Может, потому, что сюда не доносится визг и хохот пляжа, а ведь так хочется иногда спрятаться от суеты, от всех. А может, потому, что здесь часто приходят в голову самые неожиданные мысли и мыс, мыс Мужества, будто покачивался, как нос гигантского корабля, уходящего в главный рейс твоей завтрашней жизни.
Может… Нет, нельзя объяснить, почему так тянул к себе этот мыс.
"Ха-ха-ха!" - захлюпало, заухало, загремело под ними - это Дельфиний мыс втягивал в подводный грот под пещерой море: вода с силой рвалась в образовавшуюся пустоту, напирала со всех сторон, оголтело лезла, выла, пенилась, чтоб через несколько минут выхлестнуться наружу и снова с натужным смехом хлынуть под пещеру. Здесь всегда был ветер и волны, и в зависимости от силы напора воды море то хихикало, мелко и мстительно, то сокрушенно, потерянно охало, то бессовестно и злобно хохотало.
Да, еще вот и поэтому, из-за этих человеческих и нечеловеческих звуков, полных угроз и загадок, тянуло их на мыс.
Ребята молчали, точно Катран заразил всех странным молчанием. В нем было что-то неясное, недосказанное, горькое. Миша не любил много говорить, но это молчание стало тяготить и его.
Или он что-то не так сделал? Кого-то обидел?
- А Илька сегодня был молодцом, - сказал Миша, чтобы рассеять молчание, и вышел из пещеры. - Ведь больше половины пути прошел…
- Самого легкого, - уточнил Толян.
- Ну и что? Главное, что он решился, - сказал Миша. - Ты что, не хочешь, чтобы у нас был пятый?
- С чего ты это взял? - В голосе Толяна почувствовалась обида. - Мыс большой, и пещера большая, и на стене для росписей еще много места…
- А я думал, ты не любишь его, - сказал Миша. - Ведь он не трус, правда? И деловит, и силен. Как старался сегодня! Все время нырял и нырял. Без отдыха. Пришлось прекратить дальнейшие погружения…
"Хи-хи-хи!" - раздалось где-то под ногами.
- Силен-то он силен, - сказал Костя. - А вот насчет… Да ладно!
- Чего же у него нет? - быстро спросил Миша, надеясь понять это тягостное молчание, но Костя умолк и стал постукивать пальцем по гулкому ржавому боку мины. - По-моему, у него все в порядке.
- Может быть, - отозвался Толян.
Он сидел на краю плиты, опустив босые ноги, и море до пояса охлестывало его крепкое коренастое тело - он, пожалуй, был самый сильный и молчаливый из ребят.
- А может быть, и нет, - сказал Костя и встал.
Миша опустил голову и принялся разглядывать большого коричневого краба, недоверчиво смотревшего на него с края плиты. Все-таки он не ошибся. Что-то он сделал не так. Или им не нравится, что он терпимо относится к Ильке? Ну как они не поймут, что можно быть нервным, крикливым, даже грубым и, в общем-то, не плохим. Катрана они принимают, прощают ему взбалмошность и резкость, а вот Ильке ничего не хотят прощать… А может, они в чем-то правы?
Дующий с моря ветер, то и дело меняясь, ерошил светлые, как пшеница, Мишины волосы, старательно кидал на глаза, зачесывал набок, ставил дыбом, точно примерял, что больше идет ему.
- Понимаю, чем-то он все-таки недоволен, - медленно сказал Миша. Все вроде хорошо, а что-то не так, чем-то мы с вами не угодили ему. Ну что вы молчите? - Он посмотрел на Костю, потом на Толяна, потом на Катрана, но они уклонялись от его взгляда. И Миша решил пойти напрямую: - Не любите его?
- Обожаем! - сказал Костя. - Ты, Мишка, зоркий, но бываешь слеп, как летучая мышь…
- Зато у нее радиолокатор внутри, - сказал Миша и улыбнулся, - ни на один предмет не наткнется ночью.
- А ты натыкаешься, - проговорил Костя, не глядя в глаза Мише.
- Хочешь, чтобы он был доволен? - спросил Толян.
- Хочу, - сказал Миша.
- Тогда отметь мелом все точки опоры на стене и потренируй его.
Лицо Миши напряглось, ярко-синие глаза прищурились и потемнели. Он начал о чем-то догадываться.
- Но это же против нашего устава! - сказал он. - Каждый должен сам найти дорогу сюда, и всякая подсказка - удар по нашей дружбе!
- Тогда не спрашивай, чем он недоволен, - сказал Толян и вдруг перекинулся на другое: - А не стоит ли поискать амфоры в другом месте? Если судно, как мы думаем, потерпело крушение у этого мыса и перевернулось, обшивка со временем прогнила и амфоры раскатились по дну. Они могут быть и в других местах…
- А разве мы там не искали? - сказал Костя.
- Но ведь эту же не отдерешь ото дна! - проговорил Толян.
- А может, вообще позовем аквалангистов, - предложил вдруг Костя, они-то без труда достанут ее.
