Поэтому остельцы поспешно отступили к Либерии. Стычка продолжалась не более десяти минут.
Неожиданное возвращение Кау-джера было не единственным сюрпризом, уготованным судьбой Паттерсону. Через три дня его ожидало еще более сильное потрясение, повлекшее за собою тягостные последствия.
На этот раз он дежурил с шести часов вечера до двух часов ночи на обрывистом берегу реки, около северного вала. Между валом и участком Паттерсона находилось еще трое часовых. Ирландцу повезло — его самого охраняли со всех сторон.
Когда Паттерсон заступил на пост, было еще светло, и обстановка показалась ему вполне благоприятной. Но постепенно опустилась ночь, и им овладели привычные страхи. Снова он напряженно прислушивался к малейшему шороху, снова озирался по сторонам, пытаясь различить в темноте какие-нибудь подозрительные тени.
Но ирландец ожидал опасность издалека, а она была здесь, совсем рядом. Он замер от ужаса, услышав, как в двух шагах от него кто-то тихо окликнул:
— Паттерсон!
Ирландец чуть не закричал, но угрожающий голос шепотом приказал:
— Молчи! — а затем спросил: — Узнаешь меня?
И, так как Паттерсон не мог вымолвить ни слова, невидимый собеседник продолжал:
— Я — Сердей.
Ирландец вздохнул с облегчением. Сердей был своим парнем, хотя его появление здесь было совершенно непонятным.
— Сердей? — переспросил он недоверчиво.
— Да… Тише… Говори шепотом… Ты один?.. Никого нет поблизости?
Паттерсон, всматриваясь в темноту, ответил:
— Никого.
— Не шевелись! — приказал Сердей. — Стой так, чтобы тебя было видно. Я подползу ближе, но ты не поворачивайся в мою сторону.
Зашуршала трава.
— Вот и я, — сказал Сердей, не подымаясь с земли.
Несмотря на запрещение, Паттерсон рискнул повернуть голову в его сторону и увидел, что Сердей промок с головы до ног.
— Откуда ты взялся? — спросил ирландец.
— С реки… Я с патагонцами.
— С патагонцами?! — изумленно воскликнул Паттерсон.
— Да. Полтора года назад, когда я покинул остров Осте, огнеземельцы переправили меня через пролив Бигл. Я хотел пробраться в Пунта-Аренас, а оттуда в Аргентину или еще куда-нибудь дальше. Но патагонцы захватили меня в пути.
— И что же ты у них делаешь?
— Я их раб.
— Раб! — повторил Паттерсон. — Но ты ведь на свободе?
— Посмотри, — коротко ответил Сердей.
Паттерсон внимательно оглядел его и заметил веревку, привязанную к поясу Сердея. Но когда тот пошевелил ею, оказалось, что это не веревка, а тонкая железная цепь.
— Вот моя свобода, — снова заговорил Сердей, — не говоря уже о том, что в десяти шагах отсюда сидят по горло в воде два патагонца, которые стерегут меня. Если я даже и разорву эту цепь, они сразу же бросятся в погоню за мной.
Паттерсона так затрясло от страха, что Сердей заметил это.
— Что с тобой? — спросил он.
— Патагонцы!.. — пролепетал перепуганный насмерть ирландец.
— Не бойся, — сказал Сердей, — они ничего тебе не сделают, ты им нужен. Я сказал, что рассчитываю на тебя, и они послали меня для переговоров.
— Что им надо? — еле слышно спросил Паттерсон.
Сердей помолчал, не решаясь сразу ответить.
— Чтобы ты пропустил их в город.
— Я?! — возмутился Паттерсон.
— Да, ты. Так надо. Послушай, ведь для меня это вопрос жизни или смерти. Когда я попал в плен к индейцам, я стал их рабом, как тебе уже известно. Они всячески мучили меня. Однажды я проговорился, что я из Либерии. Патагонцы решили воспользоваться мною, чтобы овладеть городом, о котором уже много слышали, и обещали освободить, если я помогу им. Ну, ты сам понимаешь, что…
— Тихо! — прервал его Паттерсон.
К ним приближался соседний часовой, решивший поразмяться. Дойдя до границы своего участка, он остановился неподалеку от них и сказал:
— Что-то похолодало к вечеру.
— Д-да… — глухо обронил Паттерсон.
— Доброй ночи, сосед!
— Доброй ночи.
Часовой сделал полный оборот и исчез во мраке. Сердей продолжал:
— …Ну, ты сам понимаешь, что я, конечно, обещал. Тогда они предприняли этот поход, взяли меня с собой и стерегут днем и ночью. Теперь индейцы требуют, чтобы я выполнил обещанное. Сначала-то они рассчитывали без труда проникнуть в город, а оказалось, что у них погибло много людей и более сотни захвачено в плен. Это их бесит… Сегодня вечером я сказал, что попробую установить связь с товарищем, который не откажется помочь мне. Я узнал тебя издали… Если окажется, что я их обманул — мне крышка…
Пока Сердей посвящал Паттерсона в свои злоключения, тот размышлял. Конечно, приятно было бы видеть Либерию разоренной, а всех жителей, особенно губернатора, убитыми или изгнанными. Но вся эта затея кажется слишком рискованной… Осторожный ирландец предпочитал безопасность.
