От двух до пяти часов Вьентьян был пустынен, как лунный кратер.
– Мне надо найти человека по имени Кхо, – сказал Малко, изо всех сил стараясь не обращать внимания на волосы лаоски, которые приятно щекотали его бедро.
На личике Юболь появилась озабоченность.
– Кхо – это распространенное имя. И ты больше ничего не знаешь о нем?
– Знаю. Он курит кхай.
Юболь радостно встряхнула своими длинными черными волосами.
– Ну, тогда это легко. Во Вьентьяне только двенадцать мест, где курят кхай. Я их знаю. И могу тебя туда провести.
Она быстро надела свое ультракоротенькое платьице, после короткого раздумья натянула малюсенькие трусики, завязала волосы в пучок и взяла сумочку. Она воцарилась в комнате Малко с веселой беспечностью и первая стала обращаться к нему на «ты».
* * *
Подъехав к массивному зданию Советского культурного центра, они свернули на улицу Кхон Булом, которая представляла собой небольшой бульвар, опоясывающий центр Вьентьяна. Несмотря на то, что стекла «фольксвагена» были опущены, жара в машине была невыносимой. По дороге Юболь рассматривала лавки драгоценностей из Индии.
– До чего же они богаты, эти бомбейцы! – заметила она. – Осторожно, теперь налево, сюда, сейчас.
Малко повел «фольксваген» по разбитой дороге, шедшей ниже улицы, по которой они ехали. По краям ее теснились дома на сваях. Дорога эта заканчивалась тупиком, за которым шли поля. Юболь велела ему остановиться. Несколько лаосцев смотрели на них со своих веранд с любопытством, без всякой враждебности. В сопровождении Юболь Малко углубился в лабиринт маленьких жалких домишек.
Неожиданно на их пути выросли два лаосца, похожих на призраки. Они были страшно худы, глаза их ничего не выражали. Они блуждали между деревянными домами, передвигаясь короткими шажками, словно старики.
– Это курильщики кхая, – прошептала Юболь. – Они уже мертвецы, но пока еще не знают об этом. Они надеются раздобыть несколько кипов на кхай. Работать у них уже больше нет сил.
Малко смотрел на одурманенных наркотиком. И в этой стране зелье начинало уже убивать людей...
Юболь остановилась около деревянной двери, несколько раз постучала. Ей никто не ответил. Наконец проходивший мимо лаосец что-то ей тихо сказал.
– Полиция закрыла курильню, – перевела она.
– Ну вот, они все-таки ведут борьбу с наркотиками. Юболь искренне рассмеялась:
– О, нет! Хозяин просто не заплатил полицейским в этом месяце. Надо идти в другое место, возле Рынка.
Они отправились на окраину, в конец улицы Лан-Ксанг. За почтамтом они снова углубились в лабиринт дышащих смрадом лачуг. На сей раз курильня была открыта, но в ней не оказалось клиентов. Старый лаосец приготовлял опиумные шарики. Чтобы задобрить его, Юболь купила на триста кипов шариков и спросила, знает ли он Кхо. Малко жадно следил за их разговором. Наконец Юболь перевела:
– Он знает Кхо, но не имеет понятия, где искать его днем. Вечером он приходит в курильню, что в деревне мертвых, за Новым рынком.
– Почему «мертвых»?
– Потому что она построена на месте старого колониального кладбища, – просто сказала Юболь.
Они вышли на Лан-Ксанг.
– Вечером я пойду один, – сказал Малко, – это слишком опасно для тебя. Я знаю эту курильню, я уже был там со своим другом.
Юболь с удивлением раскрыла глаза.
– Но никто не хочет причинить мне зла. Может быть, за исключением Уильяма. Но он никогда не заглядывает в эти места.
Малко не преминул воспользоваться случаем.
– Ты знакома со многими летчиками «Эр-Америки»?
Юболь слабо ухмыльнулась.
– О да, со многими, благодаря Уильяму. Но моя подруга знает их лучше, чем я. Она работает в «Белой Розе».
– А что такое «Белая Роза»?
Лаоска с удивлением посмотрела на Малко.
– Ты не знаешь, что такое «Белая Роза»?
Она была явно шокирована. Это как если бы парижанин никогда не слышал об Эйфелевой башне. Малко пообещал восполнить этот пробел. Как только отыщет Кхо.
– Куда ты теперь? – спросил он.
– К себе домой, – гордо ответила Юболь. – Я тебе покажу дом, который я сняла, это совсем недалеко отсюда.
Они сели в «фольксваген». В конце улицы Лан-Ксанг Юболь велела Малко свернуть налево, на улицу Сайа Сеттатират, обсаженную веерными пальмами. Они проехали мимо французского посольства, затем она показала ему на небольшую улочку влево от них.
– Это там, третий дом.
