Полиция убрала бетономешалку и груду металлолома, оставшуюся от «ЛТД». Свой сверхплоский пистолет, обнаруженный полицией в машине, он получил назад благодаря помощи Ларри О'Нила. Напротив дома, где Уилбер Стоктон провел ночь, стоял темно-серый «форд», на крыше которого виднелась антенна. Из него пулей вылетел Крис Джонс, замерзший и злой. Милтон Брабек сидел в машине и жевал сэндвич.
– Она не вернулась, – сразу же доложил «горилла». – Что будем делать?
– Ждите. Если вернется, открыто или нет, помешайте ей уйти...
Малко развернулся и поехал в госпиталь.
* * *
Вернулась медсестра в коротком белом халате. С огорченным видом обратилась к Малко:
– Доктор Петворт запретил всякие посещения мистера Стоктона. По всем вопросам обращайтесь к его секретарше.
– Могу я поговорить с доктором Петвортом?
– Доктор Петворт, вне всякого сомнения, откажется беседовать с вами о состоянии здоровья своего пациента, если вы не его родственник.
Малко остановил ее, протянув свою визитную карточку.
– Будьте любезны, сообщите ему о моем визите.
– Я ее тотчас же передам доктору.
Малко смотрел вслед медсестре.
Пройдя по коридору, она открыла третью дверь налево.
Вместо того, чтобы покинуть больницу, Малко обошел вокруг ротонды, нашел телефонную кабину, набрал номер метеослужбы... Уилбера Стоктона отыскать было нетрудно: в самом лучшем отделении больницы для особо важных персон. Вскоре появилась медсестра, она прошла мимо Малко, даже не заметив его. Малко тотчас повесил трубку. Вышел из кабины и спокойно направился к двери палаты, откуда вышла медсестра. Постучал и вошел.
Уилбер Стоктон лежал на кровати в фиолетовой пижаме и читал «Вашингтон пост». Возле кровати стоял чемодан, полный нераспечатанных писем. Он опустил газету, улыбаясь, по всей вероятности, ожидая увидеть медсестру. При виде Малко улыбка застыла на его губах. Выглядел он абсолютно здоровым.
– Кто вы? – недовольно осведомился он.
– Вы Уилбер Стоктон?
– Это я спросил вас, кто вы, – не сказал, а пролаял конгрессмен в ответ. – Вы не имеете права входить сюда.
– Сэр, я веду расследование по заданию федерального бюро, и у меня очень серьезные основания, чтобы беседовать с вами. Очень возможно, что вы против вашей воли оказались замешанным в заговор, угрожающий безопасности Соединенных Штатов... Два человека...
Конгрессмен грубо оборвал Малко:
– Что это еще за история? Я не понимаю, о чем вы говорите, мне нечего вам сказать.
Малко увидел, что он уже нажимал на кнопку вызова медсестры. Времени было в обрез.
– Сэр, – поспешил он спросить, – не подвергались ли вы шантажу?
Малко никак не ожидал, что Уилбер Стоктон так бурно отреагирует на его вопрос. Конгрессмен сбросил одеяло и соскочил с кровати, выставив вперед свои огромные ручищи.
– Mother fucker, – заорал он, – я вам покажу.
У Малко не было никакого желания вступать в драку с конгрессменом, и он стал пятиться к выходу. Уилбер Стоктон воинственно наступал на него и рычал что есть мочи:
– Сестра, сестра!
С другого конца коридора уже неслась пожилая медсестра. Малко, отбросив всякий стыд, забыв о боли в щиколотке, поспешил к ротонде, преследуемый воплями «больного». Вскочил в машину и преспокойно выехал со стоянки: за ним никто не гнался. По дороге в Вашингтон Малко анализировал все происшедшее. Нет, Уилбер Стоктон не будет им помогать. Оставалась красотка Анита. Если, конечно, она была жива.
* * *
Раздался едва слышный щелчок, замок открылся, «слесарь» ДОД посторонился. Крис Джонс ногой толкнул дверь и проскользнул в квартиру. Вся операция длилась не более десяти минут, но на ее подготовку пришлось потратить десять часов, преодолевая бюрократические препоны, чтобы получить добро от администрации. Оперативный отдел внутренней безопасности должен был получить одобрение Отдела планирования, а тот, в свою очередь, обратиться в самые высокие инстанции Компании. На улице стояла машина ФБР для обеспечения законного прикрытия «слесаря», если бы возникли недоразумения.
Крис Джонс отстегнул висевшее у него на поясе переговорное устройство, вызвал машину ФБР.
– Мы внутри, все в порядке.
– Поспешите, – холодно сказали в ответ.