— Чем же я могу помочь тебе? — холодно спросил он.
— Пропустить нас, — ответил Сердей.
— Для этого я вам не нужен, — возразил Паттерсон, — ведь ты же добрался сюда без моей помощи.
— Один человек может проскользнуть незаметно, — ответил Сердей, — совсем другое дело пятьсот человек.
— Пятьсот!
— Черт возьми! Не думаешь ли ты, что я обращаюсь к тебе за помощью, чтобы совершить приятную прогулку по городу? Для меня Либерия так же ненавистна, как и патагонцы… Кстати…
— Молчи! — вдруг приказал Паттерсон.
Послышались шаги, и вскоре из темноты вынырнули три человека. Один из них подошел к Паттерсону и, приоткрыв фонарь, спрятанный под плащом, осветил на мгновение лицо часового.
— Что нового? — спросил вновь пришедший; это был не кто иной, как Хартлпул.
— Ничего.
— Все спокойно?
— Да.
Проверяющие пошли дальше.
— Так что ты хотел сказать? — спросил Паттерсон после их ухода.
— Я хотел узнать, что сталось с остальными.
— С кем?
— С Дориком?
— Умер.
— А Фред Мур?
— Умер.
— Уильям Мур?
— Умер.
— Черт побери! А Кеннеди?
— Жив и здоров.
— Да не может быть! Значит, ему удалось замести следы?
— По-видимому.
— И он даже вне подозрений?
— Похоже на то. Он все время на свободе.
— А где он теперь?
— Стоит где-нибудь на посту… Точно не знаю где.
— Ты не мог бы узнать?
— Нет. Нельзя уходить с поста. А впрочем, зачем тебе Кеннеди?
— Поговорю с ним, поскольку тебя мое предложение не устраивает.
— А ты полагал, что я пойду на это? — запротестовал Паттерсон. — Думаешь, я буду помогать патагонцам, чтобы всех нас перерезали?
— Не бойся, — возразил Сердей, — они не тронут своих друзей. Наоборот, выделят нам долю после захвата города. Так мне обещали.
— Хм, — недоверчиво произнес Паттерсон.
Тем не менее он заколебался. Отомстить остельцам и вместе с тем поживиться за их счет показалось ему очень заманчивым… Но довериться на слово дикарям!.. И осторожность победила еще раз.
— Все это пустые слова, — решительно сказал ирландец. — Даже при всем желании ни Кеннеди, ни я не сможем пропустить сразу пятьсот человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Неожиданное возвращение Кау-джера было не единственным сюрпризом, уготованным судьбой Паттерсону. Через три дня его ожидало еще более сильное потрясение, повлекшее за собою тягостные последствия.
На этот раз он дежурил с шести часов вечера до двух часов ночи на обрывистом берегу реки, около северного вала. Между валом и участком Паттерсона находилось еще трое часовых. Ирландцу повезло — его самого охраняли со всех сторон.
Когда Паттерсон заступил на пост, было еще светло, и обстановка показалась ему вполне благоприятной. Но постепенно опустилась ночь, и им овладели привычные страхи. Снова он напряженно прислушивался к малейшему шороху, снова озирался по сторонам, пытаясь различить в темноте какие-нибудь подозрительные тени.
Но ирландец ожидал опасность издалека, а она была здесь, совсем рядом. Он замер от ужаса, услышав, как в двух шагах от него кто-то тихо окликнул:
— Паттерсон!
Ирландец чуть не закричал, но угрожающий голос шепотом приказал:
— Молчи! — а затем спросил: — Узнаешь меня?
И, так как Паттерсон не мог вымолвить ни слова, невидимый собеседник продолжал:
— Я — Сердей.
Ирландец вздохнул с облегчением. Сердей был своим парнем, хотя его появление здесь было совершенно непонятным.
— Сердей? — переспросил он недоверчиво.
— Да… Тише… Говори шепотом… Ты один?.. Никого нет поблизости?
Паттерсон, всматриваясь в темноту, ответил:
— Никого.
— Не шевелись! — приказал Сердей. — Стой так, чтобы тебя было видно. Я подползу ближе, но ты не поворачивайся в мою сторону.
Зашуршала трава.
— Вот и я, — сказал Сердей, не подымаясь с земли.
Несмотря на запрещение, Паттерсон рискнул повернуть голову в его сторону и увидел, что Сердей промок с головы до ног.
— Откуда ты взялся? — спросил ирландец.
— С реки… Я с патагонцами.
— С патагонцами?! — изумленно воскликнул Паттерсон.
— Да. Полтора года назад, когда я покинул остров Осте, огнеземельцы переправили меня через пролив Бигл. Я хотел пробраться в Пунта-Аренас, а оттуда в Аргентину или еще куда-нибудь дальше. Но патагонцы захватили меня в пути.
— И что же ты у них делаешь?
— Я их раб.
— Раб! — повторил Паттерсон. — Но ты ведь на свободе?
— Посмотри, — коротко ответил Сердей.