Он остановил машину. Старая лаоска, мывшая в саду ребенка, подняла голову. Не желая вмешиваться в семейную жизнь Юболи, Малко открыл дверцу машины и произнес:
– Приходи ко мне в гостиницу примерно в полночь. Мы сходим в «Белую Розу» пропустить по стаканчику.
Юболь посмотрела него с беспокойством.
– Ты правда не хочешь, чтобы я пошла к тебе в гостиницу сейчас?
Она действительно хотела отдать ему свой долг.
– Нет, у меня дела.
Выходя из машины, она сверкнула точеными бедрами, пожалев, что не может сделать для Малко ничего больше.
* * *
Китайские рестораны вокруг Рынка уже закрывались. Пытаясь не замечать зловонного запаха, Малко смело пошел в глубь трущоб.
В целях предосторожности он засунул за пояс свой суперплоский пистолет и маленький электрический фонарик. Слабая поддержка в этом тошнотворном лабиринте.
Без всякого труда он отыскал деревянный настил, который петлял через эту клоаку, и осторожно вступил на скользкие доски. На этот раз с ним не было Ральфа Амалфи, который мог бы указывать путь.
Сначала он прошел мимо курильни, затем, узнав нужный дом, сошел с деревянных мостков, поднялся по небольшой лесенке и вошел в прогнившую галерею. Нервы его были напряжены до предела. Галерея была пуста.
Малко подошел к двери. Дверь тотчас же растворилась. Старый лаосец смотрел на него совершенно безразличным взглядом.
Малко заискивающе улыбнулся ему и обратился по-французски:
– Я ищу Кхо. Он не может быть здесь?
У Малко было такое чувство, что он говорит со стеной. Старик даже не моргнул. Малко повторил вопрос по-английски. Тот же результат. И вдруг дощатый настил галереи заскрипел. Из темноты выплыли какие-то тени и окружили его. То были одетые в лохмотья лаосцы с изможденными лицами, с выступающими наружу ребрами: курильщики кхая, притаившиеся между сваями, в ожидании возможности попасть в курильню. Они смотрели на Малко блестящими глазами голодных. Любой иностранец был для них символом удачи. Малко ощутил страх при виде этого жестокого и молчаливого отчаяния.
Один из них, молодой человек с густыми черными волосами, выступил вперед и произнес тихим приятным голосом на безукоризненном французском языке:
– Не могли бы вы, месье, одолжить мне немного денег? Малко посмотрел вниз. Правая рука парня плотно сжимала широкую рукоятку кинжала, направленного по горизонтали прямо в его живот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
– Мне надо найти человека по имени Кхо, – сказал Малко, изо всех сил стараясь не обращать внимания на волосы лаоски, которые приятно щекотали его бедро.
На личике Юболь появилась озабоченность.
– Кхо – это распространенное имя. И ты больше ничего не знаешь о нем?
– Знаю. Он курит кхай.
Юболь радостно встряхнула своими длинными черными волосами.
– Ну, тогда это легко. Во Вьентьяне только двенадцать мест, где курят кхай. Я их знаю. И могу тебя туда провести.
Она быстро надела свое ультракоротенькое платьице, после короткого раздумья натянула малюсенькие трусики, завязала волосы в пучок и взяла сумочку. Она воцарилась в комнате Малко с веселой беспечностью и первая стала обращаться к нему на «ты».
* * *
Подъехав к массивному зданию Советского культурного центра, они свернули на улицу Кхон Булом, которая представляла собой небольшой бульвар, опоясывающий центр Вьентьяна. Несмотря на то, что стекла «фольксвагена» были опущены, жара в машине была невыносимой. По дороге Юболь рассматривала лавки драгоценностей из Индии.
– До чего же они богаты, эти бомбейцы! – заметила она. – Осторожно, теперь налево, сюда, сейчас.
Малко повел «фольксваген» по разбитой дороге, шедшей ниже улицы, по которой они ехали. По краям ее теснились дома на сваях. Дорога эта заканчивалась тупиком, за которым шли поля. Юболь велела ему остановиться. Несколько лаосцев смотрели на них со своих веранд с любопытством, без всякой враждебности. В сопровождении Юболь Малко углубился в лабиринт маленьких жалких домишек.
Неожиданно на их пути выросли два лаосца, похожих на призраки. Они были страшно худы, глаза их ничего не выражали. Они блуждали между деревянными домами, передвигаясь короткими шажками, словно старики.
– Это курильщики кхая, – прошептала Юболь. – Они уже мертвецы, но пока еще не знают об этом. Они надеются раздобыть несколько кипов на кхай. Работать у них уже больше нет сил.
Малко смотрел на одурманенных наркотиком. И в этой стране зелье начинало уже убивать людей...
Юболь остановилась около деревянной двери, несколько раз постучала. Ей никто не ответил. Наконец проходивший мимо лаосец что-то ей тихо сказал.
– Полиция закрыла курильню, – перевела она.
