4. В ПЕЩЕРАХ
Когда Кау-джер вышел из управления, гроза уже прошла и дождь прекратился. Ветер разогнал тучи, над морем взошло солнце, и его косые лучи позолотили крыши домов Либерии.
Город еще спал. Как всегда, Кау-джер проснулся первым. Глубоко вдыхая свежий утренний воздух, он прошелся по площади, превратившейся после ливня в грязное болото, и сразу же обратил внимание на приоткрытую дверь суда. Не придав этому особого значения, он подошел и хотел закрыть ее, но тут, к своему крайнему удивлению, обнаружил, что дверь взломана. Кому это понадобилось? Неужели в Либерии нашлись такие бедняки, которых могла прельстить скудная обстановка зала суда.
Кау-джер зашел в помещение и, хотя уже с порога заметил бочонок, не сразу сообразил, почему он оказался здесь. Однако после беглого осмотра все стало ясно. Рассыпанный порох… протянутый по полу обгоревший фитиль… Ошибиться было невозможно. Кто-то хотел убить губернатора и вместе с ним взорвать все управление.
Это открытие поразило Кау-джера. Значит, какие-то колонисты так ненавидели его! Он стал соображать, кто бы мог это сделать. Пока у него не было оснований обвинять кого-либо, но Кау-джер хорошо знал всех жителей города, и поэтому его подозрения ограничились небольшим кругом лиц. Фердинанд Боваль, несмотря на его новую должность?.. Возможно… Льюис Дорик?.. Более чем вероятно… И, во всяком случае, кто-то из их приверженцев.
Осмотрев весь зал, Кау-джер обнаружил дыру, проделанную в перегородке, и понял, что бочонок был похищен со склада и перенесен сюда. Преступник поджег фитиль и скрылся, но, вопреки его ожиданиям, взрыва не последовало. Фитиль, обгорев на две трети, попал в лужу воды и погас.
Откуда же взялась здесь вода? Кау-джер взглянул наверх. Ну конечно, она просочилась во время ливня через щели в крыше. На потолке виднелись свежие потеки, на полу образовалась здоровенная лужа, которая залила фитиль.
Кау-джера охватил страх — не за себя, а за тех, кто находился вместе с ним в управлении: за Хартлпула, жившего там со своими двумя приемными детьми, и за людей, дежуривших прошлой ночью. Они уцелели по чистой случайности. Если бы не ночной ливень и дырявая крыша, все бы они погибли.
Поразмыслив, Кау-джер решил, что не стоит оглашать неудавшееся покушение, дабы не создавать паники среди мирного населения. Закрыв двери, он направился к Хартлпулу, разбудил его и рассказал ему о ночном происшествии. Тот пришел в ужас. Так же как и Кау-джер, он не мог указать виновных, но, не колеблясь, сразу же назвал тех, на кого по логике вещей падало подозрение.
Поскольку Кау-джер запретил говорить о преступлении, Хартлпулу предстояло заделать отверстие в перегородке без посторонней помощи. Пока он ходил за нужными инструментами, Кау-джер отнес бочонок с порохом на прежнее место и тут обнаружил исчезновение еще одного бочонка.
Для чего понадобился преступнику второй бочонок с порохом? Конечно, не для хорошего дела. Но ведь порох без огнестрельного оружия бесполезен, и воры должны были понимать, что им удалось стащить его только благодаря счастливому стечению обстоятельств и что повторить это невозможно…
Вернулся Хартлпул, и они вдвоем вставили обратно часть бревна, вырезанного Кеннеди, заложили пустые промежутки камнями и заделали известкой. Вскоре на стене не осталось никаких следов.
Только тогда Кау-джер сообщил Хартлпулу об исчезновении еще одного бочонка. Дело принимало серьезный оборот. Несомненно, злоумышленники, завладев порохом, подготовят новое покушение, и следовало подумать о средствах защиты. После всестороннего обсуждения Кау-джер и Хартлпул решили увеличить численность милиции с сорока до шестидесяти человек, а пока ограничиться восемью дополнительными караульными, так как в резерве имелось всего восемь запасных ружей. Ночные дежурные будут отныне нести караул не в помещении милицейского участка, а снаружи, сменяясь попарно, и во время пребывания на посту должны регулярно производить обход вокруг управления, тем самым обеспечивая постоянное наблюдение. Кроме того, Кау-джер срочно выписал еще двести ружей, чтобы в будущем можно было отразить любое нападение.
Преступники не оставили после себя никаких следов, за исключением похищенного бочонка с порохом. Чтобы найти этот бочонок, пришлось бы произвести многочисленные обыски, которые, естественно, взволновали бы население, а Кау-джер не хотел этого. Поэтому он счел принятые меры предосторожности пока достаточными. Но Хартлпул дал себе слово держать своего начальника под бдительной и незаметной охраной.
После этих событий жизнь потекла как обычно. Дни шли за днями, воспоминание о странном происшествии сглаживалось и постепенно теряло свою остроту. Повторное покушение при усиленной охране казалось невозможным, и вскоре Кау-джер совсем перестал о нем думать. Захваченный потоком самых разнообразных дел, он всецело отдался созидательному труду. В голове у него непрерывно созревали новые и новые проекты.
Так, не дождавшись окончания строительства плотины для набережной, он решил использовать водопад, расположенный в нескольких километрах вверх по реке, для электростанции, которая снабдила бы весь остров светом и энергией.
Либерия, освещенная электричеством! Кто мог бы это предвидеть два года назад!
И все же не этот проект всецело захватил Кау-джера. Нет, он мечтал о другом, более грандиозном. Дать Либерии электрический свет было, конечно, очень заманчиво, но пользу от этого получили бы только жители острова Осте. К тому же затея не представляла собой особых трудностей, и поэтому казалась правителю просто развлечением. Дело же, которое увлекло его по-настоящему, было куда более трудным и всеобъемлющим. Оно касалось всего человечества.
Впервые мысль о нем возникла у Кау-джера еще во время кораблекрушения «Джонатана».
Когда в ночи раздались пушечные выстрелы, Кау-джер, как известно, зажег костер на мысе Горн. Но он сделал это только один раз, в дальнейшем же никто не сигнализировал кораблям об опасности. А ведь сотням судов приходится огибать крайнюю оконечность Америки в периоды бурь, и никто не зажигает им путеводных огней. Поэтому так часто обломки кораблей усеивают рифы архипелага. Но если бы каждый вечер, с заходом солнца, зажигались огни маяка, своевременно предупрежденные суда могли бы уходить в открытое море и предотвратить грозящую им катастрофу.
С тех пор как Кау-джер попал на мыс Горн, не проходило дня, чтобы он мысленно не возвращался к этому великому плану.
Он не умалял его трудностей и долгое время считал неосуществимым. Но обстоятельства изменились. Будучи правителем расцветавшего края, Кау-джер теперь имел почти неограниченное число рабочих рук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95