Услышав это Джон Пилер побледнел, зажал себе уши и закричал во все горло:
- Больше я не стану слушать ни слова из этих предательских фантазий!
Марен снял нейтрализатор с предохранителя и выстрелил. Пока тело Пилера бессильно опускалось в кресло, генерал холодно предупредил остальных:
- Я убежден, что Пилер и Ярини разыгрывают комедию в интересах Великого Судьи. Если вы в дальнейшем потерпите присутствие подобных трусов на своих заседаниях, Совет покроет себя позором.
На губах Главы Группы Эльстана появилась улыбка, не предвещающая ничего хорошего:
- В любом случае вы не сможете увидеть, кто будет заседать в Совете!
- Совершенно верно, - ответил Марен и холодно сообщил, что он публично объявил о своей отставке.
Подредж пристально глядел на него, не веря своим ушам, и наконец сказал:
- Могу я позвонить в свой кабинет? Я хотел бы получить подтверждение этому.
Генерал кивнул в знак согласия.
Положив трубку после этого звонка, Подредж обвел взглядом комнату, не зная, как заговорить: то, что он услышал, явно привело его в замешательство. Наконец советник медленно произнес:
- Заявление Марена произвело сенсацию. Курс ценных бумаг на бирже упал на много пунктов.
Эльстан вскочил на ноги. Это действительно предательство и бунт!
- Я должен позвонить своему биржевому маклеру, - пробормотал он и неуверенно протянул руку к телефону.
- Сядьте и перестаньте срамиться! - гневно прикрикнул на него Марен. Эльстан помедлил в нерешительности, потом покраснел и вернулся в свое кресло, больше не настаивая на своей просьбе.
После этого Подредж выпрямился и сказал:
- Дэвид, я хотел бы задать вам вопрос: чем вы объясните, что Мозг ни разу не выполнил обмен телами, хотя и знает этот процесс?
Несколько мгновений Марен молчал. Но у него не было никакого способа избежать изложения теории, которую он построил на этот счет и принял в качестве рабочей гипотезы. Наконец генерал ответил:
- По моему мнению, а оно, я подчеркиваю, основано на том, что Мозг не смог сделать меня бессильным, - так вот, по моему мнению, Мозг совершенно ничего не знает о переносе сознания. Думаю, установив в тюрьме контакт с Траском (то есть на самом деле со мной), он случайно включил какой-то механизм нервной деятельности, который автоматически вернул наши сознания в их первоначальные тела. Более того, я думаю, что Мозг дезориентирован этим явлением.
- Это лишь предположение, - сказал Подредж.
Марен утвердительно кивнул. Он начинал злиться: неужели никто из них не может понять, какую борьбу он выдержал, чтобы добыть эти факты и раскрыть их? Но ничто в голосе генерала не выдало его раздражения, когда он ответил:
- Разумеется, это лишь предположение. Но то, что все действия Мозга, направленные против меня, потерпели неудачу, доказывает, что оно логично. К тому же правда, какова бы она ни была выяснится до конца дня.
- Вы хотите сказать, что теперь, когда Мозг загнан в угол, он будет вынужден показать, каковы на самом деле его возможности?
Это было настолько очевидно, что Марен чуть не дал волю своему нетерпению. Но генерал удержался от язвительного замечания, которое уже было готово сорваться с его губ: он понял, что Подредж, описывая ситуацию на таком примитивном уровне, пытается ему помочь. Марен вдруг сообразил, что его слушатели ещё в шоке и с ними нужно говорить просто.
- Да, это именно так, господин Подредж, - сказал он, повысив голос. Что ещё вы хотели бы, чтобы я разъяснил?
Подредж несколько мгновений бесстрастно смотрел на Марена, потом на волевом лице советника появилась слабая улыбка, и он открыл рот. Но раньше, чем он успел сказать хотя бы слово, раздался целый хор голосов. Какое-то время все или почти все присутствующие говорили сразу:
- Мозг уже один раз показал свою находчивость. Как мы можем быть уверены, что он не одержит над нами верх?
- Что будет, когда Его Превосходительство проснется? И каков ваш план?
- Как мы сможем узнать, что Мозг действительно побежден?
- Что...
Марен поднял руку.
- Господа, прошу вас, тише! - сделал он замечание советникам. Во вновь наступившей тишине опять прозвучал серьезный голос Подреджа.
- Я думаю, Дэвид, что эта лавина вопросов сводится в основном к одному: что произойдет, когда он (советник указал подбородком на Великого Судью, который по-прежнему был без сознания) придет в себя? Скажу откровенно: как ни странно это может вам показаться, я считаю, что вспышка гнева, свидетелем которой вы были, отчасти объясняется нашим общим беспокойством за вас.