- Черта с два! - вдруг крикнул Катран. - Мы нашли, мы ныряем который уже день, а они…
"Хо-хо-хо!" - пробасило море, врываясь в грот, и захлебнулось.
- Обойдемся без них, - отрезал Миша.
Кое-что все-таки прояснилось: они не любят Ильку и хотят, чтобы и Миша не любил его. И не только хотят - требуют. Не грубо, конечно, не нахально, один Катран мог бы требовать нахально, но он сегодня не в настроении… Ну и пусть требуют. Они видят то, что снаружи, и многого не понимают.
Миша поглядел на море у мыса и на миг отвлекся от своих мыслей.
У мыса было глубоко, но местами из воды торчали едва заметные верхушки скал, и море там пенилось, брызгалось, кидало вверх фонтаны, точно под водой не на жизнь, а на смерть дрались два чудовищных мифических кита, наскакивали друг на друга, подныривали, рвали бока, бились лоб в лоб, но вот какое уж столетье ни один не мог победить. Потом появилось судно - длинное, узкое, на веслах, с грозным косматым Зевсом на звонкой, тугой парусине. И с кормчим на корме: бородка и тонкий плащ… Да что он, вздремнул? Ведь острые скалы у носа!.. Удар - и в судне течь. Воздух наполнился воплями, треском обшивки, плеском волн и криками гребцов… Спасся ли кто-нибудь?
Миша встряхнул головой, и все это исчезло.
- Ребята, - сказал он, - мы должны помочь Федору Михайловичу. Ведь он совсем безоружный… И еще шутит.
- Хоть бы на время выдали ему наган! - вздохнул Костя. - Он никого еще не опознал?
- Нет, - сказал Катран. - Как они злы на него! Ведь он - единственный свидетель, видевший их у магазина. И запомнил их… Что это он так поздно возвращался домой?
- Иди спроси у него, - сказал Костя. - Может, со свидания шел…
"Хи-хи-хи…" - процедил под ногами грот, точно прислушивался к их разговорам.
- И он до сих пор ходит опознавать всех задержанных по подозрению в грабеже? - спросил Костя.
- Нет, не всех, через одного! - съязвил Катран.
- А почему они в него стреляли? Он что, гнался за ними?
- Спрашивал - не сказал, - ответил Миша, - говорит, пытался задержать их… Вот и все.
- В кого же им еще стрелять было, как не в него! - крикнул Катран. В твою бабушку, что ль? - И вздохнул: - А я, ребята, знаете, что сделал сегодня?
- Откусил у кошки хвост? - спросил Костя.
- Нет, без хвоста она мышей ловить не будет… Я вышел сегодня во двор и хлопнул о стену обезьянку.
- Какую обезьянку? - спросил Толян.
- Лилькину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Может… Нет, нельзя объяснить, почему так тянул к себе этот мыс.
"Ха-ха-ха!" - захлюпало, заухало, загремело под ними - это Дельфиний мыс втягивал в подводный грот под пещерой море: вода с силой рвалась в образовавшуюся пустоту, напирала со всех сторон, оголтело лезла, выла, пенилась, чтоб через несколько минут выхлестнуться наружу и снова с натужным смехом хлынуть под пещеру. Здесь всегда был ветер и волны, и в зависимости от силы напора воды море то хихикало, мелко и мстительно, то сокрушенно, потерянно охало, то бессовестно и злобно хохотало.
Да, еще вот и поэтому, из-за этих человеческих и нечеловеческих звуков, полных угроз и загадок, тянуло их на мыс.
Ребята молчали, точно Катран заразил всех странным молчанием. В нем было что-то неясное, недосказанное, горькое. Миша не любил много говорить, но это молчание стало тяготить и его.
Или он что-то не так сделал? Кого-то обидел?
- А Илька сегодня был молодцом, - сказал Миша, чтобы рассеять молчание, и вышел из пещеры. - Ведь больше половины пути прошел…
- Самого легкого, - уточнил Толян.
- Ну и что? Главное, что он решился, - сказал Миша. - Ты что, не хочешь, чтобы у нас был пятый?
- С чего ты это взял? - В голосе Толяна почувствовалась обида. - Мыс большой, и пещера большая, и на стене для росписей еще много места…
- А я думал, ты не любишь его, - сказал Миша. - Ведь он не трус, правда? И деловит, и силен. Как старался сегодня! Все время нырял и нырял. Без отдыха. Пришлось прекратить дальнейшие погружения…
"Хи-хи-хи!" - раздалось где-то под ногами.
- Силен-то он силен, - сказал Костя. - А вот насчет… Да ладно!
- Чего же у него нет? - быстро спросил Миша, надеясь понять это тягостное молчание, но Костя умолк и стал постукивать пальцем по гулкому ржавому боку мины. - По-моему, у него все в порядке.
- Может быть, - отозвался Толян.
Он сидел на краю плиты, опустив босые ноги, и море до пояса охлестывало его крепкое коренастое тело - он, пожалуй, был самый сильный и молчаливый из ребят.
- А может быть, и нет, - сказал Костя и встал.
