– Давайте, дорогой Морсби, на время забудем про алиби Малыша, которое вам еще предстоит разрушить, и предположим, что именно он является убийцей бедной мисс Барнетт. Вы уже рассказывали мне, что предшествовало преступлению: как он прошел в дом задолго до наступления ночи, как ждал в чулане, как, по предположению Бича, проник в квартиру, представившись агентом Скотленд-Ярда. Давайте также условимся, что он не собирался убивать, но возникли обстоятельства, в результате которых он потерял голову и – убил. Согласны?
– Пока что это совпадает с нашей версией преступления.
– Хорошо. Что же случилось дальше? Как я уже говорил вам, когда был здесь в последний раз, он оформил сцену так, словно там была шумная драка, и привязал веревку, чтобы казалось, будто он спустился по ней, когда парадная дверь была еще заперта. Не знаю, согласитесь ли вы с этим?
– В порядке дискуссии – да, – осторожно ответил Морсби. – Но, похоже, вы изменили свое мнение, мистер Шерингэм, не так ли? В прошлый раз, кажется, вы говорили мне, что это был не Малыш, но кто-то, имитирующий его методы?
– К делу надо подходить объективно, – с достоинством ответил Роджер. – В то время я мог придерживаться такого мнения. Но я же не знал тогда, что убийство произошло гораздо раньше. Появились свежие свидетельства и следует быть готовым изменить свою точку зрения.
– Точно так я всегда и говорю, – удовлетворенно и совершенно неискренне вставил Морсби.
– Кроме того, в данный момент я реконструирую дело, основываясь на вашем представлении о личности убийцы. И могу сказать вам, – прибавил Роджер, тоже неискренне, – что меня личность убийцы не интересует. Его метод – вот что меня занимает.
– А нас занимает решительно все, связанное с убийством. Однако продолжайте, мистер Шерингэм. Вы оставили преступника в тот момент, когда он инсценирует кавардак и вывешивает из окна веревку. Что дальше?
– Как что? Он спускается по лестнице и выходит из парадной двери прежде, чем она запирается на ночь.
– Это гораздо разумнее того, что вы предположили в прошлый раз, задумчиво проговорил инспектор. – Вы предположили, что он вышел через парадную дверь, хотя тогда мы думали, что убийство произошло позже. Вот в чем был изъян вашего рассуждения о том, что он не спускался по веревке. Вы, наверно, не знали, что во входной двери испортился автоматический замок и ее даже изнутри нельзя было открыть без ключа к большому врезному замку.
Роджер, умолчав о том, что ему прекрасно это известно от самого сержанта Эффорда, счел нужным мягко упрекнуть Морсби:
– И вы не захотели поделиться со мной? Ох и скрытный вы человек, Морсби! Неблагодарная это задача – пытаться подать вам руку помощи в трудном деле.
– Пока что вы так и не подали мне руку в этих темных обстоятельствах с ночным шумом и типом, которого видел шофер, – усмехнулся Морсби.
– Я как раз к этому подхожу. Итак, что касается беглеца, мы знаем, что это не Малыш, – так утверждает шофер, который разглядел его лучше других. При этом мы все еще считаем, что Малыш и есть убийца. Что ж, мое предположение лежит на поверхности и состоит в том, что человек, которого видел шофер, – не убийца, а его помощник, ассистент или подручный – называйте как хотите. Я предполагаю, что убийца, когда понял, что натворил, сел и хорошенько подумал, в результате чего и появилась перевернутая мебель и прочее. Еще одним результатом стала инсценировка алиби – которое, насколько я понимаю, и беспокоит вас больше всего. Выбравшись с места преступления, он сразу направился к человеку, которому мог доверять, честно во всем признался и попросил помощи. Последняя состояла в том, чтобы отправиться на задний двор «Монмут-мэншинс», дождаться, когда появится шофер, а затем перебраться через стену и изо всех сил пробежать несколько сот ярдов, да так, чтобы привлечь как можно больше внимания.
– Значит, Малыш знал, что есть такой шофер, что он работает этой ночью, что он непременно вернется в гараж?
– Смею думать, что преступник достаточно умен, чтобы предварительно выяснить обстоятельства хотя бы до такой элементарной степени.
– М-да, – согласился Морсби. – Я полагаю, с этим можно согласиться.
– Но не только в этом заключалась задача подручного, – с жаром сказал Роджер. – Второй частью задания было произвести в спальне мисс Барнетт те шумовые эффекты, что разбудили Эннисмор-Смитов.
– Всего-то? И как же он это проделал, мистер Шерингэм?
– Ну, разумеется, с помощью того кусочка бечевки, – ответил Роджер. Разве вы не поняли, Морсби? Ведь это единственный способ, которым он мог воспользоваться.
– Конечно, мистер Шерингэм, – от всего сердца согласился Морсби. Конечно, сэр. Но как именно?
– А вот как. Слушайте внимательно, Морсби, потому что тут я действительно неплохо поработал. Убийца вовсе не вывешивал веревку из окна кухни: вот почему ее никто не видел. Что он вывесил, так это тонкую бечевку, которую либо носил с собой, либо нашел в квартире, и затем так разложил по квартире веревку, что ее легко было снизу, со двора, потянуть за бечевку, прочно привязанную к ее концу. Расположив веревку кольцами на различных гладких поверхностях, он разложил внутри этих колец всякие стеклянные и фарфоровые предметы, так что пока веревку вытягивали, она неизбежно должна была стронуть, перевернуть или покатить эти хрупкие вещи прямо над головой у Эннисмор-Смитов, и, кроме того, несколько тяжелых предметов мебели были старательно установлены на грани падения так, как это делается в старом трюке с четырьмя кирпичами, знаете, когда выступающий кирпич держится на прутике, так что мебель тоже попадала и прибавила грохоту. Вот, Морсби, что сделал убийца.
– Подумать только! – промолвил старший инспектор Морсби.
Роджер вытащил из кармана свои заметки.
– Вот, просмотрите-ка. Я сейчас дал вам только голые заключения. Тут они чуть подробней, с рассуждениями.
Морсби молча прочитал все странички. Затем, глядя на Роджера глазами, из которых просто сыпались искры, он откинулся на спинку стула и запыхтел в моржовые усы.
– Я поздравляю себя с тем, что взял вас с собой в прошлый вторник, мистер Шерингэм. Если позволите, я оставлю себе эти замет(tm). Мне кажется, шефу будет небезынтересно.
Роджер усмехнулся от удовольствия – Морсби дал ему понять, что он и впрямь хорошо поработал.
Еще приятней было думать, что Морсби даже отдаленного представления не имеет, какой интересной и куда более важной задачей был занят Роджер.
Глава 14
Про четки ничего нового узнать не удалось.
Роджер был разочарован, и Морсби не меньше. Оба сошлись на том, что четки были бы важнейшей уликой, пойми кто-нибудь, какого дьявола они там оказались. Роджер некоторое время порассуждал по этому поводу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60