Кроме того, они могут связаться по рации с Джамблатом, чтобы тот поддержал их артиллерией. Роберт Карвер повернулся к полковнику:
— Предположим, мы получили сверху добро. Вы сможете выступить немедленно?
Полковник скептически поморщился.
— Сэр, — сказал он, — у нас есть аэрофотоснимки этой зоны. Тут каждый дом — крепость. Понадобятся огнеметы. Даже израильтянам не удалось разрушить этот район.
— А если атаковать с вертолетов?
— В их распоряжении не одна сотня РПГ-7, и они умеют ими пользоваться. Я уж не говорю о 23-миллиметровых орудиях. Мы рискуем потерять много машин...
От близкого взрыва задрожали стены. Завыла сирена, свет погас. Артобстрел. Когда снова зажегся свет, четверо мужчин переглянулись. Без особой надежды. Роберт Карвер раскурил сигару и задумчиво пыхтел ею.
— Что если «Нью-Джерси» подавит очаг из своих 420-миллиметровых орудий? — предложил Малко.
Каждый такой снаряд способен превратить в пустырь квадратик со стороной 500 метров. Такое небольшое землетрясение.
Роберт Карвер отложил сигару:
— Нет, Пентагон не позволит разрушить целый квартал Бейрута, даже если речь идет об уничтожении банды самоубийц. А то можно было бы очень просто решить задачу с помощью «фантомов» 6-го флота. У них есть радиоуправляемые бомбы с поразительной точностью попадания. Вы же сами видели, что сделали евреи в Баальбеке.
— А ливанская армия не справится? — снова спросил Малко.
— Да что она может... — откликнулся хозяин штаба. — Разве что 8-я бригада. Христиане. Но если они войдут в этот квартал, прольется море крови. Там настоящий лабиринт из галерей, бункеров, повсюду пушки и ракеты «земля — воздух».
Американец снова взял свою сигару, выпустил густое облако дыма и оперся на стол.
— Можете вы вдвоем с Малко пойти на разведку? — спросил он Джони. — Постарайтесь сфотографировать самолеты. Может быть, тогда удастся убедить генеральный штаб в необходимости решительных действий. Кроме того, нужно тщательно изучить местность. Я понимаю, что посылаю вас в волчье логово, но у меня нет выбора. Через час стемнеет.
— Сегодня уже поздно, — ответил Джони. — Завтра на рассвете можно попробовать.
— Рассветает в шесть, — заметил полковник. — Даже если к этому времени вы будете уже на месте, нужно еще осмотреться, осуществить саму операцию и вернуться назад. Остается совсем ничего.
— У них будет радиосвязь, — возразил Роберт Карвер. — Я немедленно займусь разработкой операции. С вашей помощью.
— Разумеется, — согласился полковник. — Но риск все же невероятный...
У Джони был такой отсутствующий вид, словно его все это нисколько не касалось. Малко же подумал про себя, что в таком состоянии, как теперь... В любом случае ему прежде всего необходим отдых, нервная разрядка, а потом уже можно будет отправляться на разведку.
— Нам все же нужна будет поддержка, — заметил Малко. — Вы сможете взять с собой Фаруха?
Джони кивнул.
— Только ему придется заплатить.
— В моем сейфе найдутся наличные, — тут же откликнулся Роберт Карвер. — Малко и Джони, следуйте за мной. Полковник, мы увидимся с вами через два часа.
— Высадите меня здесь, — попросил Джони.
Они только что проехали поворот на Шатилу и находились теперь в центре палестинского квартала.
— Как мы встретимся? — спросил Малко.
— Я позвоню вам в пять в гостиницу, — ответил палестинец. — У меня еще много дел.
Он выскочил из «шевроле» и растаял в темноте. Роберт Карвер шумно вздохнул:
— Если бы не он, вам бы не быть живым, да и все мы оказались бы по уши в дерьме.
— Вот уж точно, — съязвил Малко. — А то сейчас мы не в дерьме. За несколько часов мы должны предотвратить покушение, которое готовилось не одну неделю. Да еще...
— Вы правы! — признал резидент ЦРУ. — Однако я уверен, что при вашем везении и сноровке удача не ускользнет от вас, Малко.
— О! Знаете, сколько таких сноровистых и везучих на кладбище! — ответил Малко.
Им удалось миновать без приключений заграждение возле музея, и через двадцать минут «шевроле» доставил Малко к «Коммодору». Махмуд обрадовался ему, как собака хозяину. В ячейке его номера лежала записка. Ему звонила некая Мона. Но ничего не передавала. Значит, фигуристая стюардесса не забыла Малко. И он снова стал мечтать о ней, стоя под горячим душем и смывая с себя въевшуюся в поры цементную пыль. Похоже, судьба специально разводила их.
Поддавшись внезапному импульсу, он оделся, сунул в карман плаща свой «магнум» и спустился вниз. К нему тут же бросился Махмуд.
