Я стал поглядывать в ту сторону, и каждый раз видел радугу.
Наши представления о том, что происходит, колебались от глубоких религиозных прозрений до полнейшей нелепицы. Днем двенадцатого марта у Денниса выдалось несколько часов, когда он смог, хоть и весьма загадочно, отвечать на вопросы, которые мы ему ставили, о том, что ему кажется. Разговор этот состоялся в доме у реки, под которым поселились красавец-петух со своей подружкой. Возможно, это был тот самый петух, крик которого я слышал на рассвете в день эксперимента и еще раз через два дня. И петух, и курица отличались веселой живостью нрава - об этом мы говорили и раньше. В тот день Деннис обратил наше внимание на курочку. "Если рассматривать ее как произведение искусства, - изрек он, - то это просто-напросто шедевр. Спрашивается, кто мог сделать такую курицу? Только тот, кто сумел сотворить весь мир, в который мы попали. И кто же это? - он выжидающе огляделся, и не услышав ответа, неожиданно бухнул: - Джеймс Джойс".
Еще несколько минут он продолжал развивать эту тему: дескать, "Поминки по Финнегану" являют собой образец самого полного понимания связи между человеческим разумом, с одной стороны, и временем и пространством с другой, и поэтому Джойс, умерев, каким-то образом взял на себя ответственность присматривать за этим уголком Божьей Вселенной. В этом Деннис всего лишь проявлял себя последователем Уиндема Льюиса , который избрал темой своего романа *Век человеческий* посмертное восхождение Джойса к высотам славы.
Джим и Нора - так прозвал Деннис новоявленное божество и его супругу - постоянно участвовали и проявлялись во всем, что ни происходило в Ла Чоррере, и в особенности в том, что любил Джойс. И курочка как воплощение Анны Ливии Плюрабель из "Поминок" принадлежала именно к этому разряду. Все в нашем тропическом Эдеме искрилось джойсовским юмором. Идеи эти были абсурдны, но очаровательны, и именно они заставили меня перечитать Джойса и признать его одним из истинных пионеров в деле составления карт гиперпространства. Однако в то время они едва ли могли пролить свет на то, что ожидало нас впереди.
С этой позиции восприятия жизни как литературы Деннис двинулся дальше. Он напомнил мне, что одной из алхимических аналогий философского камня, которыми мы пользовались между собой в нашем тайном шифре, был маленький серебряный ключик от деревянной шкатулки с инкрустациями и потайным отделением, принадлежавшей нашему деду. Я, в свою очередь, напомнил ему* что ключ был потерян еще во времена нашего детства, и сказал:
если он сейчас же предъявит ключ, тем самым докажет, что действительно владеет шаманским даром и способностью преодолевать пространство и время. Наш разговор принял форму игры в вопросы и ответы, которая закончилась тем, что Деннис велел мне протянуть руку, а потом, хлопнув по моей ладони кулаком и испустив громкий птичий крик, Пронзительный и нелепый, оставил на ней маленький серебряный ключик.
Меня словно громом поразило. Между нами и остальным миром были сотни миль. Сам Д
еннис был почти голый, и, тем не менее, вот он -ч- ключ, неотличимый от того, ко
торый хранится в моих детских воспоминаниях! Неужели все эти годы он прятал ключ
только для того, чтобы предъявить его сейчас, в дебрях Амазонки, тем самым окон
чательно сокрушить мои представления о реальности? Или это просто похожий ключ,
который Деннис привез с собой в Южную Америку и который я до сих пор каким-то образом умудрился не заметить? Это казалось маловероятным. Мы держали Денниса в комнате, далеко от того места, где хранилось наше снаряжение, и было трудно представить, что он вдруг стал настолько хладнокровным и предусмотрительным, что добрался до нашего багажа и тщательно разобрал его, чтобы обнаружить спрятанный там ключ. А потом, в любом случае, про ключ вспомнил я сам! Неужели он, желая меня одурачить, каким-то образом навел на разговор на тот единственный предмет, который взял с собой? Вопрос о серебряном ключике - был ли то настоящий ключ или нет, - так и остался открытым. Настоящая шкатулка тоже давным-давно потерялась, так что проверить ключ не удалось. Последний иронический оттенок этому эпизоду придает то, что мы с Деннисом оба обожали рассказы Г.-Ф. Лавкрафта и поэтому отлично знали, что у него есть вещь "Сквозь врата с серебряным ключом" -- сказка, где фигурируют множество измерений, странные существа, космическая временная шкала и бесшабашные чудаки и искатели приключений вроде нас самих. После того как Деннис перебрался в "речной дом", необходимость в моих еженощных бдениях отпала. Но отсутствие необходимости в сне сохранилось. Каждый вечер я ждал момента, когда все угомонятся, и в моем распоряжении будут долгие часы дивных, безмолвных размышлений. Как лисица-оборотень из "Ицзина", которая вечно бродит среди росистых ночных' трав, я бродил по пастбищам и тропинкам, что окружают Ла Чорреру. Иногда часами сидел под деревом с надписью АМА, наблюдая, как вокруг меня, сверкая, вращаются огромные мандалы пространства и времени. Порой носился широкими шагами, почти вприпрыжку, запрокинув голову и глядя на разноцветные звезды. То глубинное нечто, которое обитало в моем сознании, с легкостью соединяло звезды в созвездия, чтобы показать мне гигантский зодиакальный механизм космической судьбы, которая, должно быть, стала известна древним благодаря внушению той же самой незримой силы.
