете?
— Я его не знаю, а если б и знал, то не имел бы никакого права открыть его инкогнито.
— Но вы должны знать, где он живет, в Чикаго или в каком-нибудь другом месте, раз вы ему сообщали о результате метания игральных костей.
— Я ничего ему не посылал. Он узнал об этом или из газет, или же слышал в зале Аудиториума.
— Но ведь вам непременно придется послать ему телеграмму, извещающую о тираже двадцать седьмого?
— Телеграмму я ему, конечно, пошлю.
— Но куда?
— Туда, где он в это время будет, то есть где он должен будет находиться: в Милуоки, Висконсин.
— Но по какому адресу?
— До востребования, на инициалы X. К. Z.
— Но если его там не будет?
— Если его там не будет, то тем хуже для него, так как у него отнимут все его права.
Как видите, на все эти «но» любопытных нотариус Торнброк давал один и тот же ответ: он ничего не знал и ничего не мог сказать.
Постепенно интерес, вызванный человеком, о котором упоминалось в приписке, начал слабеть, и в конце концов решили предоставить будущему установить личность неизвестного X. К. Z. Ведь если бы он выиграл и сделался таким образом единственным наследником Вильяма Гиппербона, то его имя разнеслось бы по всем пяти частям света.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
Он был здесь, перед маленьким окошечком почтовой конторы, куда попал по воле игральных костей, выбросивших пять и четыре очка… и явился в назначенный день, но в каком виде!
Тюрк выступил вперед и громким голосом, который был всеми услышан, спросил:
— Нет ли телеграммы на имя командора Годжа Уррикана?
— Еще нет, — ответил чиновник,
— В таком случае, — продолжал Тюрк, — будьте добры удостоверить, что мы были здесь до ее получения.
Этот факт был немедленно зарегистрирован в присутствии многочисленных свидетелей.
Было сорок пять минут двенадцатого, и ничего другого не оставалось, как ожидать телеграммы, которая, несомненно, была послана из Чикаго.
Ждать ее пришлось недолго.
В одиннадцать часов пятьдесят три минуты затрещал телеграфный аппарат, его механизм пришел в действие, и узкая полоска бумажной ленты начала разматываться.
Чиновник взял ее и, прочитав адрес, проговорил:
— Телеграмма на имя командора Годжа Уррикана!
— Здесь! — ответил Тюрк за своего хозяина, у которого даже в эту минуту доктор не мог заметить никакого намека на прояснение сознания.
Телеграмма содержала следующее:
Чикаго, Иллинойс, 8 час. 13 мин. утра, 25 мая.
Пять очков, из трех и двух. Пятьдесят восьмая клетка, штат Калифорния, Долина Смерти.
Торнброк
Штат Калифорния, на другом, противоположном конце федеральной территории, которую придется пересечь с юго-востока на северо-запад!
Дело было не только в расстоянии в две тысячи с лишком миль, разделявших Калифорнию от Флориды, но в том еще, что эта пятьдесят восьмая клетка была та самая, на которой в благородной игре в «гусек» фигурирует «мертвая голова», а это означает, что, явившись в эту клетку, игрок обязан возвратиться в самую первую и сызнова начинать всю партию.
«Ну, — произнес мысленно Тюрк, — лучше, кажется, чтобы мой хозяин так и не приходил в себя… Такого удара он не перенесет! «
Глава XV. ПОЛОЖЕНИЕ ДЕЛ 27 МАЯ
Вероятно, никто не забыл, что вначале, по завещанию Вильяма Гиппербона, число игроков в благородной игре Американских Соединенных штатов было ограничено шестью избранниками, на которых выпал жребий. Эти шесть участвовали в погребальной процессии, идя около самой колесницы с телом эксцентричного члена Клуба Чудаков.
