– А вы не боитесь скомпрометировать себя?
– Я скажу своему отцу, что иду в кинематограф, а вы привезете меня обратно к девяти часам. А в субботу, если вы будете свободны, мы могли бы с вами пойти танцевать.
– Танцевать? Но ведь в Сайгоне это запрещено!
– Конечно! Но для этого существуют частные вечера.
Или это была провокация или комиссар Ле Вьен вскормил у себя гадюку.
– А в ожидании всего этого пойдемте вместе позавтракаем, – предложил Малко. – Вы свободны?
Она комически нахмурила брови.
– Не совсем. Я уже обещала своему жениху, но предпочитаю пойти с вами. Только тогда нужно идти сейчас же. А если он будет ждать меня у входа, вы скажите ему, что я вам нужна по работе.
В мгновение ока она собрала свою сумочку. Малко был смущен такой бесцеремонностью, но среди беспокоивших его тайн, которые с первого дня появления в Сайгоне окружали его, исчезновение Мей-ли особенно его тревожило. Ту-ан в этом могла помочь ему. Приходилось мириться с ее характером.
Как только они оказались на улице Во-тан, Ту-ан встала посередине проезжей части так, что первое же проезжавшее такси вынуждено было остановиться, чтобы не раздавить ее. Прежде чем часовой успел засвистеть нарушившему правила водителю такси, Ту-ан прыгнула внутрь машины, увлекая за собой Малко. Разговор о цене был короток и яростен. Шофер плюнул в открытое окно и поехал.
– Поедем в «Казита». Я обожаю экзотические блюда.
Это был лучший корсиканский ресторан в Сайгоне.
* * *
Отяжелевшая от красного вина, которого она выпила довольно-таки много, Ту-ан болтала без умолку. Для вьетнамки семнадцати лет она казалась странно осведомленной. Много раз она посылала Малко призывные взгляды, и он, хотя и говорил себе, что она выполняет определенное задание, был этим очень польщен.
– Вы знаете Мей-ли? – спросил он.
– Да. А почему вы о ней спрашиваете? – Ее маленькие брови нахмурились.
– О! Только потому, что эта девушка подложила мне свинью.
– Вы спали с ней? – заинтересованно спросила Ту-ан.
Малко покачал головой.
– Нет, она даже не пришла на свидание. А потом исчезла. Ту-ан продолжала свою мысль, подогретую вином.
– Вы любите спать с девушками? – очень просто спросила она. – Вы знаток в этом?
Пораженный, Малко смотрел на нее.
Или у нее опыт был не по годам, или у нее были очень плохие учителя.
Под столом ее нога прижималась к ноге Малко. А сообщение об исчезновении Мей-ли оставило ее совершенно равнодушной. И Малко не посмел больше настаивать на ответе.
– А вы занимаетесь допросами? Как Мей-ли или другие?
Она покачала головой с брезгливой гримасой.
– Я не люблю разговаривать с этими девушками. Когда они не работают, они отправляются в бары. И потом спят с типами из штурмовой полиции. – Ее маленький носик комично сморщился. – Вы знаете, все эти девушки очень плохо пахнут...
Слава Богу, ее мораль охлаждала всякие иные намерения. Когда Малко оплачивал счет, она спросила:
– Вы не могли бы сказать комиссару, что послали меня куда-нибудь по делу, например, в посольство? Мне очень хочется пойти в кино.
Малко не смог удержаться от улыбки.
– Конечно.
– Тогда до завтра!
В мгновение ока она остановила такси и забралась в него, оставив Малко на краю тротуара. Он решил отправиться в «Континенталь» повидать Чана. По дороге туда попытался разобраться в ситуации. Очень странно, что «виновный» покончил с собой... Странно также, что вдруг исчезла Мей-ли... Странная смерть Митчела... Газеты ведь не сказали об этом ни слова! По приказу кого?
Добродушное лицо полковника Тука в мыслях Малко противостояло острым чертам лица метиски. Кто из них лгал?
Кто-то задел его, и он в испуге вздрогнул. Но это был всего лишь нищий, протягивающий умоляюще руку. Очевидно, повязка не была каждый день на одной и той же ноге у нищих, но это тоже был Вьетнам. И он дал ему на счастье монету в двадцать пиастров.
Малко нашел Чана, погруженного в таинственный разговор с вьетнамцем со странной головой мертвеца, который мгновенно испарился при виде Малко. Последний сел в беседке около Чана. Они находились во внутреннем саду отеля «Континенталь», одном из самых спокойных мест в Сайгоне.
– Итак, – сказал Чан, – вы привыкаете к Сайгону?
Казалось, он очень рад встрече.
– Да, но в то же время Сайгон не хочет привыкать ко мне, – возразил Малко. – Меня чуть не постигла участь Митчела...
Когда он закончил свой рассказ, Чан насмешливо расхохотался.
– На ваше счастье они не сделали из вас «опрокинутый банан»! Это очень неприятно!
– Спасибо, – серьезно сказал Малко. – Но кто это был, по вашему мнению?
– Существует масса людей в Сайгоне, которые интересуются вами, – ответил Чан. – Это могли быть люди СИО или специальная полиция, или даже Вьетконг. Узнать это очень трудно. Вспомните мой случай: шесть месяцев тюрьмы во время Дьема. И что же, я ведь до сих пор не знаю, за что... Они меня пытали, а я не знал, в чем же я должен признаваться... И в один прекрасный день они меня выпустили. Весь последний месяц за мной следят люди из посольства. И опять я не знаю, почему.
– Из посольства? Но...
Вьетнамец весело пожал плечами.
– Я немного подгнил, вот меня и подозревают. Попробуйте разобраться, кто здесь вьетконговец, а кто нет? Не так давно наш знаменитый президент находился в контакте с Севером через одного своего хорошего друга. А потом политика изменилась! Тогда они посадили в тюрьму лучшего друга президента, и его будет судить трибунал за измену. Но он не будет приговорен к смерти, потому что его жена – любовница президента...
Все это напоминало Малко эпоху Возрождения с ее умопомрачительными интригами.
А Чан продолжал свой грустный монолог:
– Митчел... я познакомил Митчела со многими людьми. С опасными людьми... Он, возможно, ошибся в них...
Его глаза хитро блеснули, он забавлялся вовсю. Внезапно его голос понизился до едва слышного топота:
– Посмотрите на этого человека. Он проходит сейчас мимо Ассамблеи. С собакой.
Малко повернул голову и увидел белого с собакой-волком на цени. Он направлялся к отелю «Каравелл». Подстриженный под щетку, с широкими плечами он был похож на кадрового военного н штатском.
– Кто это?
Губы Чана быстро задвигались.
– Вы помните президента Дьема? Человеком, который выполнял задание ЦРУ, был он, вот этот Дэйв Колин... Бывший зеленый берет. Но он немного переусердствовал. Дьем и Ну должны были живыми приехать в Тан-сонихут. Сам президент Кеннеди звонил по этому поводу из Вашингтона. Но приказ был уже отдан и изменить его оказалось невозможно. По дороге, около Шолона, отряд военной полиции стрелял в них из кольтов. И Цански просто выбросил Дэйва, когда он стал ругаться с ним. Но Колин полюбил Вьетнам и остался в Сайгоне. Он создал маленькое дело и живет тихо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54