Я погружался в миллионы картин, рисующих человечество в самых разных краях и временах, постигая их и все же теряясь в неразрешимых загадках, бытия и человеческого предназначения. Именно в эти бархатные, усеянные звездами тропические ночи я ощущал, что нахожусь совсем близко к пониманию трехчастной тайны философского камня, Чуждого Иного и человеческой души. Есть в человеке нечто такое, что выше индивидуального "я", выше жизни и смерти. Оно обладает волей, побуждением и колоссальной силой. И вот теперь оно здесь, с нами.
Я пришел к убеждению, что при определенных обстоятельствах движущая сила сознания может выходить за пределы тела в окружающий мир. И тогда мир повинуется воле сознания до такой степени, что появляется возможность преодолеть инерцию существовавших доселе законов физики. Эту инерцию может преодолеть сознание, предопределяющее исход обычно случайных микрофизических событий. Со временем отклонение микрособытий от случайности накапливается, так что в конце концов под влиянием таких отклонений ход событий в более крупных физических системах тоже вынужден измениться. Когда хочешь, чтобы желания исполнились, главное - терпение, это очевидно.
Неужто это всего лишь фантазия, попытка взрослого человека объяснить себе, как исполняются желания?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Наши представления о том, что происходит, колебались от глубоких религиозных прозрений до полнейшей нелепицы. Днем двенадцатого марта у Денниса выдалось несколько часов, когда он смог, хоть и весьма загадочно, отвечать на вопросы, которые мы ему ставили, о том, что ему кажется. Разговор этот состоялся в доме у реки, под которым поселились красавец-петух со своей подружкой. Возможно, это был тот самый петух, крик которого я слышал на рассвете в день эксперимента и еще раз через два дня. И петух, и курица отличались веселой живостью нрава - об этом мы говорили и раньше. В тот день Деннис обратил наше внимание на курочку. "Если рассматривать ее как произведение искусства, - изрек он, - то это просто-напросто шедевр. Спрашивается, кто мог сделать такую курицу? Только тот, кто сумел сотворить весь мир, в который мы попали. И кто же это? - он выжидающе огляделся, и не услышав ответа, неожиданно бухнул: - Джеймс Джойс".
Еще несколько минут он продолжал развивать эту тему: дескать, "Поминки по Финнегану" являют собой образец самого полного понимания связи между человеческим разумом, с одной стороны, и временем и пространством с другой, и поэтому Джойс, умерев, каким-то образом взял на себя ответственность присматривать за этим уголком Божьей Вселенной. В этом Деннис всего лишь проявлял себя последователем Уиндема Льюиса , который избрал темой своего романа *Век человеческий* посмертное восхождение Джойса к высотам славы.
Джим и Нора - так прозвал Деннис новоявленное божество и его супругу - постоянно участвовали и проявлялись во всем, что ни происходило в Ла Чоррере, и в особенности в том, что любил Джойс. И курочка как воплощение Анны Ливии Плюрабель из "Поминок" принадлежала именно к этому разряду. Все в нашем тропическом Эдеме искрилось джойсовским юмором. Идеи эти были абсурдны, но очаровательны, и именно они заставили меня перечитать Джойса и признать его одним из истинных пионеров в деле составления карт гиперпространства. Однако в то время они едва ли могли пролить свет на то, что ожидало нас впереди.
