!
Не буду останавливаться на тех пяти убогих годах, которые капризные и злонамеренные созвездия предоставили чахоточной Марии Английской, дабы ввергнуть страну в напрасные смуты и дать возможность папистам установить на этот гибельный срок своё кровавое, фанатичное господство.
Мне же эти годы показались мудрым, обуздывающим страсти даром провидения, так как я использовал этот вынужденный штиль для штудий и тщательнейших разработок моего гренландского проекта. В глубине души я не сомневался, что моё… что наше время придет, время сиятельной королевы и моё, судьбой предназначенного ей супруга.
Оглядываясь назад, мне кажется, таинственные знаки королевского достоинства от рождения были растворены в моей крови. Считаю, как тогда, так и сейчас: уже в детстве сознавал я высочайшее избранничество моё; и, возможно, эта слепая, переданная мне с кровью уверенность никогда не позволяла даже помыслить о том, чтобы хоть как-нибудь испытать те претензии, на коих она основывалась.
Даже и сегодня, после бесконечных разочарований и неудач, эта сросшаяся с корнями моей души вера нисколько не поколеблена, хотя язык фактов упрямо свидетельствует против.
Но против ли?..
Сегодня я ощущаю потребность, подобно рачительному негоцианту, дать самому себе отчет об имеющейся в моем распоряжении наличности, честно внеся свои претензии, сомнения и успехи на соответствующие страницы приходно-расходного гроссбуха моей жизни. Ибо какой-то внутренний голос торопит меня, не откладывая, подвести итог.
Ну что ж, никакими документами или хотя бы просто воспоминаниями, которые давали бы мне право считать, что детство моё прошло под очевидным знаком права на трон, я не располагаю. «А это может быть лишь трон Альбиона!» — вновь и вновь повторяю и чувствую в себе нечто, исключающее малейшую тень сомнения. Как это обычно бывает у аристократов, предчувствующих упадок и бесславный конец своего дома, мой отец Роланд всё чаще пускался в пространные славословия чистоты и величия нашей крови, подчёркивая родство с Греями и Болейнами. Ну а изливался сей поток красноречия по большей части тогда, когда королевский судебный исполнитель оттягивал у нас за долги очередной акр пашни или участок леса. Вот и тут факты свидетельствуют не в мою пользу, так как в моих грезах о будущем воспарял я, уж конечно, не благодаря этим постыдным штрафам.
В общем, как ни крути, а первое свидетельство и первое предвестие моих будущих деяний явилось из меня самого, точнее, из зеркала, в котором я, пьяный и грязный, увидел себя после пирушки в честь моего долгожданного магистерского звания. Слова, которые произнес тогда призрачный зеркальный двойник, по сю пору звучат у меня в ушах гневным обвинением; и ни отражение, ни слова не казались мне моими, ибо видел я себя в зеркале иным, чем был на самом деле, и ту обвинительную речь произнесли не мои губы, а уста моего vis-a-vis в зеленоватой амальгаме. Вот уж где-где, а здесь ни чувства, ни память меня обманывать не могут, ведь, как только зеркало обратилось ко мне, я мгновенно протрезвел и моё сознание стало кристально ясным.
А странное прорицание Эксбриджской пифии леди Елизавете? Позднее принцесса сама тайно переслала мне через Роберта Дадли копию, к которой добавила от себя три слова, запечатлевшиеся с тех пор в моем сердце: verificetur in aeternis . Потом, уже в Тауэре, таинственный Бартлет Грин, который, как теперь мне доподлинно известно, является абсолютным посвященным в кошмарные мистерии, вербующие адептов и учеников среди жителей шотландского высокогорья, в гораздо более ясной форме открыл мне истинные знаки и предзнаменования моей судьбы. Он приветствовал меня как «наследника короны». Выражение, которое мне, как ни странно, ни разу не пришло в голову трактовать в алхимическом смысле. А ведь меня неоднократно пронзало подозрение, что предназначенная мне «корона» означает нечто совсем иное, чем обычная, земная… Он, полуграмотный мясник, раскрыл мне глаза на сокровенный смысл нордического Туле-Гренланда — этого зелёного моста к неисчислимым богатствам тех земель индийского полушария, лишь самую незначительную часть которых открыли испанской короне такие авантюристы, как Колумб и Писарро. Он заставил меня увидеть воочию расколотую и соединенную вновь корону Западного моря, Англии и Северной Америки, короля и королеву, сплавленных воедино узами брака на священном троне Альбиона и Новой Индии.
Но вновь подозрение, как червь, гложет душу мою: действительно ли всё это следует понимать в земном, бренном смысле?!
