В чем дело? Ты ведь и раньше видела мужчин, не так ли?
— Таких, как ты, никогда! — честно призналась она, и ее голос дрогнул. — Ничего подобного!
— О, Вэл… — Разрываясь между желанием рассмеяться и неожиданно подступившими слезами, он подошел к ней и утешающе обхватил руками. — Нельзя говорить мужчинам такие вещи, — сказал он грубовато, — это заставляет нас раздуваться от тщеславия. — Затем добавил, криво усмехнувшись: — Не говоря уж о том, что это означает для нас физически…
— Физически?
— Я хочу тебя, — прямо сказал он, обхватывая ладонями ее лицо, — но у тебя еще не было мужчины… и…
Валери поспешила обидеться.
— Откуда ты знаешь? — воскликнула она.
— Ты говорила мне… намекнула ; — сухо ответил Стивен.
Кроме того, добавил он про себя, как объяснить этой невинной девушке, что все ее реакции свидетельствуют о явном отсутствии сексуального опыта? Но мужчина, которого она на самом деле хочет, вовсе не Стивен Элсуорт, и он это знает, пусть даже Валери, подхваченная волной только что открытой собственной сексуальности, похоже, моментально забыла об этом.
Она прямо взглянула на Стивена.
— Но я хочу, чтобы он был, — правдиво сказала она. — Я хочу тебя!
И прежде чем он смог остановить ее, она наклонилась вперед и прикоснулась к его телу, чуть-чуть, слегка, и это нежное, как крыло бабочки, прикосновение к напряженно жаждущей плоти подействовало на остатки его самообладания совершенно разрушительно.
Стивен застонал, прильнул к Валери и принялся, сначала нежно, а потом уже безо всякой нежности целовать ее губы. Он ласкал ее тело руками, медленно снимая остатки белья. За каждой лаской следовала цепочка легких поцелуев, которые, как представлялось лихорадочному воображению Валери, ткали для нее покрывало, воздушное, легкое и в то же время обжигающее, словно мужчина раскалил его жаром своего желания.
Почувствовав, как он кончиком языка обводит вокруг ее пупка, она мучительно вскрикнула, инстинктивно изогнувшись, предлагая ему свое тело… предлагая, себя на извечном, неподвластном времени языке женского желания.
Стивен задрожал и вцепился руками в ее бедра, пытаясь усмирить ее чувственный порыв — так же безуспешно, как пытался подавить собственную реакцию на него. И когда он почувствовал, как она, не ведая, что творит, борется против его попытки, остановить ее и старается раздвинуть ноги в молящем приглашении, он понял, что больше не в силах удерживать ее.
Его тело так жаждало ее сладкого тепла, что он уже почти не контролировал себя. Сопротивляться было бесполезно, то, что должно случиться, — неизбежно, как неизбежно ночь сменяет день, а луна идет на смену солнцу, но сначала…
С закрытыми глазами, с руками, сжатыми в маленькие крепкие кулачки от нестерпимого желания, протестуя криком против невозможности немедленно утолить мучавшую ее жажду, Валери не осознавала, что намерен сделать Стивен, до тех пор, пока не почувствовала его руки на своих бедрах, а затем мягкое прикосновение его волос к своей коже. Но было уже слишком поздно… Слишком поздно для того, чтобы избежать шок от интимности ласки, которую он дарил ей, слишком поздно, чтобы остановить его, и уж, конечно, слишком поздно, чтобы задержать сладострастный ответ собственного тела на прикосновение его губ, его рта, его языка, ласкающих ее живот, ее бедра, а затем и самую потаенную, скрытую ее часть…
Ощущение, воцарившееся внутри нее, было столь неизведанным и столь захватывающим, что она инстинктивно выкрикнула имя Стивена, но когда он понял, что с ней происходит, было уже слишком поздно: Валери уже содрогалась в острых пульсирующих конвульсиях оргазма.
Шок, с такой силой потрясший все чувства Валери, был почти невыносимым, и ее тело задрожало, а глаза наполнились горячими слезами.
Стивен обнял ее и начал поглаживать почти так же, как гладил ее, когда она была ребенком, прижимая, покачивая и отирая ее слезы.
— Что? — всхлипнув, начала было спрашивать она, но остановилась.
— Это был оргазм, — сказал ей Стивен.
— Я знаю…
— Хорошо… В таком случае ты сможешь узнать и следующий, не так ли? — мягко поддразнил ее Стивен, и прежде чем она смогла открыть рот, чтобы возразить, он закрыл его поцелуем, а затем хрипло прошептал: — Это все ерунда… Вот подожди… и ты увидишь. — Я не хочу… — Валери вдруг с удивлением поняла, что на самом деле, напротив, — хочет, и даже очень и очень хочет! И вскоре она уже бормотала Стивену, как сильно хочет… как сильно она хочет его, его всего, глубоко, глубоко внутри себя, как хочет, чтобы он продолжал двигаться вот так, как сейчас, сливаясь с ней в каждом мощном проникновении в то особое волшебное место, которое она открыла совсем недавно и которое сейчас испытывало такую отчаянную жажду, что только Стивен мог утолить ее.
