Иначе я вернусь к вам.
– Шерингэм, – серьезно сказал мистер Уэллер. – Так ему и надо, болтуну. И я с вами согласен: она очаровательная женщина.
– Я всего лишь, – попробовал одернуть его Роджер, – хочу задать ей несколько вопросов о…
– Да хоть о ее бабушке, – живо перебил его мистер Уэллер, – до тех пор, пока вы будете делать это в ее квартире, а не в моей. Я ему сейчас намекну, что о нем спрашивала Эвадина. Это лучший способ его спровадить.
Роджер слегка удивился осведомленности мистера Уэллера о том, что его соседи наверняка скрывают как постыдную тайну.
Он выждал пять минут на сквозняках площадки верхнего этажа, с одобрением прислушиваясь к звукам, указывающим на успех операции по отвлечению мистера Эннисмор-Смита, и лелея надежду, что во имя общего блага мистер Бэррингтон-Брейбрук не находится уже в квартире 5. Затем он спустился и позвонил в дверь Эннисмор-Смитов.
После недолгого ожидания ему открыла хозяйка. Нелегко было узнать элегантную, уверенную в себе заведующую магазином готового платья в поникшей, до смерти усталой женщине, которая прислонилась к дверному косяку.
– Что вам угодно? – спросила она отсутствующим голосом.
– Сожалею, что вынужден побеспокоить вас в такое позднее время, напористо произнес Роджер, – но мне необходимо задать вам несколько вопросов.
Миссис Смит попыталась разглядеть его в полумраке:
– Вы из…
– Я надеюсь, вы помните меня. Я присутствовал при вашем первом разговоре со старшим инспектором Морсби в квартире наверху, в прошлую среду.
– Ах да, разумеется. Мне кажется, я вас узнала. Пожалуйста, входите. Я не сразу поняла, что вы из Скотленд-Ярда.
Роджер прошел за ней в гостиную. Она предложила ему стул, а сама, прежде чем сесть, сняла со спинки кресла платье.
– Вы позволите? – пробормотала она и тут же взялась за иглу. – У меня довольно срочная работа.
– Ну разумеется. Вы всегда вечером шьете?
– Как правило.
Роджер сочувственно кивнул. Она подрабатывала, принося домой одежду, которую требовалось подогнать или переделать. Возможно, ей приходилось скрывать от помощницы, во имя поддержания собственного достоинства и дисциплины, то, что она вынуждена делать это сама.
– Вы шили в этой комнате весь вечер того дня, когда произошло преступление, не так ли?
– Наверно, – устало произнесла миссис Эннисмор-Смит. – Я хочу сказать, да, шила. Один из ваших служащих уже спрашивал меня об этом. Сегодня, после обеда.
– Сержант Эффорд?
– Кажется, так он назвался.
– Он посетил вас на Шафтсбери-авеню, не так ли? – уточнил Роджер, довольный тем, что представился случай выяснить кое-что о шагах, предпринятых Морсби.
– Да.
– Чтобы узнать, – наугад продолжал Роджер, – не слышали ли вы какого-нибудь движения над головой перед тем, как легли спать – между, предположим, десятью и половиной одиннадцатого?
– Да.
– Прекрасно. И я пришел побеспокоить вас по тому же поводу. Может быть, вы вспомнили еще что-нибудь в дополнение к тому, что уже рассказали ему сегодня.
– Боюсь, что нет.
– Нет? Позвольте, вы сказали сержанту, что…
– Что, насколько помню, не слышала решительно ничего. Как вы знаете, мой муж засвидетельствовал то же, когда ходил в управление. С тех пор мы не раз с мужем говорили об этом и совершенно уверены, что никто из нас ничего необычного в тот вечер не слышал.
– Да, но что вы называете необычным? Означает ли это, что вы не слышали совсем никаких звуков или что слышали звуки, которые обычно слышите по вечерам?
– Прошло уже столько времени, что теперь трудно припомнить с уверенностью, но мне сейчас кажется, что мы не слышали просто решительно ничего, – ответила миссис Эннисмор-Смит, на мгновение подняв глаза от работы. – Это так важно?
– Может быть. Я полагаю, как правило, к вам доносятся звуки сверху, если они достаточно сильные?
– Им ни к чему быть сильными, – сухо сказала миссис Эннисмор-Смит. Вот, прислушайтесь.
Роджер прислушался. В тишине отчетливо слышался скрип половиц под ногами Стеллы. Потом он смолк и последовал тихий шорох.
– Что это было?
– Племянница мисс Барнетт. Кажется, вчера въехала.
– Я имею в виду этот шорох.
– Она зажгла спичку.
– Господи, да вы слышите даже, как она там спички зажигает?
– Этот потолок не толще бумаги.
– Значит, вы могли слышать практически все, что делала мисс Барнетт?
– Без всякого сомнения, если б это было нам интересно.
– Я имею в виду, вы бы непременно услышали, если б кто-то ходил по ее гостиной, даже на цыпочках?
