— Так как же насчет Хармаса?
— Он в порядке. Имеет охрану. На него ничего нет, никаких зацепок.
— Еще одно: что ты знаешь о Хуле Мински? Том озабоченно посмотрел на меня:
— А этот сукин сын тебе зачем?
— Я уверен, что он был главным действующим лицом в этом деле с кислотой. Это он плеснул Сюзи в лицо. Судя по твоим словам, свидетели описывают как раз такого человека. А Сэнди пользовался его квартирой. Они оба виновны в гибели Сюзи, только Хэнк был за рулем, а Хула действовал.
— Доказательства, — потребовал Лепски, наклоняясь вперед.
— Пока нет, но будут, и тогда ты их получишь. Том покачал головой:
— Послушай, Дирк, ты не представляешь, чем тебе грозит все это. Я понимаю твои чувства и даже допускаю, что это работа Мински. Это, действительно, его стиль. Но он осторожен и хитер. Ты ничего не сможешь доказать! Хэнка Сэнди нет в живых, ты должен быть более-менее удовлетворен. Брось же это и не ищи себе смерти.
— Том, ты ведь знаешь, что эти парни шантажируют многих жителей города. Может, ты не знаешь, что в карман мафии ежемесячно приплывает полтора миллиона долларов?
— Вообще-то о фактах шантажа и вымогательства нам известно, но такая сумма?! Откуда ты знаешь?
— У меня есть свои информаторы, Том. Мне они скажут то, чего не скажут тебе. Так вот, послушай. Первого числа каждого месяца почти все бизнесмены города раскошеливаются. Большие тузы платили Сэнди прямо в его клубе, сошки помельче отправлялись на яхту Валински в три ночи: там основной пункт сбора дани. В это время все спят, и на побережье нет никого, кроме двух полицейских, но мафия платит им за молчание. Имей в виду, Том, этих двоих надо заменить на нормальных копов, которые последили бы за людьми, посещающими яхту Валински.
— Но ведь клуб Сэнди больше не существует!
— Ну и что? Найдут другое место. Я сообщу тебе, где это будет.
Лепски взъерошил разом взмокшую шевелюру.
— Я рассчитываю на тебя. Том. Нужно в конце концов что-то делать. Следующее первое число — ровно через неделю. — Я отодвинул стул и встал.
Лепски посмотрел на меня чуть ли не умоляюще:
— А Мински пока оставь в покое. Тебе одному не заглотить этот кусок — застрянет. Даже нам он пока не по зубам, — и, понизив голос, продолжал: — В этом городе немало акул, которые скорее готовы платить мафии, чем быть разоблаченными в своих грязных делишках. Они считают это даже благом для себя, так что не стоит о них слишком беспокоиться. За каждым из них что-то есть, запомни это, Дирк.
— Думаешь, я не знаю? Значит, вы не собираетесь ничего делать?
— У них хорошо отлаженный механизм, работают они без срывов, и подкопаться под это сооружение очень нелегко. Мы, конечно, знаем, чем занимается Валински, но это ничего не дает. Нужно, чтобы несколько жертв шантажа сделали заявление в полицию. Тогда, и только тогда мы могли бы начать действовать, но таких заявлений нет и никогда не будет. Все понимают, чем это грозит. Допустим, нам повезет, и мы найдем несколько человек, которые признаются, что их шантажируют. Что дальше? Пока дело дойдет до суда, всех пострадавших найдут в океане, так же как Сэнди.
— И поэтому вы бездействуете?
— Ты прав. В общем бездействуем.
— Замените хотя бы портовых копов. Попробуйте разрушить это осиное гнездо, куда стекаются такие деньги!
— Обещаю тебе поговорить с шефом.
— Пока, Том, — сказал я и ушел.
* * *
Билла не было дома, и я понял, что он наблюдает за Анжелой Торенс. Отдохнув немного, я принял душ, переоделся и без пяти шесть был уже в «Трех крабах».
Метрдотель приветствовал меня как старого знакомого.
— Мисс Тек ждет вас, мистер Уоллес, — предупредительно сообщил он. — Вы уже знаете, куда идти. , В этот сравнительно ранний час официанты сновали, раскладывая на столы приборы и салфетки. Я кивнул, поднялся по лестнице, постучал в дверь и, войдя, увидел Сандру, сидящую за столиком.
— Привет, Дирк, — первой поздоровалась она. — Сегодня я спешу. Его не будет только до семи.
Я сел напротив и снова почувствовал, что попал в гипнотическое состояние, в которое впадал всегда в присутствии этой странной девушки. На этот раз Сандра была в голубом платье, и я не мог решить, какой же цвет ей больше к лицу, и наконец понял, что моей собеседнице идет решительно все.
— Я видел Мински и теперь знаю, где он окопался. Реакция ее была мгновенной: ноздри раздулись, изумрудные глаза блеснули.
— Вы видели его? Когда? Где? Я коротко рассказал ей обо всем.
— Ага! — воскликнула Сандра. — Так вот он где! Это местечко я знаю. Это мой отец предложил построить там ранчо. К сожалению, эта крепость абсолютно неприступна. Пробраться туда нам не удастся.
— Хорошо, будем ждать. Когда-нибудь он выползет оттуда.
— Конечно, выползет, — с удовольствием подхватила Сандра, — уж в последний день месяца — точно! Тогда-то мы с ним и встретимся.
Такой дьявольской улыбки я еще никогда не видел на женском лице.
— И что же вы предлагаете сделать с ним? — спросил я.
— Мы схватим его. Он мне нужен живым. Я заставлю его мучиться! — ее лицо превратилось в каменную маску.
— Схватить Мински… Вам не кажется что это, как если бы мы попытались поймать тигра сачком для ловли бабочек?
— Я буду думать над этим. Шеф на три дня уезжает в Нью-Йорк. Встретимся здесь в четверг. Это будет последний день месяца.
Я послушно кивнул:
— Хорошо, встретимся здесь. Она улыбнулась и вышла, похлопав меня по плечу. Несколько минут я сидел, размышляя, а потом спустился вниз, сел в машину и поехал домой.
Глава 8
Было 20.30, когда я услышал, как Билл открывает входную дверь. Все это время я сидел, обуреваемый тяжелыми мыслями, и время от времени взбадривал себя порциями виски. На улице шел дождь, и я слышал, как тяжелые капли ударялись о стекло.
Я встал Биллу навстречу, собираясь приготовить выпивку, но, встретившись с его взглядом, замер на месте.
— Ни о чем не спрашивай, — устало сказал он. — Только есть! Большой кусок мяса величиной с твой письменный стол. Все остальное — потом.
— Билл, нам нужно очень серьезно поговорить.
— Повторяю, я голоден как волк. Восемь часов я отсидел под дождем с одной-единственной горячей сосиской во рту. Никаких разговоров — только еда.
Прошло минут сорок, пока Билл расправлялся с огромным куском мяса. Наконец лицо его стало приобретать человеческое выражение. До этого он был похож на беженца, у которого во рту не было ни крошки, по крайней мере, дней десять.
Зная Билла, я надел плащ и вышел к машине, которую он взял напрокат.
Вернувшись из гаража, я увидел, что мой друг пришел в себя, и сказал:
— Я вижу, Билл, тебе досталось, но, может быть, теперь ты уже что-нибудь сообщишь?
— Еще нет, — ответил он, набрасываясь на большой кусок яблочного пирога.
Мне пришлось смириться и ждать, хотя, честно говоря, мое терпение уже начало иссякать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38