.. Другая часть острова с этим никогда не согласится! Короче говоря, – иногда кажется, что одолевает партия Коверли, иногда представляется, что перевес на стороне партии Танкердона. Отсюда брань и взаимные упреки, взаимное раздражение в обоих лагерях, заметное охлаждение между двумя семьями, – охлаждение, которого Уолтер и мисс Ди не желают даже замечать. Какое им дело до всей этой политической возни?..
Есть, однако, очень простой способ устроить все к общему удовольствию и по крайней мере разрешить вопрос о власти; надо объявить, что оба соперника будут выполнять губернаторские функции по очереди – полгода один, полгода другой; пусть даже по целому году, если так покажется лучше. Зато никакого соперничества уже не будет, оно уступит место договоренности, которая вполне удовлетворит обе партии. Но решения, внушаемые здравым смыслом, никогда не пользуются успехом в нашем грешном мире, и хотя Стандарт-Айленд независим от земных материков, он тем не менее подвержен всем страстям, присущим человеческому роду.
– Вот, – сказал однажды Фрасколен своим товарищам, – вот они, те осложнения, которых я опасался.
– А какое нам дело до всех этих споров! – ответил Пэншина. – Мы-то какой ущерб от них потерпим?.. Через несколько месяцев мы будем уже в бухте Магдалены, наш ангажемент окончится, и каждый из нас благополучно ступит на твердую землю… с миллиончиком в кармане.
– Если не произойдет какая-нибудь катастрофа! – вставляет неукротимый Себастьен Цорн. – Разве на такой плавучей штуковине можно быть уверенным в завтрашнем дне?.. После столкновения с английским кораблем – нападение хищных зверей, после зверей – нашествие новогебридцев, после туземцев…
– Да когда же ты перестанешь каркать? – восклицает Ивернес. – Замолчи, или мы заткнем тебе рот.
Тем не менее приходится пожалеть о том, что свадьба Танкердон – Коверли не была отпразднована в назначенный день. Семьи объединила бы новая связь, и, вероятно, атмосфера легко разрядилась бы… Вмешательство молодоженов помогло бы еще больше… Но все равно общественное возбуждение скоро придет к концу: выборы должны состояться 15 марта.
Коммодор Симкоо со своей стороны хлопочет о сближении между двумя частями города. Но коммодора просят не вмешиваться в то, что его не касается. Ему надо вести по морям этот плавучий остров, пусть он его и ведет!.. Ему надо избегать подводных камней и мелей, пусть он их избегает!.. Политика – вовсе не его дело.
Коммодору Симкоо остается только подчиниться.
Религиозные распри тоже начали играть свою роль, и духовенство вмешивается теперь в политику больше, чем ему пристало бы. А ведь протестантская церковь и католический собор, пастор и епископ жили доселе в таком добром согласии!
Само собою разумеется, что газеты тоже вступили в бой: «Нью-геральд» сражается за Танкердонов, «Старборд-кроникл» – за Коверли. Чернила текут рекой, и к ним, пожалуй, еще примешается кровь!.. Разве мало ее пролилось на девственную почву Стандарт-Айленда во время борьбы с новогебридскими дикарями?..
В общем же, население больше интересуется женихом и невестой, чей роман прервался на первой главе. Но что можно сделать для того, чтобы упрочить их счастье? Отношения между обеими частями Миллиард-Сити уже прекратились. Ни приемов, ни приглашений, ни музыкальных вечеров. Если так будет продолжаться, инструменты Концертного квартета заплесневеют в футлярах и наши артисты будут получать свои огромные гонорары, не пошевелив пальцем.
Господина директора грызет смертельная тревога, хотя он не желает в этом сознаться. Положение его ложное, он и сам это чувствует. Все свои способности он употребляет на то, чтобы не оказаться в плохих отношениях ни с теми, ни с другими, – а ведь это верный способ оказаться в плохих отношениях со всеми.
К 12 марта Стандарт-Айленд уже основательно приблизился к экватору, но все еще не достиг широты, где может сойтись с кораблями, посланными из бухты Магдалены. Выборы назначены на 15-е. Хотелось бы, чтобы корабли подоспели до наступления этой даты.
Тем временем и правобортники и левобортники подсчитывают и прикидывают возможное число голосов. И все указывает, что голоса разделятся поровну. Ни один кандидат не соберет большинства, если та или другая сторона не потеряет хотя бы несколько голосов. И дело как раз в том, что голоса эти держатся на своей стороне так же крепко, как зубы у тигра в челюсти.