– Вероятно, мы услышали бы, как скрипят половицы.
– И все-таки в этот вечер не слышали ничего?
– Да. Но в этом нет ничего необыкновенного. Мы редко слышали что-либо по вечерам. Видимо, мисс Барнетт рано ложилась спать.
– Да, конечно.
Роджер был в растерянности. Мошенник наверняка был в квартире от десяти до половины одиннадцатого. Его приготовления, вся эта установка декораций не могли происходить бесшумно. Снизу обязательно должны были слышать хотя бы его шаги. И все-таки не слышали. Или они просто забыли?
– Вы сказали, мисс Барнетт рано ложилась спать. Сочли бы вы в таком случае необычным, если б услышали, что она ходит по квартире после половины одиннадцатого?
Миссис Эннисмор-Смит оторвалась от своего шитья, чтобы обдумать этот вопрос.
– Если эти шаги не сопровождались бы голосами, что указывало бы на то, что с ней миссис Палтус, – да, думаю, что да.
– Достаточно необычным, чтобы это запомнить?
– На такое долгое время, может быть, и нет, но на следующий день я бы это наверняка вспомнила.
– И тем не менее ничего подобного вам не вспомнилось?
– Нет, это я могу сказать определенно.
– Понятно.
Но на самом деле все было непонятно. Настоящий тупик.
– Вы уверены, что сами в это время – десять тридцать – еще бодрствовали? Вы не легли в этот вечер раньше обычного?
– Совершенно уверена. Я уточнила этот вопрос для вашего сержанта, справившись в отчетности. В приходно-расходной книге магазина, в котором я работаю, записано, что я брала домой платье для переделки, – мужественно призналась миссис Эннисмор-Смит, – и я очень хорошо помню, как я это делала. Мне пришлось засидеться гораздо позже половины одиннадцатого.
– Насколько я понял, вы весь вечер пробыли в этой комнате, не покидая ее?
– В этом я бы не поклялась.
– Так утверждает ваш муж.
Миссис Эннисмор-Смит едва заметно улыбнулась:
– Мой муж часто склонен к более уверенным высказываниям, чем я.
– Значит, вы все же выходили из комнаты в течение вечера?
– Мне кажется, это более чем вероятно. По меньшей мере один раз выходила – я это твердо помню. Я пошла на кухню, когда вернулся с работы муж, поставить чайник.
– Да, это было еще рано, – слегка кивнул Роджер. – А потом? Вы ужинали в гостиной?
– Да.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
– Шерингэм, – серьезно сказал мистер Уэллер. – Так ему и надо, болтуну. И я с вами согласен: она очаровательная женщина.
– Я всего лишь, – попробовал одернуть его Роджер, – хочу задать ей несколько вопросов о…
– Да хоть о ее бабушке, – живо перебил его мистер Уэллер, – до тех пор, пока вы будете делать это в ее квартире, а не в моей. Я ему сейчас намекну, что о нем спрашивала Эвадина. Это лучший способ его спровадить.
Роджер слегка удивился осведомленности мистера Уэллера о том, что его соседи наверняка скрывают как постыдную тайну.
Он выждал пять минут на сквозняках площадки верхнего этажа, с одобрением прислушиваясь к звукам, указывающим на успех операции по отвлечению мистера Эннисмор-Смита, и лелея надежду, что во имя общего блага мистер Бэррингтон-Брейбрук не находится уже в квартире 5. Затем он спустился и позвонил в дверь Эннисмор-Смитов.
После недолгого ожидания ему открыла хозяйка. Нелегко было узнать элегантную, уверенную в себе заведующую магазином готового платья в поникшей, до смерти усталой женщине, которая прислонилась к дверному косяку.
– Что вам угодно? – спросила она отсутствующим голосом.
– Сожалею, что вынужден побеспокоить вас в такое позднее время, напористо произнес Роджер, – но мне необходимо задать вам несколько вопросов.
Миссис Смит попыталась разглядеть его в полумраке:
– Вы из…
– Я надеюсь, вы помните меня. Я присутствовал при вашем первом разговоре со старшим инспектором Морсби в квартире наверху, в прошлую среду.
– Ах да, разумеется. Мне кажется, я вас узнала. Пожалуйста, входите. Я не сразу поняла, что вы из Скотленд-Ярда.
Роджер прошел за ней в гостиную. Она предложила ему стул, а сама, прежде чем сесть, сняла со спинки кресла платье.
– Вы позволите? – пробормотала она и тут же взялась за иглу. – У меня довольно срочная работа.
– Ну разумеется. Вы всегда вечером шьете?
– Как правило.
Роджер сочувственно кивнул. Она подрабатывала, принося домой одежду, которую требовалось подогнать или переделать. Возможно, ей приходилось скрывать от помощницы, во имя поддержания собственного достоинства и дисциплины, то, что она вынуждена делать это сама.
– Вы шили в этой комнате весь вечер того дня, когда произошло преступление, не так ли?