— Снова на войну? — спросил он с комичной гримасой.
— Нет, — ответил Малко. — Едем на Ашрафех.
Махмуду понадобилось сорок пять минут, чтобы отыскать в лабиринте узких улочек Ашрафеха дом, куда Малко подвозил стюардессу в день их знакомства. Внизу был установлен домофон, но имен на табличках не значилось... Зато работало электричество.
Тогда Малко стал по очереди жать на все кнопочки, спрашивая Мону. Наконец, утопив седьмую кнопку, он услышал в ответ мелодичный голосок:
— Да?
— Это Малко.
Молчание, потом легкий смешок.
— Но... Я же не просила вас приезжать. Я звонила вам днем. А сейчас занята.
У Малко все еще дрожали от взрывов барабанные перепонки. Но это лишь подхлестывало его желание. Раз Мона пыталась ему дозвониться, значит, он не был ей совсем безразличен. Он постарался проворковать самым нежным голоском:
— Я пробирался через весь Бейрут, только чтобы увидеться с вами. Не можете же вы меня просто не впустить. Угостите хотя бы стаканчиком.
Молчание. Потом не совсем уверенный голос Моны:
— Хорошо. Поднимайтесь, только совсем ненадолго.
Урчание домофона зазвучало в ушах Малко райской музыкой.
Мона ждала его на восьмом этаже, на пороге своей квартиры.
В красном халате, из-под которого выглядывали длинные стройные ноги в дымчатых чулках и туфлях на высоком каблуке, она встретила Малко насмешливым, несколько ироничным взглядом.
— Я не сомневалась, что вы в конце концов объявитесь. Из проигрывателя лилась ритмичная арабская мелодия. Мона бросила взгляд на часики, украшенные бриллиантами, на которые стюардессе понадобилось бы трудиться десять лет, и вздохнула с деланным сожалением:
— Вам решительно не везет... Вот-вот должен зайти Жюль. Но выпить по стаканчику мы, конечно, успеем.
Она смотрела ему прямо в глаза, вызывающе, развязно и очень уверенно.
Но под настойчивым взглядом Малко ей пришлось опустить ресницы.
— Мне очень понравился ваш номер тогда на вечеринке, — сказал Малко.
Она захохотала.
— Какой именно? Когда я танцевала или позже...
— Оба. Для начала потанцуйте.
Она посмотрела на него с удивлением.
— Сейчас?
— Да.
— Вы с ума сошли! У нас нет времени. Завтра вечером мы сможем поужинать вместе, и тогда...
— Что будет завтра вечером, никому не известно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
— Предположим, мы получили сверху добро. Вы сможете выступить немедленно?
Полковник скептически поморщился.
— Сэр, — сказал он, — у нас есть аэрофотоснимки этой зоны. Тут каждый дом — крепость. Понадобятся огнеметы. Даже израильтянам не удалось разрушить этот район.
— А если атаковать с вертолетов?
— В их распоряжении не одна сотня РПГ-7, и они умеют ими пользоваться. Я уж не говорю о 23-миллиметровых орудиях. Мы рискуем потерять много машин...
От близкого взрыва задрожали стены. Завыла сирена, свет погас. Артобстрел. Когда снова зажегся свет, четверо мужчин переглянулись. Без особой надежды. Роберт Карвер раскурил сигару и задумчиво пыхтел ею.
— Что если «Нью-Джерси» подавит очаг из своих 420-миллиметровых орудий? — предложил Малко.
Каждый такой снаряд способен превратить в пустырь квадратик со стороной 500 метров. Такое небольшое землетрясение.
Роберт Карвер отложил сигару:
— Нет, Пентагон не позволит разрушить целый квартал Бейрута, даже если речь идет об уничтожении банды самоубийц. А то можно было бы очень просто решить задачу с помощью «фантомов» 6-го флота. У них есть радиоуправляемые бомбы с поразительной точностью попадания. Вы же сами видели, что сделали евреи в Баальбеке.
— А ливанская армия не справится? — снова спросил Малко.
— Да что она может... — откликнулся хозяин штаба. — Разве что 8-я бригада. Христиане. Но если они войдут в этот квартал, прольется море крови. Там настоящий лабиринт из галерей, бункеров, повсюду пушки и ракеты «земля — воздух».
Американец снова взял свою сигару, выпустил густое облако дыма и оперся на стол.
— Можете вы вдвоем с Малко пойти на разведку? — спросил он Джони. — Постарайтесь сфотографировать самолеты. Может быть, тогда удастся убедить генеральный штаб в необходимости решительных действий. Кроме того, нужно тщательно изучить местность. Я понимаю, что посылаю вас в волчье логово, но у меня нет выбора. Через час стемнеет.
— Сегодня уже поздно, — ответил Джони. — Завтра на рассвете можно попробовать.
— Рассветает в шесть, — заметил полковник. — Даже если к этому времени вы будете уже на месте, нужно еще осмотреться, осуществить саму операцию и вернуться назад. Остается совсем ничего.