Паттерсон внимательно оглядел его и заметил веревку, привязанную к поясу Сердея. Но когда тот пошевелил ею, оказалось, что это не веревка, а тонкая железная цепь.
— Вот моя свобода, — снова заговорил Сердей, — не говоря уже о том, что в десяти шагах отсюда сидят по горло в воде два патагонца, которые стерегут меня. Если я даже и разорву эту цепь, они сразу же бросятся в погоню за мной.
Паттерсона так затрясло от страха, что Сердей заметил это.
— Что с тобой? — спросил он.
— Патагонцы!.. — пролепетал перепуганный насмерть ирландец.
— Не бойся, — сказал Сердей, — они ничего тебе не сделают, ты им нужен. Я сказал, что рассчитываю на тебя, и они послали меня для переговоров.
— Что им надо? — еле слышно спросил Паттерсон.
Сердей помолчал, не решаясь сразу ответить.
— Чтобы ты пропустил их в город.
— Я?! — возмутился Паттерсон.
— Да, ты. Так надо. Послушай, ведь для меня это вопрос жизни или смерти. Когда я попал в плен к индейцам, я стал их рабом, как тебе уже известно. Они всячески мучили меня. Однажды я проговорился, что я из Либерии. Патагонцы решили воспользоваться мною, чтобы овладеть городом, о котором уже много слышали, и обещали освободить, если я помогу им. Ну, ты сам понимаешь, что…
— Тихо! — прервал его Паттерсон.
К ним приближался соседний часовой, решивший поразмяться. Дойдя до границы своего участка, он остановился неподалеку от них и сказал:
— Что-то похолодало к вечеру.
— Д-да… — глухо обронил Паттерсон.
— Доброй ночи, сосед!
— Доброй ночи.
Часовой сделал полный оборот и исчез во мраке. Сердей продолжал:
— …Ну, ты сам понимаешь, что я, конечно, обещал. Тогда они предприняли этот поход, взяли меня с собой и стерегут днем и ночью. Теперь индейцы требуют, чтобы я выполнил обещанное. Сначала-то они рассчитывали без труда проникнуть в город, а оказалось, что у них погибло много людей и более сотни захвачено в плен. Это их бесит… Сегодня вечером я сказал, что попробую установить связь с товарищем, который не откажется помочь мне. Я узнал тебя издали… Если окажется, что я их обманул — мне крышка…
Пока Сердей посвящал Паттерсона в свои злоключения, тот размышлял. Конечно, приятно было бы видеть Либерию разоренной, а всех жителей, особенно губернатора, убитыми или изгнанными. Но вся эта затея кажется слишком рискованной… Осторожный ирландец предпочитал безопасность.
— Чем же я могу помочь тебе? — холодно спросил он.
— Пропустить нас, — ответил Сердей.
— Для этого я вам не нужен, — возразил Паттерсон, — ведь ты же добрался сюда без моей помощи.
— Один человек может проскользнуть незаметно, — ответил Сердей, — совсем другое дело пятьсот человек.
— Пятьсот!
— Черт возьми! Не думаешь ли ты, что я обращаюсь к тебе за помощью, чтобы совершить приятную прогулку по городу? Для меня Либерия так же ненавистна, как и патагонцы… Кстати…
— Молчи! — вдруг приказал Паттерсон.
Послышались шаги, и вскоре из темноты вынырнули три человека. Один из них подошел к Паттерсону и, приоткрыв фонарь, спрятанный под плащом, осветил на мгновение лицо часового.
— Что нового? — спросил вновь пришедший; это был не кто иной, как Хартлпул.
— Ничего.
— Все спокойно?
— Да.
Проверяющие пошли дальше.
— Так что ты хотел сказать? — спросил Паттерсон после их ухода.
— Я хотел узнать, что сталось с остальными.
— С кем?
— С Дориком?
— Умер.
— А Фред Мур?
— Умер.
— Уильям Мур?
— Умер.
— Черт побери! А Кеннеди?
— Жив и здоров.
— Да не может быть! Значит, ему удалось замести следы?
— По-видимому.
— И он даже вне подозрений?
— Похоже на то. Он все время на свободе.
— А где он теперь?
— Стоит где-нибудь на посту… Точно не знаю где.
— Ты не мог бы узнать?
— Нет. Нельзя уходить с поста. А впрочем, зачем тебе Кеннеди?
— Поговорю с ним, поскольку тебя мое предложение не устраивает.
— А ты полагал, что я пойду на это? — запротестовал Паттерсон. — Думаешь, я буду помогать патагонцам, чтобы всех нас перерезали?
— Не бойся, — возразил Сердей, — они не тронут своих друзей. Наоборот, выделят нам долю после захвата города. Так мне обещали.
— Хм, — недоверчиво произнес Паттерсон.
Тем не менее он заколебался. Отомстить остельцам и вместе с тем поживиться за их счет показалось ему очень заманчивым… Но довериться на слово дикарям!.. И осторожность победила еще раз.
— Все это пустые слова, — решительно сказал ирландец. — Даже при всем желании ни Кеннеди, ни я не сможем пропустить сразу пятьсот человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95