А котика все-таки жалко. И вечер так славно начался…
– До свидания, мадам, – сказала сестра Петера Нья.
Человек в тапочках соболезнующе похлопал Петера Нья по плечу, огорченно покачал головой и вышел на цыпочках, не проронив ни слова.
Официанту явно хотелось спать.
– Что мы будем с ним делать? – спросил Петер Нья. Сестра ничего не ответила.
Тогда Петер Нья завернул кота в свою куртку, и они вышли. Было холодно и темно. В небе одна за другой загорались звезды. Колокола церквей исполнили траурный марш Шопена, оповещая жителей города, что час ночи уже пробил. Дул резкий ветер, и было трудно идти. Брат и сестра добрались до угла. У их ног зиял черный люк, жадно поджидая добычу. Петер Нья развернул куртку. Он осторожно вынул уже совсем окоченевший труп кота, а сестра молча погладила его. Медленно, словно нехотя, кот исчез в водостоке. Раздался всплеск – яма, удовлетворенно хмыкнув, проглотила добычу.
1 2 3 4
– До свидания, мадам, – сказала сестра Петера Нья.
Человек в тапочках соболезнующе похлопал Петера Нья по плечу, огорченно покачал головой и вышел на цыпочках, не проронив ни слова.
Официанту явно хотелось спать.
– Что мы будем с ним делать? – спросил Петер Нья. Сестра ничего не ответила.
Тогда Петер Нья завернул кота в свою куртку, и они вышли. Было холодно и темно. В небе одна за другой загорались звезды. Колокола церквей исполнили траурный марш Шопена, оповещая жителей города, что час ночи уже пробил. Дул резкий ветер, и было трудно идти. Брат и сестра добрались до угла. У их ног зиял черный люк, жадно поджидая добычу. Петер Нья развернул куртку. Он осторожно вынул уже совсем окоченевший труп кота, а сестра молча погладила его. Медленно, словно нехотя, кот исчез в водостоке. Раздался всплеск – яма, удовлетворенно хмыкнув, проглотила добычу.
1 2 3 4