Когда она выкрикнула его имя, он достиг наивысшей точки. Валери с головокружением ощутила это легкое, но многозначительное биение, и чувство наслаждения окутало ее.
Стивен осторожно поправил одеяло, укрывавшее спящую Валери. Он уже собрал и аккуратно сложил ее разбросанную одежду, а затем оделся сам, и теперь наступала пора предстать перед самой Валери, когда она проснется и поймет, что он не оправдал доверия, которое она ему оказала.
Стивен не питал иллюзий. Сила ее сексуальной реакции на него объясняется лишь тем, что девушка наконец открыла в себе женщину, а вовсе не означает, что Валери хочет именно его. Ведь она утверждает, что влюблена в Роберта. Было бы так просто, лежа в сладостной истоме после их близости, убедить Валери в том, что она неравнодушна к нему, любит его и именно поэтому он вызвал у нее такую страсть. Видит Бог, скольких усилий ему стоило побороть это жестокое искушение! Но нет, он не может лишить Валери права на собственный сексуальный опыт и собственные эмоции. Любить ее означало для Стивена не только физическое влечение. Он должен позволить ей быть самостоятельной и самой сделать свой выбор. Но пройдет много времени — чертовски много времени, если не вечность, — прежде чем он сможет вычеркнуть из памяти ее сладкий аромат, ее тепло и мягкость, ее порывы страсти, ее близость… Много времени? Ну и что ж? Он никогда этого не забудет. Никогда! Стивен в последний раз с нежностью и трепетом взглянул на спящую и вышел из комнаты.
— Вэл, у тебя все в порядке?
Валери вздрогнула, а затем покраснела, озабоченно прикусив верхнюю губу. Избегая доброго, встревоженного взгляда Лесли, она соврала:
— Да! Да, все прекрасно!
— Ты не забыла, что Стивен ждет тебя сегодня утром? — спросил Майкл и со значением добавил: — Когда он недавно звонил, то сказал, что ему очень важно повидаться с тобой.
— Нет, я не забыла, — глухо ответила Валери.
Забыла?! Как она могла, если… Но сейчас нельзя и думать, почему и что именно она не могла забыть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
— Таких, как ты, никогда! — честно призналась она, и ее голос дрогнул. — Ничего подобного!
— О, Вэл… — Разрываясь между желанием рассмеяться и неожиданно подступившими слезами, он подошел к ней и утешающе обхватил руками. — Нельзя говорить мужчинам такие вещи, — сказал он грубовато, — это заставляет нас раздуваться от тщеславия. — Затем добавил, криво усмехнувшись: — Не говоря уж о том, что это означает для нас физически…
— Физически?
— Я хочу тебя, — прямо сказал он, обхватывая ладонями ее лицо, — но у тебя еще не было мужчины… и…
Валери поспешила обидеться.
— Откуда ты знаешь? — воскликнула она.
— Ты говорила мне… намекнула ; — сухо ответил Стивен.
Кроме того, добавил он про себя, как объяснить этой невинной девушке, что все ее реакции свидетельствуют о явном отсутствии сексуального опыта? Но мужчина, которого она на самом деле хочет, вовсе не Стивен Элсуорт, и он это знает, пусть даже Валери, подхваченная волной только что открытой собственной сексуальности, похоже, моментально забыла об этом.
Она прямо взглянула на Стивена.
— Но я хочу, чтобы он был, — правдиво сказала она. — Я хочу тебя!
И прежде чем он смог остановить ее, она наклонилась вперед и прикоснулась к его телу, чуть-чуть, слегка, и это нежное, как крыло бабочки, прикосновение к напряженно жаждущей плоти подействовало на остатки его самообладания совершенно разрушительно.
Стивен застонал, прильнул к Валери и принялся, сначала нежно, а потом уже безо всякой нежности целовать ее губы. Он ласкал ее тело руками, медленно снимая остатки белья. За каждой лаской следовала цепочка легких поцелуев, которые, как представлялось лихорадочному воображению Валери, ткали для нее покрывало, воздушное, легкое и в то же время обжигающее, словно мужчина раскалил его жаром своего желания.
Почувствовав, как он кончиком языка обводит вокруг ее пупка, она мучительно вскрикнула, инстинктивно изогнувшись, предлагая ему свое тело… предлагая, себя на извечном, неподвластном времени языке женского желания.
Стивен задрожал и вцепился руками в ее бедра, пытаясь усмирить ее чувственный порыв — так же безуспешно, как пытался подавить собственную реакцию на него. И когда он почувствовал, как она, не ведая, что творит, борется против его попытки, остановить ее и старается раздвинуть ноги в молящем приглашении, он понял, что больше не в силах удерживать ее.
