— Я тоже надеюсь, — произнес Василий, и из всех слушателей Первой программы лишь Серапионыч уловил в словах и в интонации Дубова особый смысл.
— А теперь небольшая музыкальная пауза, после который мы продолжим передачу, — проговорила ведущая, и из «Спидолы» полились знойные звуки аргентинского танго.
Доктор выключил радио и обвел глазами сотрапезников. Первым свое мнение решил высказать бизнесмен Ерофеев:
— А что, молодец наш Василий Николаевич — умелую рекламку сбацал, да еще и на халяву. Создал себе имидж благородного сыщика. Теперь ему заказы валом посыпятся, большие бабки забашляет!
— Да как вы можете! — возмутилась госпожа Хелена. — Знаете, Георгий Иваныч, что я вам скажу — не надо о других по себе судить.
Тогда заговорил Серапионыч:
— Вообще-то я отчасти в курсе того расследования, о котором только что говорил Дубов, даже сам в нем отчасти замешан. И мог бы рассказать вам кое-что из того, о чем Василий не захотел или не успел сообщить по радио.
— Пожалуйста, расскажите, — стали его упрашивать сотрапезники.
— Пока что я могу уверить вас в одном, — продолжал доктор, — что никаких «бабок», как вы выражаетесь, это дело Василию Николаичу не принесет. Скорее наоборот — угрозу жизни.
— Вот как? — резко обернулся к доктору инспектор Столбовой.
— Вне всяких сомнений, — кивнул Серапионыч. — Не далее как вчера Василий Николаевич уже получил недвусмысленную угрозу, что если он не прекратит своих изысканий, то будет убит. И это не пустые слова — не менее трех человек уже погибли, пытаясь доискаться до истины. — Доктор искоса глянул на Ерофеева. — Причем двое из них — за последние несколько дней.
— Да нет, я же ничего дурного не хотел сказать, — пошел бизнесмен на попятный, — просто не пойму, для чего Василию все это нужно. Ну, посадят преступника, так ведь погибших-то все равно уже не вернешь.
— А как же торжество справедливости? — вновь возмутилась госпожа Хелена. — Это нужно не погибшим, а нам, живым!
— Да слова все это, — махнул рукой Ерофеев. — Не было в мире справедливости и никогда не будет.
— Конечно, не будет, если все станут рассуждать, как вы, — не осталась в долгу историк. — И потом, любой, кто собирается делать гадкое дело, должен знать, что возмездие неотвратимо, что оно непременно его настигнет, может быть и не сразу, но неизбежно.
— Слова, слова, — пробормотал бизнесмен, но Хелена его уже не слушала:
— Если какой-нибудь «красный», или «белый», или хоть синий в крапинку партизан будет знать, что когда-нибудь в старости его потащат в тюрьму, то он еще сто раз подумает, прежде чем под видом борьбы с врагом расстреливать беременных женщин. Если какой-нибудь "черный полковник" будет знать, что ему испортят мирную старость, то он, может быть, поостережется совершать переворот с неизбежными человеческими жертвами, сколь бы благородными не казались ему цели!..
В пылу спора ни историк, ни бизнесмен не обратили внимания, как Серапионыч, перегнувшись через стол, что-то тихо проговорил инспектору Столбовому, а Егор Трофимович утвердительно кивнул.
* * *
Во все стороны, до самого края земли, а может и дальше, простиралась черная равнина — без деревца, даже без травинки. Огромные черные камни покрывали ее. Изнемогая от боли и усталости, одинокий человек брел по равнине. Его ноги то и дело соскальзывали в жижу, темневшую повсюду между камней.
Обессилев, человек присел на округлую поверхность камня и устремил бездумный взгляд в лужицу, отделявшую его камень от соседнего, столь же черного и зловещего. И увидел, что там не вода и не болотная грязь, а самая настоящая кровь.
Вдруг по поверхности разошлись круги, и прямо из крови показалась маленькая точеная головка с длинным, раздваивающимся на конце язычком. Человек вскочил на камень и огляделся вокруг — повсюду между камнями, извиваясь, ползли змеи…
* * *
Василий очнулся у себя в комнате на кушетке. Возле него хлопотал Серапионыч, а в дверях инспектор Столбовой и звукооператор Паша Матвеев крепко держали за руки молодого парня в рабочей спецовке. У его ног стоял небольшой газовый баллон с длинным резиновым шлангом.
— Ну и напугали же вы нас, — говорил доктор, поправляя подушку под головой Василия, — но ничего, теперь все уже позади.
— Что со мной было? — с трудом прошептал Дубов.
— Вот этот гражданин пытался вас отравить каким-то ядовитым газом, пока вы находились в туалете, — указал Столбовой на парня. Тот стоял совершенно спокойно, даже не пытаясь вырваться. В его глазах Василий не прочел ни злобы, ни ненависти — скорее, скуку и безразличие.
— Кажется, я его где-то видел, — не очень уверенно проговорил Паша Матвеев. — Только не помню где.
— Конечно, видели, да в другом «прикиде», — зло бросил инспектор. — В черной куртке со свастикой на митинге баркашовцев. Михаил Осипов, не так ли? — Столбовой тронул задержанного за плечо. — Ну, пошли!
Василий с трудом пошевелил рукой:
— Егор Трофимович, не могли бы вы оставить нас ненадолго наедине? Я должен задать ему один вопрос.
— Вообще-то не положено, — пробурчал Столбовой, — ну да ладно. Только недолго. C этими словами он ловко надел на Осипова наручники. Тот даже не сопротивлялся.
Когда остальные вышли в прихожую, Дубов поманил задержанного к себе.
— Я знаю, что ты действовал не от себя, — с трудом шевеля губами, проговорил детектив. — Скажи мне, кто тебя послал?
Осипов молчал.
— Я похлопочу, чтобы тебя как исполнителя судили не слишком строго. Только ответь мне — кто?
— Я не знаю, как его звать, — после долгого молчания промолвил задержанный. — Знаю только, где он живет.
— И где же?
— Московская девять, квартира двадцать пять, — после некоторых колебаний ответил Осипов.
— Спасибо, — чуть слышно прошептал Василий.
Когда входная дверь захлопнулась, в комнату вошли доктор и Паша Матвеев.
— Ну как, Вася, уже лучше? — спросил Павел.
— Спасибо, Паша, немножко лучше, — Василий попытался улыбнуться. Владлен Серапионыч, я смогу встать?
— Вообще-то вам, голубчик, надо бы нынче полежать в постельке, вздохнул доктор. — Да разве вас удержишь?
— Доктор, мне нужно подняться как можно скорее, — твердо заявил Дубов. — Сделайте что-нибудь, умоляю вас! Вы и не представляете, как это важно…
Серапионыч неодобрительно покачал головой:
— Вот неугомонный! Ну ладно, сделаю вам укольчик, часок полежите и тогда уж можете вставать. Такой вариант вас устроит?
— A можно через полчаса? — попытался поторговаться Василий.
— Через час, и ни минутой раньше! — сурово ответил Серапионыч и полез в свой докторский чемоданчик.
* * *
Дубов, Серапионыч и Паша Матвеев в нерешительности топтались перед дверью.
— А это точно здесь? — на всякий случай переспросил доктор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18