– Ну вот, они все-таки ведут борьбу с наркотиками. Юболь искренне рассмеялась:
– О, нет! Хозяин просто не заплатил полицейским в этом месяце. Надо идти в другое место, возле Рынка.
Они отправились на окраину, в конец улицы Лан-Ксанг. За почтамтом они снова углубились в лабиринт дышащих смрадом лачуг. На сей раз курильня была открыта, но в ней не оказалось клиентов. Старый лаосец приготовлял опиумные шарики. Чтобы задобрить его, Юболь купила на триста кипов шариков и спросила, знает ли он Кхо. Малко жадно следил за их разговором. Наконец Юболь перевела:
– Он знает Кхо, но не имеет понятия, где искать его днем. Вечером он приходит в курильню, что в деревне мертвых, за Новым рынком.
– Почему «мертвых»?
– Потому что она построена на месте старого колониального кладбища, – просто сказала Юболь.
Они вышли на Лан-Ксанг.
– Вечером я пойду один, – сказал Малко, – это слишком опасно для тебя. Я знаю эту курильню, я уже был там со своим другом.
Юболь с удивлением раскрыла глаза.
– Но никто не хочет причинить мне зла. Может быть, за исключением Уильяма. Но он никогда не заглядывает в эти места.
Малко не преминул воспользоваться случаем.
– Ты знакома со многими летчиками «Эр-Америки»?
Юболь слабо ухмыльнулась.
– О да, со многими, благодаря Уильяму. Но моя подруга знает их лучше, чем я. Она работает в «Белой Розе».
– А что такое «Белая Роза»?
Лаоска с удивлением посмотрела на Малко.
– Ты не знаешь, что такое «Белая Роза»?
Она была явно шокирована. Это как если бы парижанин никогда не слышал об Эйфелевой башне. Малко пообещал восполнить этот пробел. Как только отыщет Кхо.
– Куда ты теперь? – спросил он.
– К себе домой, – гордо ответила Юболь. – Я тебе покажу дом, который я сняла, это совсем недалеко отсюда.
Они сели в «фольксваген». В конце улицы Лан-Ксанг Юболь велела Малко свернуть налево, на улицу Сайа Сеттатират, обсаженную веерными пальмами. Они проехали мимо французского посольства, затем она показала ему на небольшую улочку влево от них.
– Это там, третий дом.
Он остановил машину. Старая лаоска, мывшая в саду ребенка, подняла голову. Не желая вмешиваться в семейную жизнь Юболи, Малко открыл дверцу машины и произнес:
– Приходи ко мне в гостиницу примерно в полночь. Мы сходим в «Белую Розу» пропустить по стаканчику.
Юболь посмотрела него с беспокойством.
– Ты правда не хочешь, чтобы я пошла к тебе в гостиницу сейчас?
Она действительно хотела отдать ему свой долг.
– Нет, у меня дела.
Выходя из машины, она сверкнула точеными бедрами, пожалев, что не может сделать для Малко ничего больше.
* * *
Китайские рестораны вокруг Рынка уже закрывались. Пытаясь не замечать зловонного запаха, Малко смело пошел в глубь трущоб.
В целях предосторожности он засунул за пояс свой суперплоский пистолет и маленький электрический фонарик. Слабая поддержка в этом тошнотворном лабиринте.
Без всякого труда он отыскал деревянный настил, который петлял через эту клоаку, и осторожно вступил на скользкие доски. На этот раз с ним не было Ральфа Амалфи, который мог бы указывать путь.
Сначала он прошел мимо курильни, затем, узнав нужный дом, сошел с деревянных мостков, поднялся по небольшой лесенке и вошел в прогнившую галерею. Нервы его были напряжены до предела. Галерея была пуста.
Малко подошел к двери. Дверь тотчас же растворилась. Старый лаосец смотрел на него совершенно безразличным взглядом.
Малко заискивающе улыбнулся ему и обратился по-французски:
– Я ищу Кхо. Он не может быть здесь?
У Малко было такое чувство, что он говорит со стеной. Старик даже не моргнул. Малко повторил вопрос по-английски. Тот же результат. И вдруг дощатый настил галереи заскрипел. Из темноты выплыли какие-то тени и окружили его. То были одетые в лохмотья лаосцы с изможденными лицами, с выступающими наружу ребрами: курильщики кхая, притаившиеся между сваями, в ожидании возможности попасть в курильню. Они смотрели на Малко блестящими глазами голодных. Любой иностранец был для них символом удачи. Малко ощутил страх при виде этого жестокого и молчаливого отчаяния.
Один из них, молодой человек с густыми черными волосами, выступил вперед и произнес тихим приятным голосом на безукоризненном французском языке:
– Не могли бы вы, месье, одолжить мне немного денег? Малко посмотрел вниз. Правая рука парня плотно сжимала широкую рукоятку кинжала, направленного по горизонтали прямо в его живот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55