Я очень смутно помню звук сирены, быстрые шаги в коридоре, темно-голубые униформы. Очевидно, Тед попросил Марту вызвать «скорую помощь», пока мы с ним говорили. Все происходившее воспринималось словно отдельные кадры бессвязного фильма. Сержант отеческим тоном спрашивает: «Он ваш родственник?» и записывает что-то в черный блокнот. Джоул медленно и неуклюже двигает руками и ногами, как будто они ему не принадлежат. Двое санитаров в белых халатах натягивают на него смирительную рубашку и привязывают рукава к груди. Телефонный звонок. Снова Тед – просит, чтобы ему дали поговорить со старшим полицейским.
Я плохо помню поездку на машине «скорой помощи». Должно быть, я ехала вместе с Джоулом. Потом внезапно мои мысли опять прояснились. Когда открылись ворота больницы «Бельвю», я снова воспринимала все с мучительной ясностью. Санитары посадили Джоула в кресло на колесах и повезли через вращающиеся стеклянные двери в ярко освещенное отделение неотложной помощи. Миновав регистратуру, они свернули за угол и скрылись из вида. Я попыталась идти за ними, но медсестра остановила меня.
– Подождите здесь. Возможно, нам понадобятся некоторые сведения.
– Кому я должна сообщить их?
– Просто подождите, – ответила сестра, – за вами придут.
Возле регистратуры собралась целая толпа: полицейские, санитары, врачи, несколько пуэрториканок с печальными лицами. Я заметила еще одну комнату со стеклянной дверью и табличкой «Приемная № 1». В комнате толпились усталые встревоженные люди всех возрастов: подростки в джинсах и кожаных куртках, женщина в бобровой шубе с приколотым к плечу букетиком фиалок. Сквозь стеклянные вращающиеся двери я видела, как отъехала доставившая Джоула машина «скорой помощи» и прибыла новая. На носилках вынесли какую-то очень бледную женщину с закрытыми глазами. Двое полицейских привели пьяного с окровавленным лицом. Мне казалось, что прошло уже несколько часов. Я обернулась и посмотрела на приемную. Но там как будто не произошло никаких перемен. Все неподвижно сидели на своих красных и черных пластиковых стульях. Снег таял и капал на линолеум. Санитары и интерны в нарукавниках сновали туда-сюда. Медсестры болтали. Подъехала дежурная реанимационная машина. Стеклянные двери раскрылись, и я ощутила поток холодного ночного воздуха.
Потом появился Тед, и при виде его долговязой фигуры я сразу почувствовала облегчение. Собранный педантичный человек может быть не очень хорошим мужем, но в экстренных ситуациях он весьма кстати.
Как обычно, Тед не тратил время на любезности.
– Где он?
– Там где-то, – неуверенно ответила я. – Меня не пустили внутрь.
– Подожди здесь, – сказал он так же, как медсестра, и принялся рыться в ворохе белых халатов. Через минуту он уже натянул нарукавники и обменялся рукопожатием с коллегой. Ученые вроде Теда предпочитают сугубо официальный тон в беседе с молодыми ординаторами.
Пока они разговаривали, я пыталась подойти поближе, но прежде, чем мне удалось что-то услышать, они свернули за угол, и медсестра снова преградила мне дорогу.
Я продолжала ждать. Появился молодой человек с забинтованной рукой. Проходя мимо компании подростков в кожаных куртках, он сочувственно улыбнулся. Какой-то ординатор стал беседовать с женщиной в бобровой шубе. Женщина задавала вопросы и медленно кивала, слушая ответы. Потом она покинула приемную. Подъезжали машины «скорой помощи» и патрульные машины, из которых выносили окровавленные жертвы несчастных случаев, пьяных. Как будто в тот вечер, накануне уик-энда, по меньшей мере половина города получила увечья.
Наконец Тед появился снова и стал переодеваться в хвою меховую куртку.
– Все в порядке, – сказал он мне. – Его приняли. Мы можем идти.
Я не сразу поняла, что мы уходим без Джоула. Не знаю, чего еще я ожидала, может быть рассчитывала на какое-то чудодейственное лекарство, которое поставит Джоула на ноги. Тед дошел до вращающихся дверей и нетерпеливо оглянулся.
– Пойдем, я возьму тебе такси.
– Что с Джоулом? – спросила я.
– Его отправили в психиатрическое отделение.
У меня сжалось сердце. Я чувствовала, что готова заплакать, – но это нельзя было делать ни в коем случае. Ничто так не бесило Теда, как женские слезы. Изо всех сил стараясь не разреветься, я без всяких пререканий вышла на улицу.