Его тело так жаждало ее сладкого тепла, что он уже почти не контролировал себя. Сопротивляться было бесполезно, то, что должно случиться, — неизбежно, как неизбежно ночь сменяет день, а луна идет на смену солнцу, но сначала…
С закрытыми глазами, с руками, сжатыми в маленькие крепкие кулачки от нестерпимого желания, протестуя криком против невозможности немедленно утолить мучавшую ее жажду, Валери не осознавала, что намерен сделать Стивен, до тех пор, пока не почувствовала его руки на своих бедрах, а затем мягкое прикосновение его волос к своей коже. Но было уже слишком поздно… Слишком поздно для того, чтобы избежать шок от интимности ласки, которую он дарил ей, слишком поздно, чтобы остановить его, и уж, конечно, слишком поздно, чтобы задержать сладострастный ответ собственного тела на прикосновение его губ, его рта, его языка, ласкающих ее живот, ее бедра, а затем и самую потаенную, скрытую ее часть…
Ощущение, воцарившееся внутри нее, было столь неизведанным и столь захватывающим, что она инстинктивно выкрикнула имя Стивена, но когда он понял, что с ней происходит, было уже слишком поздно: Валери уже содрогалась в острых пульсирующих конвульсиях оргазма.
Шок, с такой силой потрясший все чувства Валери, был почти невыносимым, и ее тело задрожало, а глаза наполнились горячими слезами.
Стивен обнял ее и начал поглаживать почти так же, как гладил ее, когда она была ребенком, прижимая, покачивая и отирая ее слезы.
— Что? — всхлипнув, начала было спрашивать она, но остановилась.
— Это был оргазм, — сказал ей Стивен.
— Я знаю…
— Хорошо… В таком случае ты сможешь узнать и следующий, не так ли? — мягко поддразнил ее Стивен, и прежде чем она смогла открыть рот, чтобы возразить, он закрыл его поцелуем, а затем хрипло прошептал: — Это все ерунда… Вот подожди… и ты увидишь. — Я не хочу… — Валери вдруг с удивлением поняла, что на самом деле, напротив, — хочет, и даже очень и очень хочет! И вскоре она уже бормотала Стивену, как сильно хочет… как сильно она хочет его, его всего, глубоко, глубоко внутри себя, как хочет, чтобы он продолжал двигаться вот так, как сейчас, сливаясь с ней в каждом мощном проникновении в то особое волшебное место, которое она открыла совсем недавно и которое сейчас испытывало такую отчаянную жажду, что только Стивен мог утолить ее.
Когда она выкрикнула его имя, он достиг наивысшей точки. Валери с головокружением ощутила это легкое, но многозначительное биение, и чувство наслаждения окутало ее.
Стивен осторожно поправил одеяло, укрывавшее спящую Валери. Он уже собрал и аккуратно сложил ее разбросанную одежду, а затем оделся сам, и теперь наступала пора предстать перед самой Валери, когда она проснется и поймет, что он не оправдал доверия, которое она ему оказала.
Стивен не питал иллюзий. Сила ее сексуальной реакции на него объясняется лишь тем, что девушка наконец открыла в себе женщину, а вовсе не означает, что Валери хочет именно его. Ведь она утверждает, что влюблена в Роберта. Было бы так просто, лежа в сладостной истоме после их близости, убедить Валери в том, что она неравнодушна к нему, любит его и именно поэтому он вызвал у нее такую страсть. Видит Бог, скольких усилий ему стоило побороть это жестокое искушение! Но нет, он не может лишить Валери права на собственный сексуальный опыт и собственные эмоции. Любить ее означало для Стивена не только физическое влечение. Он должен позволить ей быть самостоятельной и самой сделать свой выбор. Но пройдет много времени — чертовски много времени, если не вечность, — прежде чем он сможет вычеркнуть из памяти ее сладкий аромат, ее тепло и мягкость, ее порывы страсти, ее близость… Много времени? Ну и что ж? Он никогда этого не забудет. Никогда! Стивен в последний раз с нежностью и трепетом взглянул на спящую и вышел из комнаты.
— Вэл, у тебя все в порядке?
Валери вздрогнула, а затем покраснела, озабоченно прикусив верхнюю губу. Избегая доброго, встревоженного взгляда Лесли, она соврала:
— Да! Да, все прекрасно!
— Ты не забыла, что Стивен ждет тебя сегодня утром? — спросил Майкл и со значением добавил: — Когда он недавно звонил, то сказал, что ему очень важно повидаться с тобой.
— Нет, я не забыла, — глухо ответила Валери.
Забыла?! Как она могла, если… Но сейчас нельзя и думать, почему и что именно она не могла забыть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38