Марен перевел взгляд на диктатора. Какой это необыкновенный человек! Сомнения быть не могло: министры Великого Судьи остались верны своему повелителю. Обаяние этой сильной личности было так велико, что обнаружение слабостей Судьи даже не пошатнуло веру советников в него. Потом мысли Марена приняли более личный характер: в первый раз за все утро он задал себе вопрос: "Что будет со мной?" Он сжег за собой мосты, теперь он всего лишь рядовой гражданин. Он не имеет никакой законной власти и подлежит всем наказаниям, которые могут повлечь за собой его действия. Чувство, вызванное этой мыслью, было неприятным, но прошло так же внезапно, как возникло.
- Прежде, чем перейти к вопросу о моей судьбе, - без труда ответил он Подреджу, - нам ещё осталось выслушать один любопытный рассказ. Этой ночью, когда я начал угадывать правду, я понял, что находился за кулисами драмы, о существовании которой я не подозревал, хотя в определенном смысле знал её полностью. Дело в том, господа, что все вроде бы не имеющие ничего общего между собой факты: Мозг, возникновение сразу после войны множества государств, быстрая капитуляция почти всех этих стран, как только мы ставили под сомнение их право на существование, бесчисленные казни - на самом деле тесно связаны между собой. И не будем забывать о прекрасной физической форме, в которой поддерживает себя Великий Судья. А теперь я хочу показать вам достаточно удивительное зрелище.
Марен придвинул стул к креслу Великого Судьи и сел рядом с диктатором.
- Ваше Превосходительство, теперь вы можете говорить. Вы хотите говорить. Вы понимаете меня?
Находившийся без сознания правитель как будто выпрямился.
- Я вас понимаю, - произнес он.
По группе слушателей пробежала дрожь, словно рябь по поверхности воды: все зашевелились на своих местах. Марен заметил это, но не повернул головы в их сторону.
Глава 40
- Сколько вам лет? - спросил Марен.
- О господи! - негромко пробормотал кто-то.
- Семьдесят девять, - ответил Великий Судья.
Марен быстро обвел взглядом стол заседаний: на всех лицах только внимание, все словно околдованы. Никто ни о чем не спрашивал, но нужный результат был достигнут с первого удара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
- Больше я не стану слушать ни слова из этих предательских фантазий!
Марен снял нейтрализатор с предохранителя и выстрелил. Пока тело Пилера бессильно опускалось в кресло, генерал холодно предупредил остальных:
- Я убежден, что Пилер и Ярини разыгрывают комедию в интересах Великого Судьи. Если вы в дальнейшем потерпите присутствие подобных трусов на своих заседаниях, Совет покроет себя позором.
На губах Главы Группы Эльстана появилась улыбка, не предвещающая ничего хорошего:
- В любом случае вы не сможете увидеть, кто будет заседать в Совете!
- Совершенно верно, - ответил Марен и холодно сообщил, что он публично объявил о своей отставке.
Подредж пристально глядел на него, не веря своим ушам, и наконец сказал:
- Могу я позвонить в свой кабинет? Я хотел бы получить подтверждение этому.
Генерал кивнул в знак согласия.
Положив трубку после этого звонка, Подредж обвел взглядом комнату, не зная, как заговорить: то, что он услышал, явно привело его в замешательство. Наконец советник медленно произнес:
- Заявление Марена произвело сенсацию. Курс ценных бумаг на бирже упал на много пунктов.
Эльстан вскочил на ноги. Это действительно предательство и бунт!
- Я должен позвонить своему биржевому маклеру, - пробормотал он и неуверенно протянул руку к телефону.
- Сядьте и перестаньте срамиться! - гневно прикрикнул на него Марен. Эльстан помедлил в нерешительности, потом покраснел и вернулся в свое кресло, больше не настаивая на своей просьбе.
После этого Подредж выпрямился и сказал:
- Дэвид, я хотел бы задать вам вопрос: чем вы объясните, что Мозг ни разу не выполнил обмен телами, хотя и знает этот процесс?
Несколько мгновений Марен молчал. Но у него не было никакого способа избежать изложения теории, которую он построил на этот счет и принял в качестве рабочей гипотезы. Наконец генерал ответил:
- По моему мнению, а оно, я подчеркиваю, основано на том, что Мозг не смог сделать меня бессильным, - так вот, по моему мнению, Мозг совершенно ничего не знает о переносе сознания. Думаю, установив в тюрьме контакт с Траском (то есть на самом деле со мной), он случайно включил какой-то механизм нервной деятельности, который автоматически вернул наши сознания в их первоначальные тела. Более того, я думаю, что Мозг дезориентирован этим явлением.