– Наверно, – устало произнесла миссис Эннисмор-Смит. – Я хочу сказать, да, шила. Один из ваших служащих уже спрашивал меня об этом. Сегодня, после обеда.
– Сержант Эффорд?
– Кажется, так он назвался.
– Он посетил вас на Шафтсбери-авеню, не так ли? – уточнил Роджер, довольный тем, что представился случай выяснить кое-что о шагах, предпринятых Морсби.
– Да.
– Чтобы узнать, – наугад продолжал Роджер, – не слышали ли вы какого-нибудь движения над головой перед тем, как легли спать – между, предположим, десятью и половиной одиннадцатого?
– Да.
– Прекрасно. И я пришел побеспокоить вас по тому же поводу. Может быть, вы вспомнили еще что-нибудь в дополнение к тому, что уже рассказали ему сегодня.
– Боюсь, что нет.
– Нет? Позвольте, вы сказали сержанту, что…
– Что, насколько помню, не слышала решительно ничего. Как вы знаете, мой муж засвидетельствовал то же, когда ходил в управление. С тех пор мы не раз с мужем говорили об этом и совершенно уверены, что никто из нас ничего необычного в тот вечер не слышал.
– Да, но что вы называете необычным? Означает ли это, что вы не слышали совсем никаких звуков или что слышали звуки, которые обычно слышите по вечерам?
– Прошло уже столько времени, что теперь трудно припомнить с уверенностью, но мне сейчас кажется, что мы не слышали просто решительно ничего, – ответила миссис Эннисмор-Смит, на мгновение подняв глаза от работы. – Это так важно?
– Может быть. Я полагаю, как правило, к вам доносятся звуки сверху, если они достаточно сильные?
– Им ни к чему быть сильными, – сухо сказала миссис Эннисмор-Смит. Вот, прислушайтесь.
Роджер прислушался. В тишине отчетливо слышался скрип половиц под ногами Стеллы. Потом он смолк и последовал тихий шорох.
– Что это было?
– Племянница мисс Барнетт. Кажется, вчера въехала.
– Я имею в виду этот шорох.
– Она зажгла спичку.
– Господи, да вы слышите даже, как она там спички зажигает?
– Этот потолок не толще бумаги.
– Значит, вы могли слышать практически все, что делала мисс Барнетт?
– Без всякого сомнения, если б это было нам интересно.
– Я имею в виду, вы бы непременно услышали, если б кто-то ходил по ее гостиной, даже на цыпочках?
– Вероятно, мы услышали бы, как скрипят половицы.
– И все-таки в этот вечер не слышали ничего?
– Да. Но в этом нет ничего необыкновенного. Мы редко слышали что-либо по вечерам. Видимо, мисс Барнетт рано ложилась спать.
– Да, конечно.
Роджер был в растерянности. Мошенник наверняка был в квартире от десяти до половины одиннадцатого. Его приготовления, вся эта установка декораций не могли происходить бесшумно. Снизу обязательно должны были слышать хотя бы его шаги. И все-таки не слышали. Или они просто забыли?
– Вы сказали, мисс Барнетт рано ложилась спать. Сочли бы вы в таком случае необычным, если б услышали, что она ходит по квартире после половины одиннадцатого?
Миссис Эннисмор-Смит оторвалась от своего шитья, чтобы обдумать этот вопрос.
– Если эти шаги не сопровождались бы голосами, что указывало бы на то, что с ней миссис Палтус, – да, думаю, что да.
– Достаточно необычным, чтобы это запомнить?
– На такое долгое время, может быть, и нет, но на следующий день я бы это наверняка вспомнила.
– И тем не менее ничего подобного вам не вспомнилось?
– Нет, это я могу сказать определенно.
– Понятно.
Но на самом деле все было непонятно. Настоящий тупик.
– Вы уверены, что сами в это время – десять тридцать – еще бодрствовали? Вы не легли в этот вечер раньше обычного?
– Совершенно уверена. Я уточнила этот вопрос для вашего сержанта, справившись в отчетности. В приходно-расходной книге магазина, в котором я работаю, записано, что я брала домой платье для переделки, – мужественно призналась миссис Эннисмор-Смит, – и я очень хорошо помню, как я это делала. Мне пришлось засидеться гораздо позже половины одиннадцатого.
– Насколько я понял, вы весь вечер пробыли в этой комнате, не покидая ее?
– В этом я бы не поклялась.
– Так утверждает ваш муж.
Миссис Эннисмор-Смит едва заметно улыбнулась:
– Мой муж часто склонен к более уверенным высказываниям, чем я.
– Значит, вы все же выходили из комнаты в течение вечера?
– Мне кажется, это более чем вероятно. По меньшей мере один раз выходила – я это твердо помню. Я пошла на кухню, когда вернулся с работы муж, поставить чайник.
– Да, это было еще рано, – слегка кивнул Роджер. – А потом? Вы ужинали в гостиной?
– Да.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60