Вероятно, помнят также, что во время заседания 15 апреля, когда нотариус читал в зале Аудиториума завещание, неожиданная приписка привлекла к участию в партии еще седьмого партнера, значившегося под инициалами X. К. Z. Но был ли этот новый партнер, подобно его другим товарищам, избран по жребию или исключительно по желанию покойного, никто не знал. Как бы то ни было, ввиду строгости, с которой была сделана приписка, никто не помышлял о том, чтобы ее в точности не соблюсти, и господин X. К. Z., или «Человек в маске», пользовался теми же правами, как и остальные шесть. И если бы судьба сделала его единственным наследником, то никто не стал бы у него это богатство оспаривать.
На основании именно этой приписки 13-го числа в восемь часов утра нотариус Торнброк приступил к седьмому метанию игральных костей, и (напомним на всякий случай и об этом факте) число выброшенных очков — девять, из шести и трех — заставило господина X. К. Z. отправиться в штат Висконсин. Таким образом, если этот неизвестный партнер не был обуреваем безудержной страстью к путешествиям, той любовью «к перемене мест», которая терзала редактора газеты Трибуна, если он был чужд всякой страсти к приключениям, то он должен был считать себя вполне удовлетворенным. Несколько часов по железной дороге доставили бы его в Милуоки, и если бы по прибытии туда он застал еще Лисси Вэг, то она должна была бы уступить ему свое место, а сама начинать партию сызнова.
Но поспешил ли этот «Человек в маске» отправиться в Висконсин, как только ему стал известен результат седьмого тиража, хотя в его распоряжении оставалось еще пятнадцать дней, этого никто не знал.
Сначала все были очень заинтересованы появлением этого нового участника матча. Что он собой представлял? Разумеется, он уроженец Чикаго, так как завещатель никого, кроме коренных жителей города, в свою партию не допускал, но больше никто ничего о нем не знал, и любопытство публики от этого только возрастало.
Вот почему 13 мая в день седьмого тиража на вокзале в часы отхода поездов из Чикаго в Милуоки толпа любопытных была особенно многочисленна.
Все рассчитывали узнать этого X. К. Z. по его виду, по его походке, по какой-нибудь его странности или оригинальной черте. Полное разочарование! Вокруг — одни только обычные физиономии путешественников, которых ничто не выделяло из толпы обыкновенных смертных. Тем не менее в самый момент отъезда какой-то неизвестный честный малый был принят за «Человека в маске» и, до крайности смущенный, сделался предметом незаслуженной овации.
На следующий день явилось снова порядочное число любопытных, но на третий их было уже меньше и совсем мало во все последующие дни. Так и не нашлось никого, кто по виду имел бы основание рассчитывать на наследство Вильяма Дж. Гиппербона.
Единственно, что можно было сделать и что сделали все эти люди, донельзя заинтересованные таинственностью X. К. Z., готовые рискнуть большими суммами, держа за него пари, это расспросить о нем нотариуса Торнброка. Ему не давали покоя, засыпая вопросами.
— Ведь вам же должно быть известно все, что касается X. К. Z., — говорили ему.
— Абсолютно ничего! — отвечал он.
— Но вы его знаете?
— Я его не знаю, а если б и знал, то не имел бы никакого права открыть его инкогнито.
— Но вы должны знать, где он живет, в Чикаго или в каком-нибудь другом месте, раз вы ему сообщали о результате метания игральных костей.
— Я ничего ему не посылал. Он узнал об этом или из газет, или же слышал в зале Аудиториума.
— Но ведь вам непременно придется послать ему телеграмму, извещающую о тираже двадцать седьмого?
— Телеграмму я ему, конечно, пошлю.
— Но куда?
— Туда, где он в это время будет, то есть где он должен будет находиться: в Милуоки, Висконсин.
— Но по какому адресу?
— До востребования, на инициалы X. К. Z.
— Но если его там не будет?
— Если его там не будет, то тем хуже для него, так как у него отнимут все его права.
Как видите, на все эти «но» любопытных нотариус Торнброк давал один и тот же ответ: он ничего не знал и ничего не мог сказать.
Постепенно интерес, вызванный человеком, о котором упоминалось в приписке, начал слабеть, и в конце концов решили предоставить будущему установить личность неизвестного X. К. Z. Ведь если бы он выиграл и сделался таким образом единственным наследником Вильяма Гиппербона, то его имя разнеслось бы по всем пяти частям света.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115