Тут вдруг возникает гениальная мысль. Она как будто сразу зародилась у всех тех, с которыми не предполагалось советоваться. Мысль эта проста, благоразумна, она положит конец распрям соперников. Сами кандидаты наверняка согласятся на этот столь справедливый исход.
Почему бы не предложить управление Стандарт-Айлендом королю Малекарлии? Он мудрец, человек большого и широкого ума. Его терпимость и его философия окажутся лучшей защитой при любых неожиданностях в будущем. Он знает людей, потому что близко сталкивался с ними. Он понимает, что надо считаться с их слабостями и с их неблагодарностью. Он не честолюбец, и ему никогда не придет в голову подменить личной властью демократические учреждения общественного строя на плавучем острове. Он будет просто председателем административного совета нового акционерного общества «Танкердон, Коверли и Кo».
Большая группа купцов и должностных лиц Миллиард-Сити, к которой присоединяются несколько офицеров и портовых моряков, решает пойти к королю-согражданину и обратиться к нему с этим предложением. Их величества принимают депутацию в нижней гостиной своего дома на Тридцать девятой авеню. Депутация выслушана благосклонно и тут же получает решительный отказ. Свергнутые властители припоминают прошлое, и это решает дело.
– Благодарю вас, господа, – говорит король. – Ваша просьба тронула нас обоих, но мы счастливы сейчас и надеемся, что и в будущем наше счастье не будет нарушено. Подумайте только! Ведь мы покончили с иллюзиями, с которыми связана любая власть. Теперь я простой астроном и не хочу быть ничем иным.
После такого твердого ответа настаивать больше не имеет смысла, и депутация удаляется.
Перед самым голосованием возбуждение умов еще усиливается. Ни о какой договоренности не может быть и речи. Сторонники Джема Танкердона и Нэта Коверли избегают встречаться друг с другом даже на улице. Из одной части города в другую просто перестали ходить. Правобортники и левобортники не переступают Первой авеню. Миллиард-Сити разделился на два враждебных стана. Единственный человек, который бегает и туда и сюда, расстроенный, изнуренный, подавленный, получая щелчки и справа и слева, это охваченный отчаянием директор управления искусств и развлечений Калистус Мэнбар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Есть, однако, очень простой способ устроить все к общему удовольствию и по крайней мере разрешить вопрос о власти; надо объявить, что оба соперника будут выполнять губернаторские функции по очереди – полгода один, полгода другой; пусть даже по целому году, если так покажется лучше. Зато никакого соперничества уже не будет, оно уступит место договоренности, которая вполне удовлетворит обе партии. Но решения, внушаемые здравым смыслом, никогда не пользуются успехом в нашем грешном мире, и хотя Стандарт-Айленд независим от земных материков, он тем не менее подвержен всем страстям, присущим человеческому роду.
– Вот, – сказал однажды Фрасколен своим товарищам, – вот они, те осложнения, которых я опасался.
– А какое нам дело до всех этих споров! – ответил Пэншина. – Мы-то какой ущерб от них потерпим?.. Через несколько месяцев мы будем уже в бухте Магдалены, наш ангажемент окончится, и каждый из нас благополучно ступит на твердую землю… с миллиончиком в кармане.
– Если не произойдет какая-нибудь катастрофа! – вставляет неукротимый Себастьен Цорн. – Разве на такой плавучей штуковине можно быть уверенным в завтрашнем дне?.. После столкновения с английским кораблем – нападение хищных зверей, после зверей – нашествие новогебридцев, после туземцев…
– Да когда же ты перестанешь каркать? – восклицает Ивернес. – Замолчи, или мы заткнем тебе рот.
Тем не менее приходится пожалеть о том, что свадьба Танкердон – Коверли не была отпразднована в назначенный день. Семьи объединила бы новая связь, и, вероятно, атмосфера легко разрядилась бы… Вмешательство молодоженов помогло бы еще больше… Но все равно общественное возбуждение скоро придет к концу: выборы должны состояться 15 марта.
Коммодор Симкоо со своей стороны хлопочет о сближении между двумя частями города. Но коммодора просят не вмешиваться в то, что его не касается. Ему надо вести по морям этот плавучий остров, пусть он его и ведет!.. Ему надо избегать подводных камней и мелей, пусть он их избегает!.. Политика – вовсе не его дело.