Специалист-электронщик уже достал висевший на стене портативный аппарат, чтобы выяснить, поставлена ли квартира Аниты Диир на электронную охрану. Малко и Крис быстро обследовали комнаты на первом этаже. Здесь все было как-то безлико, безвкусно. Старые кресла, пианино, кресло-качалка. На втором этаже дверца платяного шкафа распахнута, шкаф наполовину пуст. Было похоже, что девица покидала дом в спешке.
Они осмотрели спальню с огромной кроватью, словно королевское ложе, напротив широкое, во всю стену, зеркало. Крис Джонс почти автоматически поднял голову к потолку, пристально рассматривая что-то несколько секунд. Потом молча пальцем указал на точку у изголовья кровати.
Малко проследил за его взглядом.
В стене было крошечное, терявшееся в лепке, отверстие, но вполне достаточное, чтобы поместить объектив мини-камеры. Место было выбрано таким образом, что можно было фотографировать все, что происходит на кровати при условии, что свет не выключен. Крис Джонс порылся и отыскал приставную лестницу, потом люк, ведущий на чердак. Малко и Крис Джонс взобрались туда и без труда обнаружили пустую кассету от кодаковской пленки.
Кто-то знавший о связи конгрессмена с исполнительницей стриптиза решил, вероятно, шантажировать его, неизвестно, с ведома или нет Аниты.
Судя по поспешному отъезду, она была в курсе шантажа. Спустя пять минут Малко и Крис вышли из дома. Как только они сели в свою машину, прикрывавшие их бригады ДОД и ФБР исчезли.
Крис Джонс взял направление на Вашингтон и связался по радио с ДОД, чтобы сообщить о результатах операции. Выходя из дома, он сказал:
– Мы ничего не можем изменить. Девица имеет право оставить работу и поехать отдыхать.
По мере того как Крис Джонс слушал, выражение лица его менялось. Он повесил трубку довольный, радостно воскликнул:
– ФБР отыскало мать Аниты Диир! Знаете, где она живет?
– В Хьюстоне, – спокойно ответил Малко.
– Тьфу! – «горилла» был недоволен. – Откуда вы знаете? – Но все же добавил: – Они сейчас занялись компьютерами авиалиний, обслуживающих Хьюстон. Хотят знать, не было ли зарезервировано место на ее имя на сегодня. Там, где она работает, даже не знают, что она уехала. Через десять минут выезжаем...
Они проехали через мост Теодора Рузвельта. Когда поднимались по 23-й улице, загорелась красная лампочка радиосвязи. Крис схватил трубку.
– Рейс Дельта 876, – сообщил не известный им голос, – посадка в Атланте и Хьюстоне, вылетел сегодня утром в шесть часов тридцать четыре минуты. Мисс Диир ехала автобусом авиакомпании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
– Она не вернулась, – сразу же доложил «горилла». – Что будем делать?
– Ждите. Если вернется, открыто или нет, помешайте ей уйти...
Малко развернулся и поехал в госпиталь.
* * *
Вернулась медсестра в коротком белом халате. С огорченным видом обратилась к Малко:
– Доктор Петворт запретил всякие посещения мистера Стоктона. По всем вопросам обращайтесь к его секретарше.
– Могу я поговорить с доктором Петвортом?
– Доктор Петворт, вне всякого сомнения, откажется беседовать с вами о состоянии здоровья своего пациента, если вы не его родственник.
Малко остановил ее, протянув свою визитную карточку.
– Будьте любезны, сообщите ему о моем визите.
– Я ее тотчас же передам доктору.
Малко смотрел вслед медсестре.
Пройдя по коридору, она открыла третью дверь налево.
Вместо того, чтобы покинуть больницу, Малко обошел вокруг ротонды, нашел телефонную кабину, набрал номер метеослужбы... Уилбера Стоктона отыскать было нетрудно: в самом лучшем отделении больницы для особо важных персон. Вскоре появилась медсестра, она прошла мимо Малко, даже не заметив его. Малко тотчас повесил трубку. Вышел из кабины и спокойно направился к двери палаты, откуда вышла медсестра. Постучал и вошел.
Уилбер Стоктон лежал на кровати в фиолетовой пижаме и читал «Вашингтон пост». Возле кровати стоял чемодан, полный нераспечатанных писем. Он опустил газету, улыбаясь, по всей вероятности, ожидая увидеть медсестру. При виде Малко улыбка застыла на его губах. Выглядел он абсолютно здоровым.
– Кто вы? – недовольно осведомился он.
– Вы Уилбер Стоктон?
– Это я спросил вас, кто вы, – не сказал, а пролаял конгрессмен в ответ. – Вы не имеете права входить сюда.
– Сэр, я веду расследование по заданию федерального бюро, и у меня очень серьезные основания, чтобы беседовать с вами. Очень возможно, что вы против вашей воли оказались замешанным в заговор, угрожающий безопасности Соединенных Штатов... Два человека...