И это опять же он — не только тогда в Тауэре, но и ещё дважды являвшийся мне во плоти и подолгу беседовавший со мной с глазу на глаз — как будто стальными скобами прибил мне на грудь девиз Родерика: «Я покоряю!»
Он, и только он, подвиг меня во время одного из своих явлений прибегнуть к крайнему средству: страшной силой своего красноречия, чистой, словно сам вышний разум, и такой же благотворной, как ледяная струя на пылающий в лихорадке лоб, увлёк, заманил и совратил мою волю на то, чтобы насильно покорить загадочную, хрупкую и всегда неуловимую королеву.
И вновь то же подозрение: следует ли всё это понимать в земном, преходящем смысле?!
Но чтобы расставить всё по своим местам в единственно правильной последовательности, необходимо ещё раз внимательно проанализировать прошедшие годы, стараясь не упустить ошибку, закравшуюся в мои горячечные расчеты.
После кончины Марии Английской, выпавшей на моё тридцатичетырехлетие, мой час, казалось, пробил. К тому времени все мои проекты военной экспедиции и овладения Гренландией, равно как использования этих земель в качестве опорно-промежуточного пункта для планомерного покорения Северной Америки, были тщательнейшим образом разработаны и лежали наготове. Ни одна самая малая деталь, способная помешать или поспешествовать столь досконально продуманному предприятию, как в географически-навигационном, так и в стратегическом отношении, не была мною упущена, так что великая английская акция по изменению карты мира могла начаться со дня на день.
Поначалу все складывалось наилучшим образом. Уже в ноябре 1558 года верный Дадли передал мне почётный заказ моей юной принцессы на гороскоп, который необходимо было составить ко дню коронации в Вестминстере. Не без резона это было воспринято мною как знак дружеского расположения, и, окрыленный надеждой, я с головой погрузился в работу, смиренно призвав звёзды и небесные траектории засвидетельствовать её грядущую, а заодно и мою, обещанную прорицанием, славу, ну и как венец — последующий триумф нашего королевского союза.
Этот гороскоп, из чудесных констелляций которого неопровержимо явствовало, что в период правления Елизаветы для Англии наступят времена невиданного расцвета и изобилия, принёс мне наряду со значительным денежным вознаграждением похвалы самые тёплые и многообещающий намек на более чем королевскую благодарность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152
Не буду останавливаться на тех пяти убогих годах, которые капризные и злонамеренные созвездия предоставили чахоточной Марии Английской, дабы ввергнуть страну в напрасные смуты и дать возможность папистам установить на этот гибельный срок своё кровавое, фанатичное господство.
Мне же эти годы показались мудрым, обуздывающим страсти даром провидения, так как я использовал этот вынужденный штиль для штудий и тщательнейших разработок моего гренландского проекта. В глубине души я не сомневался, что моё… что наше время придет, время сиятельной королевы и моё, судьбой предназначенного ей супруга.
Оглядываясь назад, мне кажется, таинственные знаки королевского достоинства от рождения были растворены в моей крови. Считаю, как тогда, так и сейчас: уже в детстве сознавал я высочайшее избранничество моё; и, возможно, эта слепая, переданная мне с кровью уверенность никогда не позволяла даже помыслить о том, чтобы хоть как-нибудь испытать те претензии, на коих она основывалась.
Даже и сегодня, после бесконечных разочарований и неудач, эта сросшаяся с корнями моей души вера нисколько не поколеблена, хотя язык фактов упрямо свидетельствует против.
Но против ли?..
Сегодня я ощущаю потребность, подобно рачительному негоцианту, дать самому себе отчет об имеющейся в моем распоряжении наличности, честно внеся свои претензии, сомнения и успехи на соответствующие страницы приходно-расходного гроссбуха моей жизни. Ибо какой-то внутренний голос торопит меня, не откладывая, подвести итог.
Ну что ж, никакими документами или хотя бы просто воспоминаниями, которые давали бы мне право считать, что детство моё прошло под очевидным знаком права на трон, я не располагаю. «А это может быть лишь трон Альбиона!» — вновь и вновь повторяю и чувствую в себе нечто, исключающее малейшую тень сомнения. Как это обычно бывает у аристократов, предчувствующих упадок и бесславный конец своего дома, мой отец Роланд всё чаще пускался в пространные славословия чистоты и величия нашей крови, подчёркивая родство с Греями и Болейнами. Ну а изливался сей поток красноречия по большей части тогда, когда королевский судебный исполнитель оттягивал у нас за долги очередной акр пашни или участок леса. Вот и тут факты свидетельствуют не в мою пользу, так как в моих грезах о будущем воспарял я, уж конечно, не благодаря этим постыдным штрафам.
