Человек, который выучился на нём раскачиваться и прыгать, стрелой взвивается вверх и остаётся в воздухе целых пять, а то и шесть секунд, причём всё это время он кружится и кувыркается в воздухе, словно весит не больше воздушного шарика. Вот что он может, человек! Но только в том случае, если может! А падать на батут надо тоже умеючи. Потому что если упадёшь не на батут, а мимо, поломаешь все кости. Ну, а три сестры Марципан умели падать. Детьми они научились этому искусству у своих родителей, которые тоже были прыгунами.
Но вернёмся к перепутанным фракам. Хоть доказать это было и невозможно, но, по всей вероятности, их обменял Фернандо - музыкальный клоун. Он играл в цирке на губной гармошке, вернее, на двух гармошках: одна была огромная, как доска от забора, другая - такая маленькая, что он её каждый раз проглатывал, а она продолжала играть у него в животе. Публику это очень веселило. Сам же клоун с давних пор был очень мрачен. Дело в том, что он любил Розу Марципан, а она о нём и слышать не хотела. Потому что она любила профессора Йокуса фон Покуса. И это бесило клоуна. Поэтому однажды за четверть часа до начала представления он обменял в гардеробе два фрака. Фрак наездника и его цилиндр он повесил на вешалку профессора, а волшебный фрак вместе с волшебным цилиндром - на вешалку наездника. А сам незаметно вышел из гардероба на цыпочках.
Маэстро Галопинский влетел на манеж верхом на своём вороном жеребце Нероне. Осадив коня, он приветственно помахал публике цилиндром. В этот момент из подкладки цилиндра вынырнула белоснежная крольчиха Альба. прыгнула на песок и испуганно завертелась по кругу. Лошадь встала на дыбы. Господин Галопинский ласково потрепал её по шее, пытаясь успокоить. Внезапно из левого рукава его фрака вылетела голубка Минна и закружилась над ареной в поисках маленького стола с клеткой, в открытую дверь которой она должна была впорхнуть. Но ведь стола с клеткой вовсе и не было на манеже! Жеребец, брыкаясь передними и задними ногами, дал козла. Оркестр заиграл вальс из оперетты "Летучая мышь" в надежде, что лошадь проделает под музыку свои знаменитые танцевальные па. Но она вовсе и не думала танцевать, а носилась по всей арене, будто за ней гнался пчелиный рой. Наездник с трудом её сдерживал. Публика в первых рядах повскакала с мест. Многие громко завопили от страха. Одна дама даже упала в обморок. Голубка Эмма вылетела из правого рукава. Галопинский ещё сильнее натянул поводья. Тогда Нерон подскочил на всех четырёх ногах одновременно и что есть силы заржал. Всадник решил успокоить коня хлыстом. Но в руке у него вместо хлыста оказалась волшебная палочка, которая при первом же взмахе превратилась в роскошный букет цветов. Нерон злобно вырвал цветы из его руки и принялся их жевать, но тут же с отвращением выплюнул: цветы-то были бумажные! Публика хохотала до слёз. Крольчиха сидела на задних лапках. Голуби растерянно порхали вокруг цилиндра. Оркестр играл марш. Наездник вонзил в жеребца шпоры, чтобы тот в конце концов пришёл в себя и зашагал в такт. Но Нерон не привык, чтобы его пришпоривали при всём честном народе. Он лягался и тряс туловищем до тех пор, пока маэстро Галопинский - а ведь это был один из лучших наездников в мире! - не вылетел пулей из седла и не шлёпнулся на песок! Сделав своё дело, жеребец, громыхая подковами, убежал с манежа в конюшню. Всадник поднялся с земли и, кряхтя, заковылял вслед за лошадью. Публика словно с цепи сорвалась! Цирк содрогался от хохота. А ведь, что ни говори, в цирке было две тысячи человек. Фокусник верхом на коне, да к тому же выброшенный из седла, - такого здесь ещё никогда не видели! Господин директор Грозоветтер стоял в проходе, соединявшем арену с кулисами. - Это катастрофа! Это катастрофа! - в отчаянии стонал он. - Катастрофа, говорите вы? - злобно прошипел Галопинский. - А я бы назвал это просто свинством! Невероятным свинством! И кто только это сделал? Эх, попадись он мне в руки, я бы скормил его львам! Ай! Он схватился за поясницу и скорчил гримасу от боли. Профессор выскочил на манеж, поднял крольчиху за уши, приманил голубей и стремглав убежал назад. Он был вне себя от бешенства и с трудом переводил дух. - Меня опозорили дальше некуда! - возмущался он. - Если об этом узнает президент Общества магов, я погиб. Я предстану перед судом чести за то, что подорвал репутацию фокусника. - Но вы-то не виноваты! - утешал его директор. - Я требую возмещения! - рычал Галопинский. - Во-первых, меня высмеяли две тысячи человек, а во-вторых, я свалился с лошади! - Через десять минут мой выход! - волновался профессор. - Но я и не подумаю выступать. После того как господин наездник сделал мой фрак посмешищем! Да никогда в жизни! К тому же его лошадь сожрала один из самых дорогих моих букетов! - Не сожрала, а выплюнула она эту гадость! - скрежетал Галопинский. Он даже подскочил от злости, но тут же простонал: - Ай! - Успокойтесь, господа! - молил директор Грозоветтер. - Нам надо продолжать программу. Господи, что же это со мной будет?! - Я не выступлю ни при каких обстоятельствах! Даже если вы встанете передо мной на колени! - заявил профессор. - Я забираю своих зверей и еду в гостиницу пить коньяк. Выдую целую бутылку. - Йокус, миленький, не надо! - послышался отчаянный возглас Маленького Человека из нагрудного кармана профессора. - У меня идея. Подсади-ка меня к уху! Это очень важно! И когда Йокус его поднял, Максик стал что-то очень таинственно шептать ему на ухо. Профессор слушал его с удивлением, потом покачал головой и сказал: - Нет! Тебе надо, по крайней мере, три месяца тренироваться. Сейчас ещё слишком рано. Но Максик не успокаивался. - Они тебя оскорбили, - шептал он, - и этого им нельзя спускать! - Нет, Максик, сегодня рано! - Нет, именно сегодня! - Слишком рано! - Ну, пожалуйста! Ну, скажи "да"! Ну, пусть это будет мне подарком ко дню рождения! Зато больше мне ничего не дари! Даже кукольной комнаты! - Но твой день рождения ведь ещё только через полгода! - Ну всё равно, Йокус, миленький! В ту же секунду профессор почувствовал, как его большое ухо обожгли две совсем малюсенькие слезинки. Он глубоко вздохнул и сказал: - Господин директор Грозоветтер. Я передумал. Коньяк я буду пить потом. Я выступаю. Объявите н микрофон. Сделайте это вы лично! - С огромным удовольствием, - обрадовался директор. - А что мне сказать публике? - Скажите, что сегодня я впервые выступаю вместе со своим учеником. Номер называется "Большой вор и Маленький Человек!".
Глава 9
Директор Грозоветтер успокаивает публику. "Большой вор и Маленький Человек". Ограбление толстого господина Тонки и доктора Горнбостеля. Коричневые и чёрные шнурки. Максик раскланивается перед двумя тысячами зрителей
Господин директор Грозоветтер сдержал слово.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28