С этой позиции восприятия жизни как литературы Деннис двинулся дальше. Он напомнил мне, что одной из алхимических аналогий философского камня, которыми мы пользовались между собой в нашем тайном шифре, был маленький серебряный ключик от деревянной шкатулки с инкрустациями и потайным отделением, принадлежавшей нашему деду. Я, в свою очередь, напомнил ему* что ключ был потерян еще во времена нашего детства, и сказал:
если он сейчас же предъявит ключ, тем самым докажет, что действительно владеет шаманским даром и способностью преодолевать пространство и время. Наш разговор принял форму игры в вопросы и ответы, которая закончилась тем, что Деннис велел мне протянуть руку, а потом, хлопнув по моей ладони кулаком и испустив громкий птичий крик, Пронзительный и нелепый, оставил на ней маленький серебряный ключик.
Меня словно громом поразило. Между нами и остальным миром были сотни миль. Сам Д
еннис был почти голый, и, тем не менее, вот он -ч- ключ, неотличимый от того, ко
торый хранится в моих детских воспоминаниях! Неужели все эти годы он прятал ключ
только для того, чтобы предъявить его сейчас, в дебрях Амазонки, тем самым окон
чательно сокрушить мои представления о реальности? Или это просто похожий ключ,
который Деннис привез с собой в Южную Америку и который я до сих пор каким-то образом умудрился не заметить? Это казалось маловероятным. Мы держали Денниса в комнате, далеко от того места, где хранилось наше снаряжение, и было трудно представить, что он вдруг стал настолько хладнокровным и предусмотрительным, что добрался до нашего багажа и тщательно разобрал его, чтобы обнаружить спрятанный там ключ. А потом, в любом случае, про ключ вспомнил я сам! Неужели он, желая меня одурачить, каким-то образом навел на разговор на тот единственный предмет, который взял с собой? Вопрос о серебряном ключике - был ли то настоящий ключ или нет, - так и остался открытым. Настоящая шкатулка тоже давным-давно потерялась, так что проверить ключ не удалось. Последний иронический оттенок этому эпизоду придает то, что мы с Деннисом оба обожали рассказы Г.-Ф. Лавкрафта и поэтому отлично знали, что у него есть вещь "Сквозь врата с серебряным ключом" -- сказка, где фигурируют множество измерений, странные существа, космическая временная шкала и бесшабашные чудаки и искатели приключений вроде нас самих. После того как Деннис перебрался в "речной дом", необходимость в моих еженощных бдениях отпала. Но отсутствие необходимости в сне сохранилось. Каждый вечер я ждал момента, когда все угомонятся, и в моем распоряжении будут долгие часы дивных, безмолвных размышлений. Как лисица-оборотень из "Ицзина", которая вечно бродит среди росистых ночных' трав, я бродил по пастбищам и тропинкам, что окружают Ла Чорреру. Иногда часами сидел под деревом с надписью АМА, наблюдая, как вокруг меня, сверкая, вращаются огромные мандалы пространства и времени. Порой носился широкими шагами, почти вприпрыжку, запрокинув голову и глядя на разноцветные звезды. То глубинное нечто, которое обитало в моем сознании, с легкостью соединяло звезды в созвездия, чтобы показать мне гигантский зодиакальный механизм космической судьбы, которая, должно быть, стала известна древним благодаря внушению той же самой незримой силы.
Я погружался в миллионы картин, рисующих человечество в самых разных краях и временах, постигая их и все же теряясь в неразрешимых загадках, бытия и человеческого предназначения. Именно в эти бархатные, усеянные звездами тропические ночи я ощущал, что нахожусь совсем близко к пониманию трехчастной тайны философского камня, Чуждого Иного и человеческой души. Есть в человеке нечто такое, что выше индивидуального "я", выше жизни и смерти. Оно обладает волей, побуждением и колоссальной силой. И вот теперь оно здесь, с нами.
Я пришел к убеждению, что при определенных обстоятельствах движущая сила сознания может выходить за пределы тела в окружающий мир. И тогда мир повинуется воле сознания до такой степени, что появляется возможность преодолеть инерцию существовавших доселе законов физики. Эту инерцию может преодолеть сознание, предопределяющее исход обычно случайных микрофизических событий. Со временем отклонение микрособытий от случайности накапливается, так что в конце концов под влиянием таких отклонений ход событий в более крупных физических системах тоже вынужден измениться. Когда хочешь, чтобы желания исполнились, главное - терпение, это очевидно.
Неужто это всего лишь фантазия, попытка взрослого человека объяснить себе, как исполняются желания?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75