Конгрессмен грубо оборвал Малко:
– Что это еще за история? Я не понимаю, о чем вы говорите, мне нечего вам сказать.
Малко увидел, что он уже нажимал на кнопку вызова медсестры. Времени было в обрез.
– Сэр, – поспешил он спросить, – не подвергались ли вы шантажу?
Малко никак не ожидал, что Уилбер Стоктон так бурно отреагирует на его вопрос. Конгрессмен сбросил одеяло и соскочил с кровати, выставив вперед свои огромные ручищи.
– Mother fucker, – заорал он, – я вам покажу.
У Малко не было никакого желания вступать в драку с конгрессменом, и он стал пятиться к выходу. Уилбер Стоктон воинственно наступал на него и рычал что есть мочи:
– Сестра, сестра!
С другого конца коридора уже неслась пожилая медсестра. Малко, отбросив всякий стыд, забыв о боли в щиколотке, поспешил к ротонде, преследуемый воплями «больного». Вскочил в машину и преспокойно выехал со стоянки: за ним никто не гнался. По дороге в Вашингтон Малко анализировал все происшедшее. Нет, Уилбер Стоктон не будет им помогать. Оставалась красотка Анита. Если, конечно, она была жива.
* * *
Раздался едва слышный щелчок, замок открылся, «слесарь» ДОД посторонился. Крис Джонс ногой толкнул дверь и проскользнул в квартиру. Вся операция длилась не более десяти минут, но на ее подготовку пришлось потратить десять часов, преодолевая бюрократические препоны, чтобы получить добро от администрации. Оперативный отдел внутренней безопасности должен был получить одобрение Отдела планирования, а тот, в свою очередь, обратиться в самые высокие инстанции Компании. На улице стояла машина ФБР для обеспечения законного прикрытия «слесаря», если бы возникли недоразумения.
Крис Джонс отстегнул висевшее у него на поясе переговорное устройство, вызвал машину ФБР.
– Мы внутри, все в порядке.
– Поспешите, – холодно сказали в ответ.
Специалист-электронщик уже достал висевший на стене портативный аппарат, чтобы выяснить, поставлена ли квартира Аниты Диир на электронную охрану. Малко и Крис быстро обследовали комнаты на первом этаже. Здесь все было как-то безлико, безвкусно. Старые кресла, пианино, кресло-качалка. На втором этаже дверца платяного шкафа распахнута, шкаф наполовину пуст. Было похоже, что девица покидала дом в спешке.
Они осмотрели спальню с огромной кроватью, словно королевское ложе, напротив широкое, во всю стену, зеркало. Крис Джонс почти автоматически поднял голову к потолку, пристально рассматривая что-то несколько секунд. Потом молча пальцем указал на точку у изголовья кровати.
Малко проследил за его взглядом.
В стене было крошечное, терявшееся в лепке, отверстие, но вполне достаточное, чтобы поместить объектив мини-камеры. Место было выбрано таким образом, что можно было фотографировать все, что происходит на кровати при условии, что свет не выключен. Крис Джонс порылся и отыскал приставную лестницу, потом люк, ведущий на чердак. Малко и Крис Джонс взобрались туда и без труда обнаружили пустую кассету от кодаковской пленки.
Кто-то знавший о связи конгрессмена с исполнительницей стриптиза решил, вероятно, шантажировать его, неизвестно, с ведома или нет Аниты.
Судя по поспешному отъезду, она была в курсе шантажа. Спустя пять минут Малко и Крис вышли из дома. Как только они сели в свою машину, прикрывавшие их бригады ДОД и ФБР исчезли.
Крис Джонс взял направление на Вашингтон и связался по радио с ДОД, чтобы сообщить о результатах операции. Выходя из дома, он сказал:
– Мы ничего не можем изменить. Девица имеет право оставить работу и поехать отдыхать.
По мере того как Крис Джонс слушал, выражение лица его менялось. Он повесил трубку довольный, радостно воскликнул:
– ФБР отыскало мать Аниты Диир! Знаете, где она живет?
– В Хьюстоне, – спокойно ответил Малко.
– Тьфу! – «горилла» был недоволен. – Откуда вы знаете? – Но все же добавил: – Они сейчас занялись компьютерами авиалиний, обслуживающих Хьюстон. Хотят знать, не было ли зарезервировано место на ее имя на сегодня. Там, где она работает, даже не знают, что она уехала. Через десять минут выезжаем...
Они проехали через мост Теодора Рузвельта. Когда поднимались по 23-й улице, загорелась красная лампочка радиосвязи. Крис схватил трубку.
– Рейс Дельта 876, – сообщил не известный им голос, – посадка в Атланте и Хьюстоне, вылетел сегодня утром в шесть часов тридцать четыре минуты. Мисс Диир ехала автобусом авиакомпании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59