Ветер уже стих. Полная луна выплыла из-за облаков и освещала снег, смягчавший угловатые очертания комплекса «Бельвю». На холодном воздухе слово «психиатрическое» перестало восприниматься столь остро. Пробираясь по глубокому снегу рядом с Тедом, я почувствовала, что снова могу доверять своему голосу.
– Что же с ним случилось? – спросила я Теда.
– Похоже, кое-что принял.
– Ты имеешь в виду ЛСД?
– Может, мескалин или галлюциногенные грибы. По дыханию и пробам крови ничего сказать нельзя. От них не остается никаких следов. Но это, очевидно, какой-нибудь галлюциноген. Ведь прежде с Джоулом не случалось ничего подобного?
– Конечно, нет, – поспешно ответила я. Тед пристально посмотрел на меня, и мне сразу вспомнилось, как странно вел себя Джоул в последнее время. Несчастная любовь, отказ от хорошей работы, путешествие в Танжер. Потом – квартира в трущобах, странная жизнь без друзей. Возможно, тут существовала какая-то связь и с самоубийством нашей матери. Но мне не хотелось теперь думать о ней и, чтобы избавиться от этих мыслей, я быстро заговорила:
– Ты видел его сам?
Тед кивнул.
. – Что он сказал?
– Он не говорил.
– Если бы ты только слышал этот голос…
Мы стояли у Первой авеню. Когда Тед остановил такси, у меня возникло чувство, что все происходит слишком быстро.
– Они не могут привести его в сознание?
– Ему дали торазин. Но это не моя область. Давай залезай.
Я села на заднее сиденье, но когда он захлопнул дверь, я не выдержала и крикнула:
– Тед!
По-видимому, ему немалых усилий стоило сохранить спокойствие. Он явно хотел поскорее исчезнуть. Я вдруг поняла, что сегодня мы отняли у него несколько часов, которые он рассчитывал посвятить работе.
– Он все еще… ограничен в движениях? – Я не могла произнести: «в смирительной рубашке».
Но Тед не захотел отвечать. Между нами опять выросла стена.
– Послушай, – сказал он, теряя терпение, – я сделал все, что мог. Завтра поговорю с психиатром.
– Ты позвонишь мне, когда поговоришь с ним?
Он коротко кивнул. Я поняла, что он опасался слез.
– Водитель, отвезите леди на Восточную, шестьдесят четыре.
Когда машина отъехала, я обернулась и посмотрела через заднее стекло. Тед уже останавливал другое такси. Прежде чем мы свернули, я еще раз взглянула на «Бельвю». Множество зданий из кирпича и камня, большие железные ворота. И где-то внутри остался Джоул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Я плохо помню поездку на машине «скорой помощи». Должно быть, я ехала вместе с Джоулом. Потом внезапно мои мысли опять прояснились. Когда открылись ворота больницы «Бельвю», я снова воспринимала все с мучительной ясностью. Санитары посадили Джоула в кресло на колесах и повезли через вращающиеся стеклянные двери в ярко освещенное отделение неотложной помощи. Миновав регистратуру, они свернули за угол и скрылись из вида. Я попыталась идти за ними, но медсестра остановила меня.
– Подождите здесь. Возможно, нам понадобятся некоторые сведения.
– Кому я должна сообщить их?
– Просто подождите, – ответила сестра, – за вами придут.
Возле регистратуры собралась целая толпа: полицейские, санитары, врачи, несколько пуэрториканок с печальными лицами. Я заметила еще одну комнату со стеклянной дверью и табличкой «Приемная № 1». В комнате толпились усталые встревоженные люди всех возрастов: подростки в джинсах и кожаных куртках, женщина в бобровой шубе с приколотым к плечу букетиком фиалок. Сквозь стеклянные вращающиеся двери я видела, как отъехала доставившая Джоула машина «скорой помощи» и прибыла новая. На носилках вынесли какую-то очень бледную женщину с закрытыми глазами. Двое полицейских привели пьяного с окровавленным лицом. Мне казалось, что прошло уже несколько часов. Я обернулась и посмотрела на приемную. Но там как будто не произошло никаких перемен. Все неподвижно сидели на своих красных и черных пластиковых стульях. Снег таял и капал на линолеум. Санитары и интерны в нарукавниках сновали туда-сюда. Медсестры болтали. Подъехала дежурная реанимационная машина. Стеклянные двери раскрылись, и я ощутила поток холодного ночного воздуха.
Потом появился Тед, и при виде его долговязой фигуры я сразу почувствовала облегчение. Собранный педантичный человек может быть не очень хорошим мужем, но в экстренных ситуациях он весьма кстати.