Миша опустил голову и принялся разглядывать большого коричневого краба, недоверчиво смотревшего на него с края плиты. Все-таки он не ошибся. Что-то он сделал не так. Или им не нравится, что он терпимо относится к Ильке? Ну как они не поймут, что можно быть нервным, крикливым, даже грубым и, в общем-то, не плохим. Катрана они принимают, прощают ему взбалмошность и резкость, а вот Ильке ничего не хотят прощать… А может, они в чем-то правы?
Дующий с моря ветер, то и дело меняясь, ерошил светлые, как пшеница, Мишины волосы, старательно кидал на глаза, зачесывал набок, ставил дыбом, точно примерял, что больше идет ему.
- Понимаю, чем-то он все-таки недоволен, - медленно сказал Миша. Все вроде хорошо, а что-то не так, чем-то мы с вами не угодили ему. Ну что вы молчите? - Он посмотрел на Костю, потом на Толяна, потом на Катрана, но они уклонялись от его взгляда. И Миша решил пойти напрямую: - Не любите его?
- Обожаем! - сказал Костя. - Ты, Мишка, зоркий, но бываешь слеп, как летучая мышь…
- Зато у нее радиолокатор внутри, - сказал Миша и улыбнулся, - ни на один предмет не наткнется ночью.
- А ты натыкаешься, - проговорил Костя, не глядя в глаза Мише.
- Хочешь, чтобы он был доволен? - спросил Толян.
- Хочу, - сказал Миша.
- Тогда отметь мелом все точки опоры на стене и потренируй его.
Лицо Миши напряглось, ярко-синие глаза прищурились и потемнели. Он начал о чем-то догадываться.
- Но это же против нашего устава! - сказал он. - Каждый должен сам найти дорогу сюда, и всякая подсказка - удар по нашей дружбе!
- Тогда не спрашивай, чем он недоволен, - сказал Толян и вдруг перекинулся на другое: - А не стоит ли поискать амфоры в другом месте? Если судно, как мы думаем, потерпело крушение у этого мыса и перевернулось, обшивка со временем прогнила и амфоры раскатились по дну. Они могут быть и в других местах…
- А разве мы там не искали? - сказал Костя.
- Но ведь эту же не отдерешь ото дна! - проговорил Толян.
- А может, вообще позовем аквалангистов, - предложил вдруг Костя, они-то без труда достанут ее.
- Черта с два! - вдруг крикнул Катран. - Мы нашли, мы ныряем который уже день, а они…
"Хо-хо-хо!" - пробасило море, врываясь в грот, и захлебнулось.
- Обойдемся без них, - отрезал Миша.
Кое-что все-таки прояснилось: они не любят Ильку и хотят, чтобы и Миша не любил его. И не только хотят - требуют. Не грубо, конечно, не нахально, один Катран мог бы требовать нахально, но он сегодня не в настроении… Ну и пусть требуют. Они видят то, что снаружи, и многого не понимают.
Миша поглядел на море у мыса и на миг отвлекся от своих мыслей.
У мыса было глубоко, но местами из воды торчали едва заметные верхушки скал, и море там пенилось, брызгалось, кидало вверх фонтаны, точно под водой не на жизнь, а на смерть дрались два чудовищных мифических кита, наскакивали друг на друга, подныривали, рвали бока, бились лоб в лоб, но вот какое уж столетье ни один не мог победить. Потом появилось судно - длинное, узкое, на веслах, с грозным косматым Зевсом на звонкой, тугой парусине. И с кормчим на корме: бородка и тонкий плащ… Да что он, вздремнул? Ведь острые скалы у носа!.. Удар - и в судне течь. Воздух наполнился воплями, треском обшивки, плеском волн и криками гребцов… Спасся ли кто-нибудь?
Миша встряхнул головой, и все это исчезло.
- Ребята, - сказал он, - мы должны помочь Федору Михайловичу. Ведь он совсем безоружный… И еще шутит.
- Хоть бы на время выдали ему наган! - вздохнул Костя. - Он никого еще не опознал?
- Нет, - сказал Катран. - Как они злы на него! Ведь он - единственный свидетель, видевший их у магазина. И запомнил их… Что это он так поздно возвращался домой?
- Иди спроси у него, - сказал Костя. - Может, со свидания шел…
"Хи-хи-хи…" - процедил под ногами грот, точно прислушивался к их разговорам.
- И он до сих пор ходит опознавать всех задержанных по подозрению в грабеже? - спросил Костя.
- Нет, не всех, через одного! - съязвил Катран.
- А почему они в него стреляли? Он что, гнался за ними?
- Спрашивал - не сказал, - ответил Миша, - говорит, пытался задержать их… Вот и все.
- В кого же им еще стрелять было, как не в него! - крикнул Катран. В твою бабушку, что ль? - И вздохнул: - А я, ребята, знаете, что сделал сегодня?
- Откусил у кошки хвост? - спросил Костя.
- Нет, без хвоста она мышей ловить не будет… Я вышел сегодня во двор и хлопнул о стену обезьянку.
- Какую обезьянку? - спросил Толян.
- Лилькину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36