- Это лишь предположение, - сказал Подредж.
Марен утвердительно кивнул. Он начинал злиться: неужели никто из них не может понять, какую борьбу он выдержал, чтобы добыть эти факты и раскрыть их? Но ничто в голосе генерала не выдало его раздражения, когда он ответил:
- Разумеется, это лишь предположение. Но то, что все действия Мозга, направленные против меня, потерпели неудачу, доказывает, что оно логично. К тому же правда, какова бы она ни была выяснится до конца дня.
- Вы хотите сказать, что теперь, когда Мозг загнан в угол, он будет вынужден показать, каковы на самом деле его возможности?
Это было настолько очевидно, что Марен чуть не дал волю своему нетерпению. Но генерал удержался от язвительного замечания, которое уже было готово сорваться с его губ: он понял, что Подредж, описывая ситуацию на таком примитивном уровне, пытается ему помочь. Марен вдруг сообразил, что его слушатели ещё в шоке и с ними нужно говорить просто.
- Да, это именно так, господин Подредж, - сказал он, повысив голос. Что ещё вы хотели бы, чтобы я разъяснил?
Подредж несколько мгновений бесстрастно смотрел на Марена, потом на волевом лице советника появилась слабая улыбка, и он открыл рот. Но раньше, чем он успел сказать хотя бы слово, раздался целый хор голосов. Какое-то время все или почти все присутствующие говорили сразу:
- Мозг уже один раз показал свою находчивость. Как мы можем быть уверены, что он не одержит над нами верх?
- Что будет, когда Его Превосходительство проснется? И каков ваш план?
- Как мы сможем узнать, что Мозг действительно побежден?
- Что...
Марен поднял руку.
- Господа, прошу вас, тише! - сделал он замечание советникам. Во вновь наступившей тишине опять прозвучал серьезный голос Подреджа.
- Я думаю, Дэвид, что эта лавина вопросов сводится в основном к одному: что произойдет, когда он (советник указал подбородком на Великого Судью, который по-прежнему был без сознания) придет в себя? Скажу откровенно: как ни странно это может вам показаться, я считаю, что вспышка гнева, свидетелем которой вы были, отчасти объясняется нашим общим беспокойством за вас.
Марен перевел взгляд на диктатора. Какой это необыкновенный человек! Сомнения быть не могло: министры Великого Судьи остались верны своему повелителю. Обаяние этой сильной личности было так велико, что обнаружение слабостей Судьи даже не пошатнуло веру советников в него. Потом мысли Марена приняли более личный характер: в первый раз за все утро он задал себе вопрос: "Что будет со мной?" Он сжег за собой мосты, теперь он всего лишь рядовой гражданин. Он не имеет никакой законной власти и подлежит всем наказаниям, которые могут повлечь за собой его действия. Чувство, вызванное этой мыслью, было неприятным, но прошло так же внезапно, как возникло.
- Прежде, чем перейти к вопросу о моей судьбе, - без труда ответил он Подреджу, - нам ещё осталось выслушать один любопытный рассказ. Этой ночью, когда я начал угадывать правду, я понял, что находился за кулисами драмы, о существовании которой я не подозревал, хотя в определенном смысле знал её полностью. Дело в том, господа, что все вроде бы не имеющие ничего общего между собой факты: Мозг, возникновение сразу после войны множества государств, быстрая капитуляция почти всех этих стран, как только мы ставили под сомнение их право на существование, бесчисленные казни - на самом деле тесно связаны между собой. И не будем забывать о прекрасной физической форме, в которой поддерживает себя Великий Судья. А теперь я хочу показать вам достаточно удивительное зрелище.
Марен придвинул стул к креслу Великого Судьи и сел рядом с диктатором.
- Ваше Превосходительство, теперь вы можете говорить. Вы хотите говорить. Вы понимаете меня?
Находившийся без сознания правитель как будто выпрямился.
- Я вас понимаю, - произнес он.
По группе слушателей пробежала дрожь, словно рябь по поверхности воды: все зашевелились на своих местах. Марен заметил это, но не повернул головы в их сторону.
Глава 40
- Сколько вам лет? - спросил Марен.
- О господи! - негромко пробормотал кто-то.
- Семьдесят девять, - ответил Великий Судья.
Марен быстро обвел взглядом стол заседаний: на всех лицах только внимание, все словно околдованы. Никто ни о чем не спрашивал, но нужный результат был достигнут с первого удара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54