Как обычно, Тед не тратил время на любезности.
– Где он?
– Там где-то, – неуверенно ответила я. – Меня не пустили внутрь.
– Подожди здесь, – сказал он так же, как медсестра, и принялся рыться в ворохе белых халатов. Через минуту он уже натянул нарукавники и обменялся рукопожатием с коллегой. Ученые вроде Теда предпочитают сугубо официальный тон в беседе с молодыми ординаторами.
Пока они разговаривали, я пыталась подойти поближе, но прежде, чем мне удалось что-то услышать, они свернули за угол, и медсестра снова преградила мне дорогу.
Я продолжала ждать. Появился молодой человек с забинтованной рукой. Проходя мимо компании подростков в кожаных куртках, он сочувственно улыбнулся. Какой-то ординатор стал беседовать с женщиной в бобровой шубе. Женщина задавала вопросы и медленно кивала, слушая ответы. Потом она покинула приемную. Подъезжали машины «скорой помощи» и патрульные машины, из которых выносили окровавленные жертвы несчастных случаев, пьяных. Как будто в тот вечер, накануне уик-энда, по меньшей мере половина города получила увечья.
Наконец Тед появился снова и стал переодеваться в хвою меховую куртку.
– Все в порядке, – сказал он мне. – Его приняли. Мы можем идти.
Я не сразу поняла, что мы уходим без Джоула. Не знаю, чего еще я ожидала, может быть рассчитывала на какое-то чудодейственное лекарство, которое поставит Джоула на ноги. Тед дошел до вращающихся дверей и нетерпеливо оглянулся.
– Пойдем, я возьму тебе такси.
– Что с Джоулом? – спросила я.
– Его отправили в психиатрическое отделение.
У меня сжалось сердце. Я чувствовала, что готова заплакать, – но это нельзя было делать ни в коем случае. Ничто так не бесило Теда, как женские слезы. Изо всех сил стараясь не разреветься, я без всяких пререканий вышла на улицу.
Ветер уже стих. Полная луна выплыла из-за облаков и освещала снег, смягчавший угловатые очертания комплекса «Бельвю». На холодном воздухе слово «психиатрическое» перестало восприниматься столь остро. Пробираясь по глубокому снегу рядом с Тедом, я почувствовала, что снова могу доверять своему голосу.
– Что же с ним случилось? – спросила я Теда.
– Похоже, кое-что принял.
– Ты имеешь в виду ЛСД?
– Может, мескалин или галлюциногенные грибы. По дыханию и пробам крови ничего сказать нельзя. От них не остается никаких следов. Но это, очевидно, какой-нибудь галлюциноген. Ведь прежде с Джоулом не случалось ничего подобного?
– Конечно, нет, – поспешно ответила я. Тед пристально посмотрел на меня, и мне сразу вспомнилось, как странно вел себя Джоул в последнее время. Несчастная любовь, отказ от хорошей работы, путешествие в Танжер. Потом – квартира в трущобах, странная жизнь без друзей. Возможно, тут существовала какая-то связь и с самоубийством нашей матери. Но мне не хотелось теперь думать о ней и, чтобы избавиться от этих мыслей, я быстро заговорила:
– Ты видел его сам?
Тед кивнул.
. – Что он сказал?
– Он не говорил.
– Если бы ты только слышал этот голос…
Мы стояли у Первой авеню. Когда Тед остановил такси, у меня возникло чувство, что все происходит слишком быстро.
– Они не могут привести его в сознание?
– Ему дали торазин. Но это не моя область. Давай залезай.
Я села на заднее сиденье, но когда он захлопнул дверь, я не выдержала и крикнула:
– Тед!
По-видимому, ему немалых усилий стоило сохранить спокойствие. Он явно хотел поскорее исчезнуть. Я вдруг поняла, что сегодня мы отняли у него несколько часов, которые он рассчитывал посвятить работе.
– Он все еще… ограничен в движениях? – Я не могла произнести: «в смирительной рубашке».
Но Тед не захотел отвечать. Между нами опять выросла стена.
– Послушай, – сказал он, теряя терпение, – я сделал все, что мог. Завтра поговорю с психиатром.
– Ты позвонишь мне, когда поговоришь с ним?
Он коротко кивнул. Я поняла, что он опасался слез.
– Водитель, отвезите леди на Восточную, шестьдесят четыре.
Когда машина отъехала, я обернулась и посмотрела через заднее стекло. Тед уже останавливал другое такси. Прежде чем мы свернули, я еще раз взглянула на «Бельвю». Множество зданий из кирпича и камня, большие железные ворота. И где-то внутри остался Джоул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46