В общем, как ни крути, а первое свидетельство и первое предвестие моих будущих деяний явилось из меня самого, точнее, из зеркала, в котором я, пьяный и грязный, увидел себя после пирушки в честь моего долгожданного магистерского звания. Слова, которые произнес тогда призрачный зеркальный двойник, по сю пору звучат у меня в ушах гневным обвинением; и ни отражение, ни слова не казались мне моими, ибо видел я себя в зеркале иным, чем был на самом деле, и ту обвинительную речь произнесли не мои губы, а уста моего vis-a-vis в зеленоватой амальгаме. Вот уж где-где, а здесь ни чувства, ни память меня обманывать не могут, ведь, как только зеркало обратилось ко мне, я мгновенно протрезвел и моё сознание стало кристально ясным.
А странное прорицание Эксбриджской пифии леди Елизавете? Позднее принцесса сама тайно переслала мне через Роберта Дадли копию, к которой добавила от себя три слова, запечатлевшиеся с тех пор в моем сердце: verificetur in aeternis . Потом, уже в Тауэре, таинственный Бартлет Грин, который, как теперь мне доподлинно известно, является абсолютным посвященным в кошмарные мистерии, вербующие адептов и учеников среди жителей шотландского высокогорья, в гораздо более ясной форме открыл мне истинные знаки и предзнаменования моей судьбы. Он приветствовал меня как «наследника короны». Выражение, которое мне, как ни странно, ни разу не пришло в голову трактовать в алхимическом смысле. А ведь меня неоднократно пронзало подозрение, что предназначенная мне «корона» означает нечто совсем иное, чем обычная, земная… Он, полуграмотный мясник, раскрыл мне глаза на сокровенный смысл нордического Туле-Гренланда — этого зелёного моста к неисчислимым богатствам тех земель индийского полушария, лишь самую незначительную часть которых открыли испанской короне такие авантюристы, как Колумб и Писарро. Он заставил меня увидеть воочию расколотую и соединенную вновь корону Западного моря, Англии и Северной Америки, короля и королеву, сплавленных воедино узами брака на священном троне Альбиона и Новой Индии.
Но вновь подозрение, как червь, гложет душу мою: действительно ли всё это следует понимать в земном, бренном смысле?!
И это опять же он — не только тогда в Тауэре, но и ещё дважды являвшийся мне во плоти и подолгу беседовавший со мной с глазу на глаз — как будто стальными скобами прибил мне на грудь девиз Родерика: «Я покоряю!»
Он, и только он, подвиг меня во время одного из своих явлений прибегнуть к крайнему средству: страшной силой своего красноречия, чистой, словно сам вышний разум, и такой же благотворной, как ледяная струя на пылающий в лихорадке лоб, увлёк, заманил и совратил мою волю на то, чтобы насильно покорить загадочную, хрупкую и всегда неуловимую королеву.
И вновь то же подозрение: следует ли всё это понимать в земном, преходящем смысле?!
Но чтобы расставить всё по своим местам в единственно правильной последовательности, необходимо ещё раз внимательно проанализировать прошедшие годы, стараясь не упустить ошибку, закравшуюся в мои горячечные расчеты.
После кончины Марии Английской, выпавшей на моё тридцатичетырехлетие, мой час, казалось, пробил. К тому времени все мои проекты военной экспедиции и овладения Гренландией, равно как использования этих земель в качестве опорно-промежуточного пункта для планомерного покорения Северной Америки, были тщательнейшим образом разработаны и лежали наготове. Ни одна самая малая деталь, способная помешать или поспешествовать столь досконально продуманному предприятию, как в географически-навигационном, так и в стратегическом отношении, не была мною упущена, так что великая английская акция по изменению карты мира могла начаться со дня на день.
Поначалу все складывалось наилучшим образом. Уже в ноябре 1558 года верный Дадли передал мне почётный заказ моей юной принцессы на гороскоп, который необходимо было составить ко дню коронации в Вестминстере. Не без резона это было воспринято мною как знак дружеского расположения, и, окрыленный надеждой, я с головой погрузился в работу, смиренно призвав звёзды и небесные траектории засвидетельствовать её грядущую, а заодно и мою, обещанную прорицанием, славу, ну и как венец — последующий триумф нашего королевского союза.
Этот гороскоп, из чудесных констелляций которого неопровержимо явствовало, что в период правления Елизаветы для Англии наступят времена невиданного расцвета и изобилия, принёс мне наряду со значительным денежным вознаграждением похвалы самые тёплые и многообещающий намек на более чем королевскую благодарность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152