Коммодору Симкоо остается только подчиниться.
Религиозные распри тоже начали играть свою роль, и духовенство вмешивается теперь в политику больше, чем ему пристало бы. А ведь протестантская церковь и католический собор, пастор и епископ жили доселе в таком добром согласии!
Само собою разумеется, что газеты тоже вступили в бой: «Нью-геральд» сражается за Танкердонов, «Старборд-кроникл» – за Коверли. Чернила текут рекой, и к ним, пожалуй, еще примешается кровь!.. Разве мало ее пролилось на девственную почву Стандарт-Айленда во время борьбы с новогебридскими дикарями?..
В общем же, население больше интересуется женихом и невестой, чей роман прервался на первой главе. Но что можно сделать для того, чтобы упрочить их счастье? Отношения между обеими частями Миллиард-Сити уже прекратились. Ни приемов, ни приглашений, ни музыкальных вечеров. Если так будет продолжаться, инструменты Концертного квартета заплесневеют в футлярах и наши артисты будут получать свои огромные гонорары, не пошевелив пальцем.
Господина директора грызет смертельная тревога, хотя он не желает в этом сознаться. Положение его ложное, он и сам это чувствует. Все свои способности он употребляет на то, чтобы не оказаться в плохих отношениях ни с теми, ни с другими, – а ведь это верный способ оказаться в плохих отношениях со всеми.
К 12 марта Стандарт-Айленд уже основательно приблизился к экватору, но все еще не достиг широты, где может сойтись с кораблями, посланными из бухты Магдалены. Выборы назначены на 15-е. Хотелось бы, чтобы корабли подоспели до наступления этой даты.
Тем временем и правобортники и левобортники подсчитывают и прикидывают возможное число голосов. И все указывает, что голоса разделятся поровну. Ни один кандидат не соберет большинства, если та или другая сторона не потеряет хотя бы несколько голосов. И дело как раз в том, что голоса эти держатся на своей стороне так же крепко, как зубы у тигра в челюсти.
Тут вдруг возникает гениальная мысль. Она как будто сразу зародилась у всех тех, с которыми не предполагалось советоваться. Мысль эта проста, благоразумна, она положит конец распрям соперников. Сами кандидаты наверняка согласятся на этот столь справедливый исход.
Почему бы не предложить управление Стандарт-Айлендом королю Малекарлии? Он мудрец, человек большого и широкого ума. Его терпимость и его философия окажутся лучшей защитой при любых неожиданностях в будущем. Он знает людей, потому что близко сталкивался с ними. Он понимает, что надо считаться с их слабостями и с их неблагодарностью. Он не честолюбец, и ему никогда не придет в голову подменить личной властью демократические учреждения общественного строя на плавучем острове. Он будет просто председателем административного совета нового акционерного общества «Танкердон, Коверли и Кo».
Большая группа купцов и должностных лиц Миллиард-Сити, к которой присоединяются несколько офицеров и портовых моряков, решает пойти к королю-согражданину и обратиться к нему с этим предложением. Их величества принимают депутацию в нижней гостиной своего дома на Тридцать девятой авеню. Депутация выслушана благосклонно и тут же получает решительный отказ. Свергнутые властители припоминают прошлое, и это решает дело.
– Благодарю вас, господа, – говорит король. – Ваша просьба тронула нас обоих, но мы счастливы сейчас и надеемся, что и в будущем наше счастье не будет нарушено. Подумайте только! Ведь мы покончили с иллюзиями, с которыми связана любая власть. Теперь я простой астроном и не хочу быть ничем иным.
После такого твердого ответа настаивать больше не имеет смысла, и депутация удаляется.
Перед самым голосованием возбуждение умов еще усиливается. Ни о какой договоренности не может быть и речи. Сторонники Джема Танкердона и Нэта Коверли избегают встречаться друг с другом даже на улице. Из одной части города в другую просто перестали ходить. Правобортники и левобортники не переступают Первой авеню. Миллиард-Сити разделился на два враждебных стана. Единственный человек, который бегает и туда и сюда, расстроенный, изнуренный, подавленный, получая щелчки и справа и слева, это охваченный отчаянием директор управления искусств и развлечений Калистус Мэнбар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100