— У них будет радиосвязь, — возразил Роберт Карвер. — Я немедленно займусь разработкой операции. С вашей помощью.
— Разумеется, — согласился полковник. — Но риск все же невероятный...
У Джони был такой отсутствующий вид, словно его все это нисколько не касалось. Малко же подумал про себя, что в таком состоянии, как теперь... В любом случае ему прежде всего необходим отдых, нервная разрядка, а потом уже можно будет отправляться на разведку.
— Нам все же нужна будет поддержка, — заметил Малко. — Вы сможете взять с собой Фаруха?
Джони кивнул.
— Только ему придется заплатить.
— В моем сейфе найдутся наличные, — тут же откликнулся Роберт Карвер. — Малко и Джони, следуйте за мной. Полковник, мы увидимся с вами через два часа.
— Высадите меня здесь, — попросил Джони.
Они только что проехали поворот на Шатилу и находились теперь в центре палестинского квартала.
— Как мы встретимся? — спросил Малко.
— Я позвоню вам в пять в гостиницу, — ответил палестинец. — У меня еще много дел.
Он выскочил из «шевроле» и растаял в темноте. Роберт Карвер шумно вздохнул:
— Если бы не он, вам бы не быть живым, да и все мы оказались бы по уши в дерьме.
— Вот уж точно, — съязвил Малко. — А то сейчас мы не в дерьме. За несколько часов мы должны предотвратить покушение, которое готовилось не одну неделю. Да еще...
— Вы правы! — признал резидент ЦРУ. — Однако я уверен, что при вашем везении и сноровке удача не ускользнет от вас, Малко.
— О! Знаете, сколько таких сноровистых и везучих на кладбище! — ответил Малко.
Им удалось миновать без приключений заграждение возле музея, и через двадцать минут «шевроле» доставил Малко к «Коммодору». Махмуд обрадовался ему, как собака хозяину. В ячейке его номера лежала записка. Ему звонила некая Мона. Но ничего не передавала. Значит, фигуристая стюардесса не забыла Малко. И он снова стал мечтать о ней, стоя под горячим душем и смывая с себя въевшуюся в поры цементную пыль. Похоже, судьба специально разводила их.
Поддавшись внезапному импульсу, он оделся, сунул в карман плаща свой «магнум» и спустился вниз. К нему тут же бросился Махмуд.
— Снова на войну? — спросил он с комичной гримасой.
— Нет, — ответил Малко. — Едем на Ашрафех.
Махмуду понадобилось сорок пять минут, чтобы отыскать в лабиринте узких улочек Ашрафеха дом, куда Малко подвозил стюардессу в день их знакомства. Внизу был установлен домофон, но имен на табличках не значилось... Зато работало электричество.
Тогда Малко стал по очереди жать на все кнопочки, спрашивая Мону. Наконец, утопив седьмую кнопку, он услышал в ответ мелодичный голосок:
— Да?
— Это Малко.
Молчание, потом легкий смешок.
— Но... Я же не просила вас приезжать. Я звонила вам днем. А сейчас занята.
У Малко все еще дрожали от взрывов барабанные перепонки. Но это лишь подхлестывало его желание. Раз Мона пыталась ему дозвониться, значит, он не был ей совсем безразличен. Он постарался проворковать самым нежным голоском:
— Я пробирался через весь Бейрут, только чтобы увидеться с вами. Не можете же вы меня просто не впустить. Угостите хотя бы стаканчиком.
Молчание. Потом не совсем уверенный голос Моны:
— Хорошо. Поднимайтесь, только совсем ненадолго.
Урчание домофона зазвучало в ушах Малко райской музыкой.
Мона ждала его на восьмом этаже, на пороге своей квартиры.
В красном халате, из-под которого выглядывали длинные стройные ноги в дымчатых чулках и туфлях на высоком каблуке, она встретила Малко насмешливым, несколько ироничным взглядом.
— Я не сомневалась, что вы в конце концов объявитесь. Из проигрывателя лилась ритмичная арабская мелодия. Мона бросила взгляд на часики, украшенные бриллиантами, на которые стюардессе понадобилось бы трудиться десять лет, и вздохнула с деланным сожалением:
— Вам решительно не везет... Вот-вот должен зайти Жюль. Но выпить по стаканчику мы, конечно, успеем.
Она смотрела ему прямо в глаза, вызывающе, развязно и очень уверенно.
Но под настойчивым взглядом Малко ей пришлось опустить ресницы.
— Мне очень понравился ваш номер тогда на вечеринке, — сказал Малко.
Она захохотала.
— Какой именно? Когда я танцевала или позже...
— Оба. Для начала потанцуйте.
Она посмотрела на него с удивлением.
— Сейчас?
— Да.
— Вы с ума сошли! У нас нет времени. Завтра вечером мы сможем поужинать вместе, и тогда...
— Что будет завтра вечером, никому не известно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52